Бес. В Москву И Обратно - Ио Меркушин

— Доброго времени суток, — сказал Эд, сняв наушники, — итак ты утверждаешь, что ты Бес… тот самый Бес, который пришел к нам с Украины, и принес… Знание?

— Да, так оно и есть.

— Позволь задать тебе вопрос, Бес, почему при подходе ни ты, ни твоя команда не дали знать о себе?

— Так получилось. ПДА сильно сбоили, по дороге мы наткнулись на кровососов… много чего случилось… Если бы я хотел убить тебя, или захватить власть я действовал бы по-другому.

— Это вполне логично… но есть ведь еще и третья сила… я думаю, Бес ты догадываешься, что я говорю о легитимной власти. Конечно, в эфире, они молчат уже больше недели, хотя до того рапортовали о каких-то успешных операциях, интересно, кто-нибудь их слушал…? Ладно, не важно, будем считать, что ты сдал тест. При случае Роннин пустит тебе пулю в голову.

Он улыбнулся, и в этой улыбке я узнал вчерашнего мальчишку… вернее нет, конечно, не вчерашнего, это было уйму лет назад, на задворках какого-то клуба, они подошли ко мне с компанией, им было весело и хорошо. Их задорное настроение передалось и мне, я спросил:

— Парень, откуда у тебя эта футболка?

— Я купил ее в старейшем рок-магазине Москвы «Давай-давай», — сказал мне он…

Как странно судьба распоряжается людьми. Сейчас, несмотря на свой далеко не почтенный возраст Эд был наполовину седой, на полу вокруг диджейского места валялись пустые банки из-под энергетиков. Эти люди живут здесь, чтобы остальные могли жить в Москве.

— Мои друзья ранены твоей охраной, спусти им платформу, или скажи, чтобы доставили их наверх, — попросил я.

— Хорошо. А что за хрень ты там устроил?

— Это взаимодействие артефактов.

— Я что-то слышал об этом… но мало знаю на самом деле, я надеюсь, что ты нас и этому обучишь, — он лукаво сощурился, как мне ни горько было признавать, в Радикале я узнавал себя, когда пришел первый год работать на радио. Только в отличие от меня парню приходилось несладко, потому что под его пальцами дышали новостями люди, ловя буквально каждое слово.

— Конечно, я расскажу все, что знаю сам. По всяческим болезням и прочим явлениям хорошо бы одного парнишку сюда доставить. Его зовут Змей. Мы очень ценим его, поэтому оставили на Царицыно под землей.

— Правильно сделали, сейчас черт знает что твориться. Пока с этим повременим. Ты начнешь рассказывать в сегодняшнем эфире про артефакты и монстров, каких знаешь, но о главном расскажешь потом. Я объясню тебе почему. Кроме того, мы сделаем записи, я думаю, так будет легче всего.

Прошло меньше четверти часа, прежде чем Лемур и Сыч присоединились к нам. Девушка, которая занималась починкой автомата, оторвалась от своего увлекательного занятия и перевязала наши раны. Эрго действовал хорошо, но она на всякий случай вколола нам противостолбнячную сыворотку, и заставила съесть местный антирад.

— На всякий случай, — пояснила она, возвращаясь к своему занятию.

Эдрадикал как заботливый хозяин сварил нам кофе. Ненавязчиво присоединив к нашей одежде микрофоны он, как бы между прочем, стал задавать нам вопросы, результатом которых стал наш рассказ о путешествии. Сперва мы с Лемуром рассказывали о том, как ехали в Москву из Зоны, а потом Сыч рассказывал, как он пережил катастрофу в Москве.

Покончив с этой частью импровизированного интервью, Эд сказал, что для грядущего часа, а то и двух того, что мы наговорили более чем достаточно.

Платформа снова поднялась, и лифт С-3 доставил к нам Феликса, Алика, Вела и Бри. Кинув взгляд на ПДА, я увидел, что десяток бойцов рангом, судя по всему, пониже остались снаружи, к ним подтянулось со стороны метро ВДНХ еще человек двадцать.

— Всем привет, — сказал Феликс, высокий худощавый парень с импортной винтовкой наперевес, — что за фигня зеленая была, секретом не поделишься? — его глаза лукаво улыбались, он несмотря ни на что был горд, и стоит сказать, не зря проделанной работой, — я чувствовал себя так, словно оказался в стакане желе. Интересно знать, почему вы не порешили нас, пока мы были в беспомощном состоянии?

— Мы не хотели никого убивать, — спокойно сказал Сыч.

— А… это радует.

Бри подсел поближе к девушке с автоматами, и они продолжили, видимо недавно прерванную беседу, изредка косясь в нашу сторону, похоже, их мы перестали интересовать после того, как с нас была снята маркировка «враг».

