Мое главное сокровище - Юлия Николаевна Николаева

– Не понимаю, о чем ты, – заявила я, натягивая одеяло к подбородку, но он легко его откинул и навалился на меня сверху, схватив одной рукой за бедро.

Я почувствовала легкое волнение, потому как происходящее в мои планы никак не входило, но Гриша уже целовал мою грудь, тяжело дыша, и я испытала волнение совсем другого рода. Руки его скользили по мне совершенно вольно, я начала проваливаться в истому, но остатки разума взбунтовались.

Оттолкнув Гришу, я вскочила, он лег на спину, закинув руки за голову, и смотрел на меня, прямо сказать, с вожделением. Правда, наблюдая, как я одеваюсь, стал посмеиваться. Я, пытаясь игнорировать его шарящие взгляды, оделась, взяла со стола сумочку и гордо направилась к выходу.

– До встречи, милая, – крикнул он мне вслед, а я тихонько выругалась.

Спустившись по лестнице, оказалась в просторном холле, быстро пересекла его и вышла на улицу. Оглянувшись по сторонам, направилась к калитке, выйдя из нее, приметила Аркашку, сидящего на веранде своего дома. Он сделал вид, что смотрит сквозь меня, чему я искренне порадовалась. Через несколько минут я вошла в кухню и обнаружила там Любку, Сашку и бабушку, чаевничающих за пирожками. Увидев меня, Любка поднялась и заголосила, как потерпевшая, после чего ринулась обниматься.

– Где ты пропадаешь? – задала она закономерный вопрос. Я сделала страшные глаза, и подруга сразу подобралась, словно охотничья собака, почуяв добычу.

– Мы отойдем, – сказала она, уводя меня на улицу.

На ее слова никто особо не отреагировал, мы вышли во двор и разместились на скамейке за домом. Любка смотрела выжидающе. Вздохнув, словно перед прыжком в воду, я выпалила:

– Я с Гришкой переспала.

– Иди ты! – вытаращила она глаза и тут же продолжила. – И как он? Хорош?

Я посмотрела с укором.

– Что такого? – запротестовала она. – Логичный вопрос.

– Да дело в том, что я не помню, – в досаде ответила я.

– Как так?

– А так, я же пьяная была в стельку. Гриша утверждает, что я повисла на нем и умоляла не отпускать.

– А ты умоляла? – спросила Любка, за что получила очередной гневный взгляд и загрустила. – Я, наверное, тоже умоляла, а толку? Он на тебя запал.

– Как запал, так и отпал.

– Ты, что же, вообще ничего не помнишь? – не верила она точь— в-точь как Гриша. Я отчаянно замотала головой.

– Да уж, – протянула подруга, – может, он просто того… воспользовался тобой, пока ты была в отключке?

– Вот большая радость – заниматься сексом со спящей пьяной девчонкой.

– Заноза же, – напомнила Любка, а я кинула на нее взгляд, – ты его отвергала— отвергала, а тут такой шанс.

– Считаешь, он со мной из принципа переспал? – расстроилась я, но тут же махнула рукой, – не хочу больше об этом говорить.

– И что он теперь?

– Вытащил занозу, – передразнила я ее, поднялась и пошла в дом. Бабули не было, Сашка пил чай.

– Как состояние? – хмыкнул он.

– Не лезь, – зыркнула на него Любка.

– Хороши же вы вчера были, – Сашка посмеивался своим воспоминаниям. Мне бы они тоже не помешали.

– Что это вообще за напиток? – поинтересовалась я, беря пирог.

– Настойка местного производства.

– Удивительная вещь: уносит с маленькой порции, вкус приятный, похмелья нет. Здешний кудесник может иметь большой успех.

– Я передам ему твои слова, – хмыкнул Сашка.

– А ты, значит, местный бармен? – поинтересовалась Любка.

– Вроде того. Какие планы на сегодня?

– Отдыхать от вчерашних.

Сашка хмыкнул и ушел к себе.

– Какие у нас планы на самом деле? – поинтересовалась я.

– Я рано проснулась и много думала, – начала Любка и тут же поймала мой удивленный взгляд. – А что? Не всем везет по ночам с мужиками кувыркаться, кому-то надо работать. – Я покраснела, а Любка продолжила:

– По-любому выходит, надо к Аркашке идти. Дождаться, когда он дом покинет, и все там обыскать. А уж если найдем что существенное, прижмем его к стенке.

– Ты будешь прижимать?

– Это фигура речи.

– Продолжай.

– Это первое, – Любка загнула палец, – второе – надо разобраться с Родей.

– Каким образом?

– Если он в Дымно был, а он был, раз уж его машина стояла у леса, куда он подастся?

– В Марьино, – догадалась я и посмотрела на подругу с уважением, правда, тут же озвучила другую мысль, – а если он с той стороны остался, помнишь, там был указатель на деревню?

– Все может быть, – покладисто сказала Любка, – только я с бабулей поболтала, она говорит, нет с той стороны жилых деревень, в лучшем случае дома обветшалые стоят.

Уважение к подруге росло, как на дрожжах.

– И что делать будем? – спросила я. – Если Родион сюда приедет, то вряд ли утаится, но и нас сразу раскроет.

– Будем врать, – ответственно заявила Любка, – к тому же, он подобной встречи не ожидает, значит, мы в выигрышном положении. Может, и вытрясем, зачем он полез в мою родословную.

– Зачем, мы знаем, – сказала я, – наследство бабушки.

Любка задумчиво покачала головой.

– Такие вещи вокруг происходят, что я все чаще склоняюсь к вопросу, а было ли вообще подобное завещание?

– Думаешь, Родион изначально знал? – ахнула я.

– Думаю, что история с завещанием выглядит довольно глупо. С чего бабуле писать подобную ерунду? Да и Родион хорош, я ему деда цыгана придумала, а он его умудрился найти. Откуда ж ему было взяться? – Люба посмотрела на меня с печалью.

– Получается, он деда специально выдумал.

– Ага, поняв, что я его выдумала.

– Чего? – окончательно запуталась я, Любка принялась терпеливо объяснять:

– Я выдумала деда цыгана, чтобы Родиону вообще не пришло в голову копать в моей родословной, но он копнул, а потом сказал, мол, да, Люба, был цыган, хотя дураку понятно, что его нет. Сечешь?

– Он что-то нашел про твою бабушку и понял, что ты об этом специально умалчиваешь.

– Что верно только отчасти, – вздохнула Любка, – в действительности я мало что знаю, но Родион может считать иначе.

– Ох, – только и сказала я, начиная думать.

Глава 18

Любкина идея показалась мне достаточно разумной. Родион переехал с матерью из Германии в Россию, настоящую причину мы не знаем, но для истории сойдет, например, тоска по родине. Дальше он приезжает в наш город и втирается к Любке в доверие, уже зная, что она внучка нужной ему женщины. Люба откровенничать не спешит, и Родион ускоряет события, придумав историю с завещанием.

Его план прост: влюбленная Люба не хочет его потерять и рассказывает великую бабушкину тайну, которую тот, без сомнения, поможет ей сохранить. Не знаю, на что он надеялся, но точно не на тот бред, что наплела ему