Все зеркало - Коллектив авторов

переставал походить на механические шумы. – Разболталась лопасть в вентиляции и хлопала, и от неё было эхо.

– Есть там такое дело, – подтвердила Оксана. – Недалеко от шлюза ещё.

– Я счастлив, – ответил Флорин. – Но ты вернулся за поворот. Я ждал тебя минуту. Откуда мне знать, что с тобой случилось?

– А откуда мне тогда знать, кто меня дождался? Вдруг это ты – не ты? – Голос Маркела сделался совсем злым. – Ты ж со мной не пошёл!

– Потому что, мать твою, я тебе говорил, что там ничего нет странного. Это было ясно как день, блин. Ты то ли глухой, Маркел, то ли дурной, честное слово.

Флорин умолк.

– Учитывая, что у вас есть разногласия, кто-то из вас да человек, – сказал Северин. Он не знал, во что легче поверить. Вероятно, в собственное сумасшествие.

– А вот насчёт вас с Оксаной – вопрос. – Флорин опять подал голос. Теперь он на всех глядел с подозрением, тихонько стараясь выбраться из-под рук Оксаны и Маркела на его плечах.

– Я сказал, у вас есть разногласия. У нас их как раз нет, – повторил Северин.

– Когда окно связи?

– Минут через пятнадцать. Или двадцать. Или полчаса. Или вообще не будет, связь ухудшается.

Флорин шумно выдохнул. В его глазах можно было заметить признаки намечающейся паники.

– Итак, какие у нас предположения? – спросил Северин.

– Попробуем вызвать всё-таки.

Они включили рации и вырубили их сразу же – шум и визг ворвались в шлемы с каким-то голодным нетерпением, словно что-то пыталось пробраться внутрь скафандров, хотя бы таким образом.

– Маркел, включи свет. – На этот раз просьба исходила от Оксаны.

Он вздохнул, включил. Его лицо, его выражение. Настороженное, испуганное, но его. По крайней мере, в общих чертах. А как ты отличишь на самом деле?

– Довольны? Давайте уже убираться отсюда. Обратно. Нахрен деньги, нахрен «Глафиру», откуда бы она ни взялась. Пусть угробится. На корабле разберёмся, что к чему, у нас теперь три ствола.

Северин вдохнул, выдохнул. Решился.

– Есть ещё одно. Перед отключением меня вызвал женский голос. Тут есть кто-то кроме нас.

– Нахрен и его. – Маркел отметил без промедления, зло тряхнув белыми патлами. – Откуда мы знаем, кто или что это может быть. Если Богил на связи, например, ненастоящий, то мало ли что там за тётка?

– Хорошо, – сказал Северин, поколебавшись. – Уходим. И я предлагаю закрыть к хренам эту дверь обратно, до конца. Но мне хотелось бы знать, что вы – это вы. Что по эту сторону двери – только люди. Итак, Маркел…

– Да почему я! – Он дёрнулся и выдрал руку. Северин поймал его за ладонь и вдруг ощутил, что палец в перчатке, тот, безымянный, которого не должно быть, на месте.

– Маркел, – медленно сдавливая его руку, сказал Северин. – На какой руке, напомни, у тебя нет пальца?..

– Что? – Флорин отлетел в сторону, сорвал с пояса пистолет, прихваченный за дверями. Северин отскочил на шаг и сделал то же самое. Господи, зачем мы нашли оружие, подумал он.

Маркел расчехлил резак одним привычным движением, плазмотрон тускло блеснул латунью. Он что-то сказал. Северин не слышал, что, но по артикуляции мог догадаться. Протез. Ну конечно, он же копил на него. Господи, протез.

Оксана встала между ними, растерянно, подняла пустые ладони, но Маркел отпихнул её в сторону, так, что она упала на настил, неуклюже, завалившись на бок. Северин сжал зубы и бросился к нему, но тяжёлая рука с зажатым в ней жалом резака ударила его по шлему и опрокинула на наклонный пол.

Маркел выбросил вперёд руку, и металлическое рыло инструмента зажглось синим пламенем плазмы. Флорин держал пистолет, как гангстер, направив Маркелу прямо в тёмное стекло – тот опять погасил подсветку.

– Флорин, стой, – заорал Северин, не особо заботясь, слышат его или нет. Маркел сделал шаг вперёд, неуловимо быстрый для человека в скафандре – впрочем, он всегда хорошо в нём управлялся, – и полоснул резаком по оружию. Короткий, меньше пяди, яркий стержень оставил дугу на сетчатке.

Флорин выронил оружие и попятился. Северин оставил пистолет на полу и встал.

– Стойте, мужики, стойте, – приговаривал он в молчащую рацию.

Маркел выключил резак, замигал диод вызова в шлеме Северина. Он включил связь, но всё снова утонуло в шуме, пришлось дать отбой.

Оксана уже поднялась и, умница, стояла позади Маркела с кусачками – видно, готовилась из-под руки перекусить кабель резака.

Но смотрели все сейчас на Флорина. Из оплавленного пореза на ладони перчатки с шипением и паром выходил кислород.

Оксана сообразила первая, бросилась к нему, разматывая ремонтный скотч. Флорин был бледен как мел, в синих глазах его металась паника, не находя выхода. Давление внутри скафандра падало, но это было не так страшно, как то, что воздух корабля мог попасть внутрь.

Маркел попятился. Северин отвернулся, прижался к шлему Флорина, сгрёб того под руку, не пуская к обидчику.

– Ты как?

– Я не знаю! Этот козёл… Урод… Я его убью нахрен на корабле! Тупая тварь!

– Ладно, потом, потом. Ты-то как?

– Меня тошнит.

– Брось, парень, там даже пары миллиграмм не успело попасть.

– Наверное. Может, это от нервов.

– Ладно, хочешь, сядь, посиди.

Флорин присел прямо на пол. Северин огляделся, в каком-то отчаянии. Он вообще не понимал, что делать дальше. Оксана чуть отошла и отвернулась, прижав запястье к щитку. Наверное, плакала.

Тут он заметил, что рыжий как-то заваливается на бок. Он протянул Флорину руку, и тот взялся за неё, но встать не смог. В цветном свете индикации Северин вдруг увидел, что лицо коллеги наливается тёмным.

Флорин моргнул слезящимися глазами и пробормотал что-то невнятное. Северин в панике оглянулся на Маркела, но тот ушёл в проём, что ли, и чего-то там шарил; может, искал патроны. Было слышно, как за не-открывшейся створкой лязгает металл.

Хренов герой боевика, подумал Северин.

Он схватил Флорина за шлем. Прижался к стеклу и в ужасе застыл, не в силах отпрянуть.

Белки глаз Флорина затекли алым, по радужной оболочке стремительно разливались тёмные пятна, один зрачок сузился, второй, наоборот, расширился, и на дне глаза, как и в раскрытом рту, что-то плескалось. Голова была запрокинута внутри шлема, и Северин отчётливо увидел чёрные штрихи на щеках. Секунду спустя он понял, что это выпавшие ресницы. Тем временем кровь одновременно брызнула из пор на шее, потекла из углов рта, между зубов, полилась из слёзных проток. Напор крови, пошедшей горлом, выворачивал зубы наружу из размягчившихся, вспухших дёсен.

Северин хрипло заорал, почти без звука, как в дурном сне, и разжал руки. Флорин упал на спину, кровь