Алик — мизантроп ограничился беглым осмотром наших бренных тел, и, я понял, что он не зря носит свое прозвище. Почесав копну седеющих черных волос, он взял энергетик со стола у Эдда и негромко сказал:

— Принесет же нелегкая неприятности на нашу голову. Чует моя печень, через неделю у нас тут будет не продохнуть.

— Нам не нужна неделя, сладкий, — поддразнил его Эд, мы управимся за 12 часов, если господа хорошие наши гости не станут спать понапрасну, а кто-нибудь, например Велиар подменит меня на всенощной.

Тот осклабился, должно быть это означало улыбку. Диджей подъехал к нам на своем офисном кресле, Вел занял второе, надев наушники, включив синтезатор голоса он начал новый час эфира: «Вы находитесь на обратной стороне реальности, если вы нас слышите — вы все еще живы. Сегодня к нам заехали наши друзья из Украины, и привезли нам любопытный материал, интервью со сталкерами слушайте в течение следующего часа, а теперь немного отличного металла для вас. Если вы умрете сегодня, то под хорошую музыку!», — отчеканив текст Вел отвел микрофон в сторону, и со скучающем видом разжевал шоколадный батончик.

— Почему вы не сделаете запись? — удивился я.

— Так не интересно, мы можем пропустить какие-то важные события, да и вообще кредо у нас такое, — улыбнулся Эд.

Вместе с ним мы проследовали в другое помещение. Еще более укрепленное, чем радио рубка. Помещение было жилым, в одной из кроватей кто-то спал. Эд не обратил на это внимание, включил записывающую аппаратуру, кажется, она была здесь везде. В комнату вошла еще одна девушка, принесла кувшин свежесваренного кофе и несколько банок энергетиков.

«Это наш сумбурный стил лайф, — подумалось мне, — а в сущности что изменилось? Все против всех».

Мой взгляд скользнул по ее защитному костюму «однако, как много здесь девушек», — подумал я и невольно расплылся в широкой улыбке, и тут же она сползла с моего лица. Я помнил эти глаза, смотрящие на меня в неплохом по меркам Киева магазине музыкальных инструментов.

— Н…наташа? — чуть не поперхнулся я.

Девушка обожгла меня взглядом, брошенным как бы случайно из-под густых ресниц.

— Зовите меня Ночь.

Я быстро кивнул.

— Бес, не отвлекайтесь. Я рад, что вы встретили старых знакомых. Ночь один из высококлассных специалистов, кстати, весьма не заменимых, вы поймете это скоро, я так полагаю. Я хочу, чтобы вы все рассказали мне все о том мире, который прямо-таки свалился на нас. Все, что знаете, все даже самые мелкие детали. Они могут быть очень важны. Рассказывайте, ну же!

Я не знал с чего начать, мне казалось, что и целого года не хватит. Сперва вместо осмысленной речи у меня получалось нечто вроде «эм…» или «ну это…». Потом постепенно, благодаря подсказкам Лемура и наводящим вопросам Эдда рассказ получался, более ли менее связным.

Сыч пошел немного подремать. Годы давали знать о себе. Я сам не знаю, на каком честном слове держал себя в сознании. Ночь заботливо потчевала нас энергетическими напитками и кофе.

Через три часа Эд разрешил нам с полчасика покемарить, а после вернулся к расспросам. Он выспрашивал на первый взгляд совсем не значимые мелочи, возвращаясь к ним снова и снова. И мы говорили, говорили, говорили…

Мы рассказывали про артефакты и про монстров, про оружие, монолит, группировки, про бандитов и системы ценностей, про зомби и арену в баре «100 рентген». Мы рассказывали про то, как выживали, и про то, как было трудно, про аномалии и про то, что не все мутанты все же одинаково отвратительны. И только когда мы рухнули без сил, Эд растолкал Сыча, начав допрос с пристрастием о жизни в метро.

Вечером, или утром следующего дня, во времени мы потерялись, а вокруг было темно, так что невозможно было определить без хронометра, Эд вместе с Ночью накормили нас довольно сносной едой, и рассказал последние новости.

Эпидемия неизвестной болезни, разразившаяся в метро — была погашена не без помощи Змея, за которым послали расторопные подземники из центра. Транзит через кольцо был снова открыт, а благодаря «итакам» запустили небольшие составы, состоящие из 2–3 вагонов.

— Ребята, я боюсь, на все про все у вас не больше чем трое суток. Я не думаю, что военные оставили без внимания все наши передачи. Некоторые записи мы все же делали умышленно, дабы вам приличную фору перед ними. Но любая фора означает, что в конце-концов будет бой, и я советую быть вам к нему готовыми.