Журнал Наш Современник №4 (2003) - Журнал Наш Современник

Интересно обмолвился об этой публике один сотрудник правоохра­нительных органов: “Все эти субъекты — вечные оппозиционеры и вечные революционеры. Им все равно, какая власть в стране, они всегда должны мутить воду, без этого они не мыслят жизни. При Сталине таких револю­ционеров ставили к стенке, потом их держали в дурдомах и высылали за границу. А при Горбачеве они вновь повылазили и с тех пор чувствуют себя вольготно. Вся их деятельность направлена лишь на разрушение, а не на созидание, они представляют собой опасность для всякой власти”. Что ж, глядя на подобные красочные фигуры, с этим мнением трудно спорить...

Главная опасность нынешней кубанской ситуации, думается, в том, что одиозные личности вроде упомянутых могут привести регион к еще большей изоляции. Адыго-казачье население в ответ на истерики “правозащитников” может занять позицию “глухой обороны”, и власти прекрасно понимают эту тенденцию. Вспомним ситуацию в Прибалтике конца восьмидесятых: сепаратизм там возник не от большой нелюбви к Союзу, а оттого, что местное население не видело смысла дальнейшего пребывания в “нерушимом”. Самодостаточность региона и породила тенденцию к отделению, закончив­шуюся распадом государства. И на Кубани сейчас ситуация очень похожа. Люди пытаются наладить сносную жизнь по своему укладу, у них это получается. Но это вызывает бурную реакцию со стороны “борцов за права человека” и тех, кто за ними стоит. В ответ у населения еще больше крепнут национальные чувства, переходящие в стремление избавить край от ино­родцев-мигрантов во что бы то ни стало. Более того, Кубань может задуматься: а есть ли ей смысл находиться под опекой Москвы? Это уже будет грозить дальнейшему существованию России как единого государства. Тенденция, знаете ли...

Кому это нужно? На самом деле, не адыгам и не казакам. И не Москве. А прибрать к рукам этот стратегический регион желающих много и среди ближних, и среди дальних соседей... Так на чью мельницу льют воду господа из “Южной волны”, всякие “антифашисты” и сектанты? Попробуйте порассуж­дать сами.

Ирина Стрелкова • Русское образование и русская культура (Наш современник N4 2003)

Ирина СТРЕЛКОВА

РУССКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ

И РУССКАЯ КУЛЬТУРА

После всех победных заявлений, что в российском государственном бюджете приоритет принадлежит образованию, правительство представило в Государственную думу проект бюджета на 2003 год, в котором эта приоритетность не подтвердилась. Более того, запланировано снижение темпов роста расходов на образование. Поясню: в бюджете на 2001 год было запланировано поднять эти расходы в сравнении с 2000 годом на 43 процента, в бюджете на 2002 год темп роста составлял 47 процентов, а в 2003 году правительство запланировало лишь 22 процента.

По каким статьям пойдет снижение? Правительство решило притормозить обновление материально-технической базы учебных учреждений, повышение зарплаты, поддержку научных исследований в вузах и даже расходы на детское питание. Причем по детским порциям расчеты скрупулезные: расходы на питание в общеобразовательной школе можно снизить на 14,3 процента, а ребятам из профессиональных училищ — на 17,2 процента. Когда я увидела эти цифры в заключении по бюджету, составленном в думском Комитете по образованию и науке, мне вспомнилось, как в Белоруссии президент Лука­шенко узнал, что в детских исправительных колониях нормы питания ниже, чем в военных училищах, и распорядился поднять нормы в колониях на уровень кадетских — у мальчишек-ровесников потребности в еде одинаковые.

Минувшей осенью, когда Дума обсуждала бюджет, образовательное сообщество добивалось хотя бы налоговых льгот для системы образования. Ведь за минувший год учебники подорожали на 20—30 процентов, из денег, заработанных самими школами и вузами, на налоги уходят 78 копеек с рубля. Учителей встревожила перспектива введения новой системы оплаты их труда: в России 11 700 муниципалитетов получат право устанавливать свою шкалу учительской зарплаты. Но какие ставки они могут установить, если у многих муниципалитетов вообще нет средств? В связи с этим вспоминали, с чего начала в США комиссия по образованию во главе с космонавтом Джоном Гленном. С непозволительно низкой учительской зарплаты. И в США на федеральном уровне сразу же предоставили для учителей дополнительно 5 мил­лиар­дов долларов. В этом случае можно только восхититься американской привычкой все переводить на доллары.

