Одно другого интересней - Ежи Брошкевич

— Оттуда, что у нас чудесный воздух, самый лучший на свете напиток, удобнейшие кресла. А хотя бы и то, что всюду у нас пол. Понимаешь, что это значит?

— Что? — заморгала Ика.

— То, — с торжеством закричал он, — что раз всюду пол, то мы никуда упасть не можем и на нас ничто упасть не может! Сто процентов удобства и безопасности. Скажешь, нет?

Ика надолго задумалась. Потом посмотрела на Горошка, и во взгляде ее несомненно таилось восхищение. Вернее, даже не таилось. Наоборот!

— Дай руку, — сказала она. — Честное слово, ты, наверно, прав!

Горошек скромненько опустил глаза, но улыбка, то и дело появлявшаяся на его губах, вовсе не свидетельствовала об излишней скромности. Чтобы скрыть ее, он потянулся к овальному сосуду, в котором лежали незнакомые многоцветные фрукты. Его уже не удивило, что стенка сосуда сама открылась навстречу его руке.

Взял в руку плод и откусил кусок.

Он не сказал ни слова, только вздохнул. Но как вздохнул! При виде его закатившихся от восторга глаз Ика почувствовала такой аппетит, что сама не заметила, как схватила не то апельсин, не то персик и… ароматный сок потек у нее по подбородку, как у малыша из детского сада.

— Смотри, измажешь кресло! — пробормотал Горошек с набитым ртом.

Но было уже поздно. Ика, боясь запачкать свой светлый свитер, машинально нагнулась вперед, и струя сока брызнула прямо на выгнутую ручку кресла.

— Срамота! — проворчал Горошек. — Видишь?

Ика наклонилась над креслом. А потом… пренебрежительно пожала плечами.

— Что «видишь»? Ничего не вижу.

— Как? Там, наверно, пятно…

— То-то и есть, что никакого пятна. Попробуй найди.

Горошек с сердитым видом встал, подошел к креслу Ики и действительно ничего не обнаружил.

— Как же так? — спросил он.

Ика спокойно доела плод, а потом, вместо того чтобы вытереть руки платком, начала обтирать их об кресло.

— Ну, знаешь, это уже верх… — грозно начал было Горошек, но запнулся и замолчал.

Потому что это действительно был верх всего, что можно вообразить. Рука Ики не только вдруг стала сухой и чистой, но даже произошло нечто совершенно непредвиденное. «Вечное» чернильное пятно на среднем пальце правой руки — пятно, которое никогда в жизни не отмывалось, — теперь исчезло.

— Да, это уже верх всего, — повторил Горошек.

А потом, осененный внезапной мыслью, осмотрел подошву своих ботинок и, обернувшись, поглядел на левую штанину своих шортов, на которых еще с лета красовалось большое пятно от черники.

— Да по… посмотри! — захлебнулся он от восторга. И подошвы ботинок были чисты, словно стекло после весенней уборки, а шорты? Словно только что из магазина!

— Ого! — засмеялась Ика. — Это действительно верх всего: Горошек в чистых шортах.

Горошек, не удержавшись, тоже засмеялся.

— Нет, ты видала такое? Это просто какой-то гибрид пылесоса с химчисткой…

— … с фруктовым магазином, кос… космическим кораблем и…

— … и астрономической обсерваторией! — закончил Горошек, принимаясь за другой плод, бледно-салатного цвета, который таял во рту, как шоколадное мороженое, а вкусом напоминал нагретую солнцем, чудесную спелую землянику.

Словом, на космическом корабле, воцарилось веселое, приятное настроение.

Ребята удобно устроились в креслах друг против друга и то хихикали просто от радости, то болтали, как две сороки.

Потом Горошек опять посерьезнел. Он встал и начал обходить все окна. Стоило ему остановиться возле какого-нибудь из них, матовая поверхность окна делалась прозрачной как хрусталь. В нем появлялась безграничная панорама Вселенной, черное космическое пространство, где, словно искры, летели мириады светящихся полосок.

Нахмурившись, Горошек подошел к окну возле кресла Ики.

Ика грызла, кажется, уже пятый плод. На озабоченную мину Горошка она посмотрела с иронией.

Но, едва она тоже глянула в окно, ее хорошее настроение сразу испарилось. Ика вскочила.

— Слушай, — шепнула она. — Что это — конец света? Почему нет звезд, а только искры и полоски? Он покачал головой.

— Не будь ребенком, — сказал он. — Так и должно быть. Ведь мы так мчимся, что звезды мелькают у нас перед глазами.

— Ага-а, — с облегчением вздохнула Ика. — Как деревья возле шоссе, когда машина делает сотню километров в час?

— Угу.

Самочувствие Ики снова улучшилось.

