Голубая точка. Космическое будущее человечества - Карл Саган

Эти темные раскаленные планеты явно непригодны для жизни. Но могут быть и другие, расположенные дальше от B1257+12, более гостеприимные. (Обнаружены признаки существования как минимум одного более прохладного мира в системе B1257+12.) Разумеется, мы даже не знаем, сохранились ли вокруг таких планет атмосферы; возможно, всякая атмосфера улетучилась при взрыве сверхновой, даже если существовала ранее. Но нам, по-видимому, удалось открыть самую настоящую планетную систему. Вероятно, в ближайшие десятилетия будет обнаружено еще множество таких систем – как вокруг обычных звезд, похожих на Солнце, так и вокруг белых карликов, пульсаров и звезд, находящихся на других этапах жизненного цикла.

В конце концов у нас будет список планетных систем, в каждой из которых, вероятно, найдутся землеподобные миры и газовые гиганты, а возможно, и новые классы планет. Мы будем исследовать эти миры при помощи спектроскопа и другими способами. Будем искать новые Земли и жизнь на них.

НИ НА ОДНОЙ ИЗ ПЛАНЕТ Солнечной системы «Вояджеры» не нашли признаков жизни, тем более – разума. Удалось обнаружить только огромное количество органических веществ – сырье для жизни, ее предвестник, но, насколько мы можем судить, никакой настоящей жизни там нет. В атмосферах этих миров нет кислорода, а также каких-либо газов, которые явно выбивались бы из химического равновесия – как метан на фоне земного кислорода. Многие планеты причудливо окрашены, но ни одна из них не проявляет таких выраженных поглощающих свойств, как хлорофилл, покрывающий значительную часть поверхности Земли. В очень немногих мирах «Вояджеры» позволили различить детали около километра в поперечнике. В таком случае они бы обнаружили даже следы нашей технологической цивилизации, если бы она распространилась во внешние области Солнечной системы. Но, самое главное, мы не нашли никаких правильных узоров, геометризации, никакой «склонности» к кругам, треугольникам, квадратам или прямоугольникам. В ночных полушариях не обнаружено никаких стабильных скоплений источников света. Отсутствуют признаки технологических цивилизаций, связанных с модификацией поверхности этих миров.

Газовые гиганты испускают мощные потоки радиоволн, которые генерируются отчасти под действием частиц, захваченных их магнитными полями и образующих пучки, отчасти молниями, отчасти – горячими недрами этих планет. Но нигде такое излучение не указывает на деятельность разумной жизни – по крайней мере насколько могут судить наши радиоинженеры.

Разумеется, мы можем мыслить слишком узко. Можем что-то упускать. Например, в атмосфере Титана очень мало углекислого газа, что выводит эту азотно-метановую атмосферу из химического равновесия. Думаю, CO2 там накапливается из-за постоянной бомбардировки кометами, попадающими на Титан, но не уверен в этом. Может быть, на поверхности есть какой-то неучтенный источник CO2 на фоне всего этого метана.

Ландшафты Миранды и Тритона не похожи на что-либо виденное нами. Там есть огромные V-образные формы рельефа и пересекающиеся прямые линии, которые даже рассудительные геологи-планетологи в свое время провокационно сравнивали с шоссе. Мы полагаем, что (более-менее) способны понять этот рельеф как результат сбросов и столкновений, но, разумеется, мы можем ошибаться.

Поверхностные пятна органики – иногда, как на Титане, причудливо окрашенные – связываются с заряженными частицами, запускающими химические реакции во льдах из простых углеводородов, в результате образуются более сложные соединения, и все это никак не связано с вмешательством жизни. Но и в этом, конечно, мы можем ошибаться.

Сложные паттерны статического электричества, всплесков и свистящих атмосфериков, которые мы наблюдаем на газовых гигантах, в целом объяснимы на языке физики плазмы и теплового излучения (многие детали этих процессов еще предстоит понять). Однако и здесь возможны ошибки.

В десятках миров мы и близко не нашли таких четких и убедительных признаков жизни, как те, которые обнаружил аппарат «Галилео» при облетах Земли. Жизнь – это гипотеза на самый крайний случай; она рассматривается, только если вы не можете объяснить наблюдаемые явления никакими иными способами. На мой взгляд, жизни нет ни в одном из изученных нами миров, если не считать, конечно, нашего собственного. Но я могу ошибаться, и независимо от верности или ложности моего суждения оно касается только нашей Солнечной системы. Возможно, какая-нибудь новая экспедиция обнаружит что-то иное, поразительное, совершенно необъяснимое на уровне обычного инструментария планетологии – тогда мы с трепетом и осторожностью начнем двигаться к биологической гипотезе. Однако на данный момент нет никакой необходимости избирать этот путь. До сих пор вся жизнь, существующая в Солнечной системе, имеет земное происхождение. В системах Урана и Нептуна единственным признаком жизни был сам «Вояджер».

