Многослов-2, или Записки офигевшего человека - Андрей Максимов

И тут же, конечно, специалист приведет доходчивые примеры. Скажем, руководители фирмы Toyota утверждают, что в год компания получает от каждого сотрудника в среднем 35 предложений по усовершенствованию работы. Вот это подлинные инновации – спасибо трудолюбивой Японии.

Или, скажем, пример исторический. Иван Сытин. Ну, Сытин Иван Дмитриевич – знаменитый русский книгоиздатель. Был наш Иван, между прочим, не так чтобы сильно образованным крестьянином, но понимал тем не менее, что инновации необходимы. (Хотя чисто конкретно такого слова тогда не существовало, однако Сытин необходимость его всяко чуял, что делает честь его интуиции.) И вот когда получил он три тысячи рублей приданного да еще взял в долг четыре тысячи, то не пропил-проел все это богатство, а купил самый современный в то время французский литографический станок, на котором оттиски получались и лучше, и дешевле, чем у других печатников. И пошло дело: типография Сытина начала развиваться! Вот это пример инновации.

А открытия – это другое, скажет специалист. Эдисон там, да Винчи и прочие гении.

Хорошо. А вот, например, некая знатная дама по имени Мэри Фэлпс Джейкоп решила однажды поехать на бал и как-то вдруг затосковала, что придется ей всю ночь танцевать в тяжелом корсете из китового уса. Дело, замечу, происходило в 1914 году – тогда дамы в корсетах любили ходить, надеясь, что это их красит. И вот эта самая Мэри попросила свою служанку сшить нечто из двух носовых платков, лент и шнура. Так был изобретен бюстгальтер. Изобретение? Несомненно. Но разве не инновация в деле производства женского белья, ведь благодаря этому изобретению потребовались серьезные изменения в этом приятном производстве.

Или, скажем, в 1948 году некто Жорж де Местраль прогуливался себе в швейцарских Альпах. Его прогулке ужасно мешали семена растений, которые буквально липли к одежде. Ученый – это такой удивительный человек, который, ежели на что вдруг злится, начинает эту гадость вредную изучать. И вот Жорж стал рассматривать колючки под микроскопом и понял, что все они покрыты мельчайшими шипами. Так была изобретена застежка-липучка. Изобретение? Yes. Но разве не инновация в деле пошива одежды?

Или вот еще пример, в котором инновация и изобретение сливаются так плотно, что не разорвешь. Дело происходило в 1902 году. Работники некоей типографии заметили, что бумага сильно разбухает от сырости и становится непригодной для дела. Раньше все как-то нормально происходило, а вот почему-то именно в 1902 году – ну невозможно стало работать с мокрой бумагой, и все тут! Тогда молодой ученый Уиллис Хэвилэнд Кэрриер придумал, что воздух будет охлаждаться, проходя через змеевик с холодной водой. Инновация? Несомненно. Но ведь именно так был изобретен кондиционер.

Внедрение вазелина в медицину – такая инновация в медицину, просто переворот! Но ведь он тоже был изобретен, причем, случайно. Дело было так. Некий Роберт Огастес Чезборо, как и многие из тех, кто хочет разбогатеть, занимался добычей нефти и не помышлял ни о каких инновациях и открытиях: чего париться, когда и так все хорошо? Но вот однажды, в 1859 году, он посетил свое нефтяное месторождение и его заинтересовала парафиновая пробка, образующаяся на шлангах при добыче нефти. Рабочие утверждали, что пробка эта лечит раны и порезы. Чезборо оказался человеком любопытным, принес вещество в лабораторию, очистил его, затем сам себя порезал, поранил, а потом им помазался. Помогло! Так было изобретено вещество, которое назвали «вазелин». Для особо любопытных сообщаю, что название сие происходит от немецкого «wasser» (вода) и греческого «claion» (оливковое масло).

Почему соединили немецкое и греческое слово, мне не ведомо, однако известно другое: вышеупомянутый Чезборо прожил более века и свое долголетие объяснял тем, что каждый день съедал столовую ложку вазелина. А когда однажды у него развился плеврит, вымазался вазелином с головы до ног и, что самое удивительное, выздоровел! Советовать кому бы то ни было повторять опыты Чезборо не возьмусь, однако все описанное мной – факты, причем, исторические.

С одной стороны, если придумали слово «инновация» – значит, это кому-нибудь нужно. Но, по-моему, что инновация, что изобретение – клюква все-таки одна и та же. По сути, и инновация, и открытие – это то, чего раньше не было, а оно появилось и непременно улучшило производство. Мне кажется, если поподробней расспросить рабочих со знаменитого японского машинного концерна, чего они там предлагают, – они с моим выводом согласятся.

