Пациент всегда мертв - Джонатам Келлерман

— В отличие от кого?

— От людей, которым смерть по душе.

— А вам по душе самозащита?

— Это? — Конниф кивнул в сторону татами. — Это работа.

— Где вы были в прошлый понедельник вечером?

— Уж точно не убивал Гэвина Куика. — Конниф немного расслабился.

— Принимая во внимание тему нашего разговора, вы слишком веселы, сэр.

— А каким мне быть? Печальным? Это было бы нечестно. — Конниф затянул потуже свой черный пояс и пошире раздвинул ноги. — Я печалюсь о Гэвине Куике так же, как о гибели любого человека, но не собираюсь уверять вас, что он мне был хоть сколько-нибудь симпатичен. Он причинил Бет невыносимые страдания, но она убедила меня, что по-своему справится с этой проблемой, и оказалась права. Преследования Гэвина прекратились. У меня не было причин желать ему зла. Я вообще-то хотел с ним встретиться… чтобы поговорить… Я думал, разговор его остановит. Но Бет мне не позволила, а я уважаю ее желания.

— Мужской разговор?

Конниф потер ладони о бока кимоно. Его руки были маленькими и мозолистыми.

— Да. Я мог бы защитить. Я люблю Бет. Но Гэвину Куику я ничего худого не делал.

— Так где вы все-таки были в прошлый понедельник?

— С Бет. Мы сидели дома. Даже если вы не верите мне, то должны верить Бет. Она — само всепрощение, существо высшего порядка, живущее по велениям души.

— Что у вас было на обед?

— Как тут вспомнишь… Дайте подумать… Понедельник… Значит, видимо, то, что осталось от воскресного обеда. В воскресенье мы жарили мясо… Ага, точно, мы ели мясо. Я порезал его, приправил перцем и луком и пожарил в масле. Бет приготовила немного риса. Да, точно. Мы сидели дома.

— Вы когда-нибудь лечились у психотерапевта, мистер Конниф?

— А вам какое дело? Я нахожу этот вопрос неуместным.

— Простите, сэр, но…

— Но я все равно на него отвечу. Вся наша семья прошла курс психотерапии после смерти Брэдли. Мы все посещали изумительного доктора Билла Кехо, и я лично беседовал с ним несколько раз. Это пастор нашей церкви и высококвалифицированный психолог, он вытащил нас из пучины отчаяния. Еще что-нибудь хотите узнать?

— Значит, это был единственный раз, когда вы проходили курс психотерапии?

— Да, лейтенант. Мне потребовалось время… много времени… чтобы перестать испытывать чувство вины за то, что Брэдли умер, а я жив. Но я справился. Сейчас жизнь складывается хорошо.

Майло залез в карман и достал посмертный снимок блондинки.

— Видели когда-нибудь эту девушку?

— Нет. Но мне знаком этот взгляд. Совершенно мертвый. Это тот самый взгляд, который запомнился мне с детства. Кто она?

— Девушка, которая погибла вместе с Гэвином Куиком.

— Печально. — Конниф скорбно покачал головой. — В мире всегда присутствует печаль. Спасение в том, чтобы решительно отринуть земную суету и начать вести духовную жизнь.

Вернувшись в машину, Майло проверил Коннифа по базам данных.

— За ним ничего, но он странный тип, нет?

— Взведен как пружина, — сказал я.

— Тип, с которым нужно работать аккуратно.

— Говорит, что был с Бет.

— Я спрошу у Бет.

— Ей можно верить?

— Как сказал Конниф, она существо высшего порядка.

Майло позвонил из машины, и Бет Галлегос подтвердила слова своего жениха.

Жареное мясо.

Мы вернулись в участок, где Майло обнаружил выполненное по его заказу "художественное" изображение мертвой девушки, которое пришло по факсу, и записку с просьбой позвонить в Отдел по связям с общественностью.

— Взгляни на это. — Он протянул мне рисунок. — Микеланджело переворачивается в своем склепе.

Рисунок был схематичным, никак не отражающим личность девушки, и потому совершенно бесполезным. Майло скомкал его и отбросил в сторону, затем позвонил в отдел по связям с общественностью и после короткого разговора, скрипнув зубами, повесил трубку.

— Они связывались с газетами, но и те не заинтересовались. Возможно даже, что это правда.

— Я могу позвонить Неду Бионди. Он, правда, уволился из "Лос-Анджелес таймс" несколько лет назад, но хотя бы подскажет, с кем можно переговорить.

— Давай вернемся к этой мысли через несколько дней, если так и не сможем идентифицировать блондинку. — Он взглянул на свой "таймекс". — Как у тебя со временем и с силой духа?

— Визит к Куикам?

— Ты еще и мысли умеешь читать?

Гпава 19 — Ее наняли помогать Гэвину, — сказала Шейла Куик, — так вместо этого она навлекает на него неприятности.