— Так о чем ты беспокоишься?

— О чем? — ответил Горошек таким голосом, как будто обращался к самому себе. — О том, что мы будем делать. Что нас ожидает?

Ика серьезно посмотрела на него. Помолчав, сказала:

— Не горюй. Придет время — узнаешь.

Горошек пожал плечами.

— Все-таки ты деточка! — И вдруг рассердился: — Разве ты не понимаешь, что мы здесь по сути дела, вроде пары ослов? Два доисторических существа… Невежды… Просто нули. Что мы вообще можем сделать? Ничего! Даже меньше!

Но Ика не собиралась приходить в плохое настроение. И даже не рассердилась на Горошка, хотя в первую минуту глаза у нее сверкнули. Вы уже знаете — у них всегда бывало так: если один терял мужество, второй становился вдвое смелее, если один начинал колебаться, другой становился вдвое увереннее.

— Горошек! — сказала она. — Ты понимаешь, что Рыжий говорил об этих древних доменщиках? Что хоть они были пе… ну, как это говорят?… Ага, пелвобытные… но он их все-таки уважает. А ведь эти твои «существа», наверно, не глупее Рыжего. Не в зоопарк же свой они нас везут!

Горошек посмотрел на нее благодарными глазами.

Он сел рядом с ней и задумался.

— Ты пойми меня, — сказал он наконец. — В зоопарк или не в зоопарк… это не так важно. Но что мы можем сделать? Тем более для тех, кто все это выдумал?

— А ты помнишь, что сказал Капитан?

— Помню.

— Ну так вот, — победоносно улыбнулась она. — Достаточно, если мы будем такими, как всегда.

— А что это значит? Ну, скажи какими — такими?

Вопрос был не из легких. Действительно — какие они? Ясно какие. Не слишком умные, не слишком красивые, не слишком смелые. Самые обыкновенные. Обыкновенная Ика, обыкновенный Горошек!

Достаточно ли этого? Неизвестно.

И Ика, впервые с той минуты, когда она стояла одна перед проходимой стеной того коридора, действительно встревожилась.

— Какими? — повторила она. — Откуда мне знать?

— Вот видишь, — проговорил Горошек. Оба замолчали.

Они забыли о неведомых плодах, о напитках, о самочистящихся креслах и о грозной картине звездного мира. Они вспоминали. Думали.

БЫЛО ОЧЕНЬ ТИХО. Так тихо, что ребята слышали звук собственного дыхания и тревожные удары своих сердец.

Молча, зажмурив глаза, они вспоминали свои первые приключения. И трудные и радостные их минуты.

Ведь что ни говори, тогда они честно исполнили свой долг. Значит?… Значит, они смогут исполнить свой человеческий долг и сейчас! Что бы их не ожидало!

Они хотели разобраться в главном: в самих себе. Именно в себе самих. Чтобы еще раз перед лицом нынешнего, небывалого, чудесного Приключения набраться мужества и разума. Чтобы убедить хотя бы самих себя, что и в этом Приключении они сделают все, что могут. Постараются выдержать все испытания.

А Серебристый Шар нес их все дальше и дальше, мчась к месту своего назначения.

Он мчался сквозь черное космическое пространство, озаренное полосами солнц, туманностей и звезд, мчался почти в совершенном безмолвии.

Нарушали тишину лишь удары двух ребячьих сердец и чуть слышный, нежный, хрустальный звон приборов, управлявших полетом шара.

В ТО САМОЕ ВРЕМЯ, когда с некоей солнечной поляны на Земле поднялся ввысь Серебристый Шар, на самой большой планете системы Веги, называемой Дэллой, второй день заседал Чрезвычайный Съезд представителей всех вегов.

Такие съезды созывались крайне редко.

Последний из них состоялся во время ранней юности нынешнего стосорокалетнего председателя Съезда и был созван для решения вопроса о первой трансгалактической экспедиции, в которой должны, были принять участие сами веги, а не только, как бывало до сих пор, научная аппаратура.

Нынешний Съезд представителей всех Вегов был также созван ввиду чрезвычайных обстоятельств.

А именно в связи с открытием космической научной экспедицией цивилизованной жизни на небольшой планете маленькой солнечной системы.

Научная экспедиция сообщала, что цивилизация эта еще очень молодая и примитивная и что, хотя согласно первым полученным данным, жизнь на этой планете (называемой ее обитателями Землей) развивается уже давно, но только в последнее время начала набирать темпы развития, характерные для технической цивилизации.

В открытии этом, казалось бы, не было ничего необыкновенного, потому что уже не раз веги открывали в Звездной Вселенной не только следы жизни, но и планеты, обитаемые разумными существами. Со многими из них веги сотрудничали, дружили, помогали им в развитии.