Парк грез - Ларри Нивен

Райс подошел к похожей на сейф двери Игрового Центра, где Лопесы воплощали свои фантазии в жизнь. Он прижал сначала ладони, а затем щеку к ее поверхности и почувствовал прикосновение гладкого прохладного металла, вибрацию от работающей внутри аппаратуры. Райс застыл на некоторое время, а затем прошептал:

— Играющий бог.

Его лицо, смягчившееся на мгновение, опять приняло хмурое выражение, и он отошел. Дальше шли служебные помещения, где Ларри Чикон и Дуайт Уэллс следили за вводом данных в компьютер Парка Грез. Через окно из пуленепробиваемого пластика Райс видел мерцание крошечных красных и белых индикаторов.

Следующей располагалась комната, в которой Метески и другие официальные лица наблюдали за игрой, следя, чтобы все шло по правилам этой дурацкой Ассоциации.

Он дошел до следующей двери и повернул назад. Звук его шагов гулко раздавался в пустом холле. Работать днем было интересно, но Райсу нравились и ночные смены. Вокруг никого нет, и остается куча времени на воспоминания и размышления.

Если постараться, то можно вспомнить, как он десятилетним ребенком приезжал в Парк Грез. Это было так давно. Прошедшие двадцать лет казались ему вечностью. С другой стороны, его не отпускало чувство, что он может протянуть руку и погладить по голове того белокурого мальчика с вечным насморком. А сейчас он вырос и сам работал на этой «фабрике мечты».

«Пойдем, маленький Альберт, — пригласил самого себя Райс, направляясь к лифту. — Пойдем со мной и посмотрим, как делаются мечты. Увидим компьютеры и видеокамеры, аппаратуру, матерчатые декорации и пластиковые опоры конструкций. Затем осушим слезы в твоих глазах, обильно смешанные с осколками детских сказок, и попытаемся из остатков выплавить взрослого человека, умеющего постоять за себя».

На его губах появилась легкая усмешка. Он может постоять за себя настолько, что согласился на эту тяжелую неквалифицированную работу. Для него уже приготовлено местечко наверху — для всякого, кто знает правила игры, Парк Грез — ложь, а маленький Альберт знал все обо лжи. Иногда она так тесно сплеталась с действительностью, что он больше не мог различить их.

Иллюзии… Неужели именно поэтому отец привез его в Парк Грез? Папа сказал, что мама больна и должна на время уехать. Но Альберт подслушал телефонный разговор из гостиничного номера, когда отец отчаянно вскрикивал: «Эмма». Лицо матери на экране оставалось холодным и чужим, а затем исчезло, когда незнакомый мужской голос позвал ее. Отец растерянно смотрел на гаснущий экран, и слезы текли по его красивому мужественному лицу. Когда слезы высохли, он взял маленького Альберта за руку и они отправились в путешествие по Парку Грез. Это был первый день их четырехдневных каникул.

За оставшиеся три дня Альберт получил столько удовольствия, сколько не получал никогда раньше, но за улыбками и смехом он не мог забыть взрослого человека, плачущего перед пустым экраном.

Иллюзии.

Когда они вернулись домой, мать была там, добрая и ласковая. С тех пор она стала часто уезжать. Но куда бы она ни направлялась — «в больницу», «к родственникам» или «на конференцию», — результат был одним и тем же. Он остро ощущал исходящие от отца волны болезненного одиночества.

Однажды, когда Альберт вернулся домой из школы, отец объявил ему, что они с матерью разводятся и он должен выбрать, с кем будет жить. Альберт остался с отцом и имел возможность наблюдать, как в течение шести месяцев пышущий энергией и здоровьем мужчина превратился в жалкого старика. Его чувство к матери, к ее маленьким подаркам и телефонным звонкам нельзя было назвать ненавистью, скорее, это была обида. Странно, но он даже немного радовался, что такое произошло с человеком, которого он любил больше всего на свете. Альберт знал, что получил самый важный урок в жизни: все в этом мире ложь и фантазии. «Спасибо, мама».

Он вышел из лифта на первом этаже и замер. Что-то не так… Но что? Звук? Да, последние отголоски эха. Райс насторожился.

Он посмотрел по сторонам, ничего не увидел и задумался. Действительно ли он что-то слышал? Это просто оседают стены старого здания. В вестибюле стояла полная тишина, и Райс немного расслабился. Он осторожно, почти на цыпочках, пересек вестибюль и повернул налево, к машинописному бюро. Проходя мимо зеркальной стены, он с удивлением увидел свою согнутую крадущуюся фигуру и искаженные гримасой губы, так не соответствующие шапке мягких светлых волос.

Ни звука. Ничего. Он заставил себя проверить все двери нижнего этажа. За административным отделом располагались туалеты. Он взглянул на часы. Девять двадцать семь, восемнадцать минут до следующего обхода. Можно немного отдохнуть. За туалетами находилась комната отдыха с сандвичами, кофе и несколькими столиками.

Райс вошел и прищурился от яркого света. Да, здесь был новый торговый автомат с безалкогольными напитками. Он вставил пластиковую кредитную карточку «Коулз Индастриз» в щель и нажал клавишу с надписью «Лимонад». В его руку упал пластиковый пакет с восемью унциями напитка. На ощупь он был прохладным и бесформенным, как только что извлеченная из холодильника сырая печенка. Райс предпочитал бутылки или жестяные банки.

Он открыл крышечку и сделал большой глоток. В это мгновение чья-то рука сдавила его шею.

Лимонад вылился у него изо рта и забулькал в горле. Рука сильнее сжала его горло. Райс поперхнулся, лимонад вытекал из его носа, размазываясь по лицу. Он скрючился, беспомощно размахивая руками.

Ему удалось повернуть голову, так что его горло попало на локтевой сгиб противника, и рука нападавшего больше не пережимала ему трахею. Райс боролся. Он ударил нападавшего локтем в живот, а затем еще раз, с другой стороны. В ответ послышался болезненный вздох. Но противник, вместо того, чтобы выпустить его, подпрыгнул, обхватил ногами талию Райса и сжал так, что у того затрещали ребра. Перед глазами у Райса все поплыло, и он опрокинулся на спину, стараясь, чтобы голова нападавшего попала между ним и полом.

Когда они ударились об пол, послышался стон, и давление ослабло. Райс вцепился в душившую его руку, судорожно вдыхая живительный воздух. Собрав силы, он нанес удар через плечо и ощутил под своим кулаком податливую плоть. Приободрившись, он принялся молотить противника кулаками и локтями, пока рука, сжимавшая его горло, не стала ослабевать, а затем попытался встать на колени. Если бы он смог это сделать, то у него появилась бы возможность опрокинуться на спину и ударить нападавшего о край стола. Ему уже почти удалось выпрямиться, но в это время его правая коленка попала на пакет с лимонадом. Пакет порвался, и напиток выплеснулся на пол. Поскользнувшись, Райс потерял равновесие и упал на пол лицом вниз.