В России думский Комитет по образованию и науке просил увеличить финансирование сферы образования на 15 миллиардов рублей. Конечно, существует театр думских дебатов — на финише образованию что-то добавили, но не все, о чем просил Комитет. Казалось бы, правительству следует обращаться поуважительней с образованием, которое неусыпно опекает президент, выслушивая просьбы учителей и награждая победителей школьных олимпиад. Правительство обязано было считаться с решением Госсовета под председательством В. В. Путина — Госсовет рекомендовал улучшить финанси­рование образования. Однако правительство Касьянова действовало даже с каким-то демонстративным вызовом. Хотя и не исключено, что финансисты специально припасли резерв для президента. К нему обратятся за помощью, и он поможет. В декабре 2002 года в Москве собрался 7-й съезд Российского союза ректоров. И речь на нем шла о реальной для России угрозе: “образо­вание, которое мы можем потерять”. На съезде выступил В. В. Путин, потом подавал реплики из президиума и вообще обещал помочь. “Реформа образования не должна ставить целью уменьшение нагрузки на бюджет” — его слова.

Начало учебного 2002/03 года получилось тревожным. Прошел слух, что снимают надбавку у сельских учителей — 25 процентов надбавки к зарплате сельские учителя получили сразу после войны, когда надо было восстанав­ливать из руин страну. Возникла реальная угроза, что снимут с финансиро­вания детские спортивные школы. С началом занятий ребята из сельской глубинки на себе испытали, что означает реструктуризация . В России число малокомплектных школ сократилось на полторы тысячи, но далеко не везде появились автобусы для школьников. Из Курской области сообщали, что пеший путь к знаниям, который школьнику приходится преодолевать каждый день, кое-где составил до десяти километров, причем в этот путь его отправ­ляют из дома с наказом: в грузовик, если пригласят, садись, а в джип — упаси Бог! Нынче не ломоносовские времена: и по глубинке раскатывают бандиты.

Трудно сказать, какая часть пожеланий президента, высказанных на съезде Российского союза ректоров, будет выполнена правительством. Но, к сожалению, хорошо известно, что далеко не все его пожелания исполняются. Поэтому, чтобы знать, каковы на самом деле перспективы нашего образо­вания, надо не только выслушивать заявления и призывы сверху, но и обращать внимание, о чем толкует обслуга власти, распираемая от гордости за свою осведомленность.

Процитирую один из интернетовских образовательных сайтов. Редактор сайта хочет знать, что же все-таки подразумевается под заявлением реформа­торов: школа должна отвечать требованиям постиндустриального общества . Свой вопрос редактор задал А. А. Пинскому. Я этого энергичного деятеля тоже знаю, он входит в Российский общественный совет по развитию образования (РОСРО). Пинский разъяснил редактору сайта, что в постиндуст­риальном обществе большая часть населения занята не в сфере произ­водства, а в сфере обслуживания, — зачем этой части знать про “амфотерные гидроксиды”, “районирование по Баранскому” и т. п. Редактор задал еще один вопрос: “Как же нам при таком образовании восстановить промыш­ленность, да еще на более высоком технологическом уровне?”. И получил ответ: “А зачем? Как ни старайся, все равно мы не будем конкуренто­способны, и следует исходить из международного разделения труда”.

Государственная политика и русская культура

У нас, как только заходит речь о культуре, сразу же возникает вопрос о телевидении. Если судить о состоянии русской культуры по тому, что показывают все каналы ТВ, то дела обстоят катастрофически. Однако сами деятели ТВ устами Познера в одном из телешоу Швыдкого четко сформули­ровали, что электронные СМИ вовсе не обязаны заниматься культурой. Телевидение, как пояснил Познер, это — бизнес. И если продолжить обозначенную им тему бизнеса, то ТВ — дело такое же дикое, грязное и криминальное, как и весь сегодняшний российский бизнес. Между тем везде считается, что при любой свободе слова государственная политика все-таки способна воздействовать на общий культурный уровень СМИ. Поэтому уровень российского ТВ — мерило российской государственной политики.

Проблемы русской культуры в правительственных верхах давно не обсуждали. Не ставился на государственном уровне вопрос о культуре как факторе единства страны, как главной опоре для преодоления всех кризисов, охвативших Россию: экономического, политического, демографического, экологического... Верхи, судя по всему, не заинтересованы в подведении итогов: что же дала России официально заявленная смена цивилизационных ориентиров? А получили мы попытку фактически поставить под запрет слово “русский” и утвердить вместо него “россиянин” и “русскоязычный”. Заме­чательный анализ национальной политики нынешней власти проводит Александр Казинцев в статьях “Симулякр, или Стекольное царство”, напеча­танных в “Нашем современнике”. В этих статьях показано, какого размаха достигла борьба против “русского экстремизма”. Фактически о том же, но с максимальной осторожностью пишет доктор политических наук Татьяна Полоскова в статье “Россия и русские” с характерным подзаголовком: “Воспитание патриотизма нельзя отдавать на откуп экстремистам” (“Труд”. 31.08.2002). Доктора политологии тревожит “отсутствие реальной государст­венной политики по поддержке русского этноса, его языка и культуры в самой России”. Конечно, здесь возмущает понятие “этнос” в применении к русским, которых в России больше, чем англичан в Англии и французов во Франции. Но тем не менее: “Когда же перестанет быть хорошим тоном в негативном ключе освещать российскую историю и культивировать чуждые российскому народу нравственные ценности, выдавая их за плоды глобализации”.