По мере того как мы будем открывать планеты у других звезд, находить другие миры, сравнимые по размеру и по массе с Землей, мы будем тщательно искать на них жизнь. Плотная кислородная атмосфера может быть обнаружена даже в таком мире, который мы не могли себе представить. Если исходить из примера Земли, наличие кислорода само по себе может быть признаком жизни. Кислородная атмосфера с заметной примесью метана – это практически бесспорный признак жизни, точно как и модулированное радиоизлучение. Рано или поздно наблюдения нашей или другой планетной системы позволят открыть внеземную жизнь, и эта новость вполне может застать нас за утренним кофе.

ДВА АППАРАТА «ВОЯДЖЕР» направляются к звездам. Они уносятся из Солнечной системы по траектории покидания, преодолевая более миллиона километров в день. Гравитационные поля Юпитера, Сатурна, Урана и Нептуна сообщили им такие огромные скорости, что зонды преодолели связь, ранее удерживавшую их в пределах солнечной досягаемости.

Покинули ли они уже Солнечную систему? Ответ зависит от того, как мы установим ее пределы. Если принять за такую границу орбиту самой далекой крупной планеты, то «Вояджеры» уже давно преодолели ее; вероятно, неоткрытых «Нептунов» больше не осталось. Если говорить о самой далекой планете любого размера, то могут существовать и другие – пожалуй, размером примерно с Тритон – далеко за орбитами Нептуна и Плутона; в таком случае «Вояджер-1» и «Вояджер-2» все еще остаются в Солнечной системе. Если провести внешнюю границу Солнечной системы по гелиопаузе – той области, где межпланетные частицы и магнитные поля уступают место межзвездным, – то ни один из «Вояджеров» пока не миновал Солнечную систему, хотя они и могут сделать это в течение нескольких ближайших десятилетий[41]. Но если мы будем считать пределом Солнечной системы то расстояние, на котором наша звезда больше не может удерживать на орбитах какие-либо тела, то «Вояджеры» проведут в ней еще десятки тысяч лет.

Слабая солнечная гравитация, распространяющаяся во всех направлениях, удерживает целую тучу комет – триллионы или даже больше. Эта совокупность тел называется «облаком Оорта». Два наших космических аппарата завершат свой путь через облако Оорта примерно через 20 000 лет. Тогда они наконец-то попрощаются с Солнечной системой, освободятся от гравитационных оков, когда-то связывавших их с Солнцем, и отправятся в открытое море межзвездного пространства. Лишь тогда начнется второй этап их миссии.

Космические корабли с давно умолкшими радиопередатчиками будут вечно странствовать в спокойной и холодной межзвездной черноте – там не будет практически ничего, что могло бы их повредить. Покинув Солнечную систему, они останутся нетронутыми на протяжении миллиарда лет или более, огибая по кругу центр галактики Млечный Путь.

Мы не знаем, есть ли в нашей галактике другие космические цивилизации. Если они существуют, то мы не знаем, насколько они распространены, тем более – где они. Но, по крайней мере есть шанс, что когда-нибудь в отдаленном будущем один из «Вояджеров» будет обнаружен и исследован инопланетной экспедицией.

Поэтому на каждом из «Вояджеров», отправившихся с Земли к другим планетам и звездам, установлена позолоченная граммофонная пластинка, заключенная в полированный позолоченный футляр. На пластинке, в частности, записаны приветствия на 59 человеческих языках и одном языке китов, 12-минутная подборка звуков, в которой: поцелуй, плач ребенка, ЭЭГ, снятая во время медитации молодой влюбленной женщины; 116 закодированных картинок, рассказывающих о нашей науке, цивилизации и о нас самих. Также на ней записано 90 минут земной музыки – западной и восточной, классической и народной. Здесь есть и колыбельная навахо, японская пьеса для флейты сякухати, песня, которую поют при инициации пигмейской девочки, перуанская свадебная песня, а также композиция «Текущие реки» для китайского инструмента цисяньцинь, которой 2500 лет. Здесь же – музыка Баха, Бетховена, Моцарта, Стравинского, Луи Армстронга, Слепого Вилли Джонса и композиция Чака Берри «Джонни Би Гуд».