Гостиная выглядела точно так же, как и в прошлый раз, но задвинутые шторы придавали ей похоронный вид, а воздух стал каким-то спертым. Коробка для сигарет, из которой Джером Куик курил, была пуста. Шейла сидела напротив нас в черном хлопчатобумажном халате с "молнией" впереди. Пепельные волосы спрятал тюрбан, свернутый из черного шелкового шарфа. Лицо напряженное, бледное и старое, а на шишковатых с выступающими синими венами ногах красовались розовые тапочки без задников.

— Невероятно, — сказала она.

— Что, мэм? — спросил Майло.

— То, что она с ним сделала.

— Вы считаете, что в аресте Гэвина виновата Бет Галлегос?

— Конечно, считаю! Вы знаете, как Гэв с ней познакомился? Она работала психотерапевтом в Сент-Джонс, должна была помочь Гэву восстановить его прежнюю быстроту мышления. Она знала, что он пережил! Ей следовало с большим пониманием относиться к нему!

Мы с Майло промолчали.

— Послушайте, — продолжала Шейла Куик, — если она опасалась за свою безопасность, почему так долго молчала? А что она делает потом? Обращается в полицию, звонит по девять-один-один, — словно случилось что-то чрезвычайное. Хотя все, что сделал Гэв, просто-напросто постучал в ее дверь… Я знаю, она заявила, что он барабанил изо всех сил, только никто больше никакого шума не слышал, а Гэв сказал мне, что просто постучал, и я верю своему сыну!

— Вы думаете, Галлегос не должна была звонить в полицию?

— Я думаю, если у нее возникла проблема, она могла бы обратиться к нам. Почему она этого не сделала? От нее требовалось лишь позвонить нам и сказать, что Гэвин, по ее мнению, несколько… активен. Мы бы с ним поговорили, и все. Почему она тянула с этой мнимой проблемой, если все было так плохо? Вы профессионалы. Вы видите в этом какой-нибудь смысл?

— То есть она никогда не связывалась с вами?

— Никогда, ни разу. И тут совершенно неожиданно Гэва арестовали, и нам пришлось нанимать адвоката и проходить через весь этот ад. — Она слабо улыбнулась. — Конечно, в конце концов, с Гэвина сняли обвинение. Очевидно же, что ничего такого не произошло.

"Однако Гэвин признался в содеянном и был направлен судьей на принудительное лечение", — подумал я.

— Лейтенант, я очень надеюсь, что вы не думаете, будто случившееся с моим Гэвином хоть как-то связано с тем, чем он занимался. Или с кем-то, кого он знал.

— В его смерти не мог быть виноват кто-то из его знакомых?

— Конечно, нет, мы знаемся только с приличными людьми. А Гэвин… — Она заплакала. — Гэвин… после аварии… У него не было никого в целом мире, кроме отца, меня и сестры.

— Не было друзей? — уточнил я.

— В том-то и дело! — сказала она с удовлетворением, словно разгадала трудную головоломку. — Его убил незнакомый ему человек, потому что в действительности у него не было знакомых. Я много думала об этом и уверена, что мой мальчик просто оказался не в том месте и не в то время. Вспомните одиннадцатое сентября. Разве кто-нибудь из погибших был знаком со свиньями, которые их убили? Тут то же самое… Зло где-то бродит и время от времени наносит удар, и теперь удар пришелся по семье Куик. — Она вскочила, пошла на кухню и вернулась с тарелкой печенья "Ореос". — Ешьте! — приказала Шейла.

Майло взял печенье, покончил с ним в два укуса и передал тарелку мне. Я поставил ее на журнальный столик.

— Ну так расскажите мне, как продвигаются ваши дела?

Майло стряхнул в ладонь крошки с брюк, поискал глазами, куда бы их деть.

— Бросьте их на ковер, лейтенант. Я чищу его каждый день. Иногда дважды в день. А что мне еще делать? Джерри опять на работе, занят своими коммерческими делишками. Я ему завидую.

— Тому, что он способен сосредоточиться? — спросил я.

— Тому, что он способен отключиться. Это очень по-мужски, да? Вы, мужчины, отключаетесь: бываете в обществе, охотитесь, рыскаете повсюду, заключаете сделки и делаете все, что, по-вашему, должны делать, а мы, женщины, сидим как привязанные и ждем вас, словно каких-то героев-победителей.

— Миссис Куик, — сказал Майло, — я знаю, что вам не понравится этот вопрос, но я, так или иначе, должен его задать. У Гэвина когда-нибудь были проблемы с другими женщинами, помимо Бет Галлегос?

Руки Шейлы Куик сжались в кулаки.

— Нет, и уже то, что вы о таком подумали… Это, скажу я вам, просто настолько… неправильно… недальновидно. — Она сорвала с головы шарф-тюрбан и принялась теребить материю. Ее волосы были тщательно заколоты, плотно уложены; сквозь светлые пряди виднелись седые корни.