Этот вывод очень оптимистичен. Вообще инновация – даром, что английское слово, по сути все-таки очень близкое, практически родное, как это ни покажется странным. Например, каждая домохозяйка, оборудуя свое рабочее место на кухне, – занимается инновациями, то есть оснащает его так, чтобы ее «производство» было максимально эффективным и быстрым. При этом она нередко совершает маленькие личные открытия.

Вообще мне думается, вы не найдете ни одного человека, который бы никогда не внедрял инновации в собственную жизнь. Часто мы делаем свои личные открытия, не акцентируя на этом внимания. И кто вообще сказал, что большие открытия, подлинные, научные должны быть связаны лишь с экономикой, нанотехнологиями и прочими сложностями?

Вот, например, в конце XIX века жил да был такой человек – Джон Т. Дорранс, американской национальности. Съездил он на досуге в Европу и, понимаете ли, ужасно ему там понравилось кушать суп. Возвернулся он в свою Америку, а там а ту пору как-то не очень супы любили. Да и продавались они в огромных тяжелых консервных банках, большую часть которых составляла вода. Подумал Дорранс, подумал, да и стал изготовлять консервированные супы. Неконсервированный стоил 35 центов, а его, сухой, – 10, к тому же его удобно было перевозить. Когда Дорранс скончался, его состояние оценивалось в 115 миллионов – сумасшедшие деньги по тем временам. А сделал-то он это состояние, по сути, на супах!

Так что я убежден: инновации доступны всем сообразительным людям! Желание улучшать и обновлять – у нас в крови! Пока еще человечество не знало такой эпохи, когда бы уже все было изобретено. И не узнает. Потому что, если кончатся открытия (ну, если кому больше нравится – инновации), – человечество тут же ляжет и умрет в полном составе. Ведь если впереди не ждет ничего нового – зачем и жить-то, что отдельному человеку, что всему человечеству в целом?

Но если вы решили чего-нибудь такое изобрести даже, положим, в масштабах собственной квартиры, стоит помнить о двух проблемах, которые вас будут ожидать непременно.

Другим людям необходимо время, чтобы привыкнуть к вашим инновациям. Причем, чем интересней и своеобразней изобретение – тем сложнее происходит привыкание. Скажем, когда была изобретена шариковая ручка, многие банки отказывались принимать счета, заполненные ею. Ну не вызывала она доверия у подозрительных банкиров. Однако потом, как мы знаем, привыкли.

Любая инновация поначалу вызывает протест. Человек – существо недоверчивое и консервативное. И это надо помнить. Когда Генри Форд придумал конвейер, знаете, что более всего возмущало рабочих? Не то даже, что часть из них уволили за ненадобностью, а то, что на конвейере им было трудно работать. Хотя зарплата их увеличилась вдвое, а по субботам они стали отдыхать.

Когда сегодня все кричат о необходимости инноваций в нашей стране, что имеется в виду: изобретения или усовершенствования? Тут не вдруг границу прочертишь. Главное понять: никакая экономика не может развиваться без новых идей. Мы, как все, развитие экономики больше связываем с вливанием денег: кто спорит, это, конечно, важно. Однако без идей, без инноваций — тоже кердык.

Но если вы еще когда услышите слово «инновация» – а услышите наверняка, имейте в виду, что оно имеет к вам самое прямое отношение. Надо просто хорошенько посмотреть по сторонам, раскинуть мозгами и…

Не бывает такой эпохи, когда все открытия были бы уже сделаны. Вперед!

Но, с другой стороны, многим из нас кажется, что инновация – это удел интеллигенции, «головастиков» то есть. А как же японские рабочие? Или японские рабочие – интеллигенты?

Нет, пора с этой интеллигенцией разобраться. Ну, чисто теоретически, конечно.

В следующей главе этим и займемся.

Интеллигенция

У буржуа – почва под ногами определенная, как у свиньи – навоз: семья, капитал, служебное положение, орден, чин, Бог на иконе, царь на троне. Вытащи это – и все полетит вверх тормашками. У интеллигента, как он всегда хвалился, такой почвы никогда не было. Его ценности невещественны. Его царя можно отнять только с головой вместе. Умение, знание, методы, навыки, таланты – имущество кочевое и крылатое. Мы бездомны, бессемейны, нищи – что же нам терять?