Принципы экономической науки - Альфред Маршалл

§ 8. Феодализм, вероятно, был необходимой стадией в развитии германской нации. Он способствовал широкому росту политических способностей преобладающего класса и воспитывал рядовых людей в традициях дисциплины и порядка. Но под формами внешней красоты он скрывал много жестокости и физической и моральной нечистоты.

Рыцарские порядки сочетали крайнее уважение к женщинам на людях с домашней тиранией; изысканные правила вежливости к соперникам в сражениях рыцарского ранга соблюдались одновременно с проявлением жестокости и вымогательства в отношениях с нижестоящими классами.

От правящих классов ожидали, что они будут выполнять свои обязательства друг перед другом с откровенностью и щедростью [Но предательство было обычным в итальянских городах и не было редким в северных замках. Люди ускоряли смерть своих знакомых покушениями и при помощи яда, от хозяина часто ожидали, что он попробует еду и питье, предложенные гостю. Подобно тому как художник должным образом запол няет свое полотно самыми благородными лицами, которые ему Удается обнаружить, и держит как можно дальше на заднем фоне то, что достойно презрения, так и популярный историк может быть оправдан в попытках вызвать зависть у молодежи историческими картинами, в которых резко выпячивается жизнь благородных мужчин и женщин, в то время как набрасы вается покров на основную массу окружающего порока. Но когда мы желаем составить представление о мировом прогрессе, мы должны учитывать зло прошлых времен в том виде, как оно существовало. Быть более чем справедливым к нашим предкам - значит быть далеким от справедливости в отношении лучших надежд ныне существующих людей]. Их жизненные идеалы не были лишены благородства, и поэтому их личности будут всегда обладать некоторой привлекательностью для вдумчивого историка, как и для того, кто изучает историю войн, довольствуясь прекрасными сценами и романтическими событиями. Но их совесть была удовлетворена, когда они действовали в соответствии с кодексом чести, установленным для них их собственным классом, и одно из требований этого кодекса состояло в том, чтобы удерживать низшие классы в пределах отведенного для них места, хотя на деле они часто проявляли благосклонность и даже сердечную привязанность к тем вассалам, с которыми они жили в повседневном контакте.

Что касается невзгод в жизни отдельных людей, церковь стремилась защищать слабых и уменьшить страдания бедняков. Вероятно, те более утонченные натуры, которые были привлечены ее службами, были бы в состоянии оказать более широкое и более благотворное влияние, если бы они были свободны от обета безбрачия и могли бы вступить в мирскую жизнь. Но это не дает основания низко оценивать те выгоды, которые церковники, и особенно монахи, предоставили более бедным классам. Монастыри были работными домами и особенно способствовали применению научных методов в сельском хозяйстве, они являлись безопасными учебными заведениями для ученых, а также и больницами и домами призрения для страждущих.

Церковь выступала в качестве миротворца в крупных и мелких вопросах, проводимые под ее эгидой празднества и ярмарки обеспечивали свободу и безопасность торговли [Мы, вероятно, склонны уделять чересчур много внимания осуждению церковью "ростовщичества" и некоторых видов торговли. В те времена существовали очень небольшие возможности для займа капитала с целью использования в коммерции, а когда они возникали, запрет можно было обойти многими способами, которые на деле были санкционированы самой церковью. Хотя святой Иоанн Златоуст и говорил, что "тот, кто приобретает какой-либо товар, чтобы получить прибыль, избавившись от него целиком и в неизменном виде, изгоняется из храма господнего", церковь все-таки побуждала купцов покупать и продавать товары в неизменном виде на ярмарках и в других местах. Авторитет церкви и государства в сочетании с предрассудками людей создавали трудности на пути тех, кто покупал большие количества товаров с целью их розничной продажи ради прибыли. Но хотя в значительной мере деятельность этих людей представляла собой законную торговлю, часть ее была аналогична "рингам" и "корнерам" на современных товарных рынках. Ср. с прекрасной главой о канонической доктрине в "Истории" Эшли и заметкой об этом Хьюиса в Economic Review, vol. IV]. Кроме того, церковь постоянно протестовала против кастовой исключительности. Она была демократична по своей организации подобно армии в Древнем Риме. Она всегда стремилась поднять на наиболее высокие посты самых способных людей независимо от их сословного происхождения; священники и монастырские ордена делали много для физического и морального благополучия людей и иногда даже толкали их к открытому сопротивлению тирании их правителей. [Косвенным образом они содействовали прогрессу, поощ ряя крестоносцев, о чем удачно сказал Ингрэм ("История", гл. II): "Они показали сильное экономическое воздействие, передав во многих случаях имущество феодальных вождей промышленным классам, в то же время осуществляя контакты между различными нациями и расами, расширяя кругозор и представления населения, а также создавая особые стимулы для мореплавания, они способствовали новой активизации международной торговли"].

Но, с другой стороны, церковь не преследовала цель помочь им в развитии таких качеств, как вера в собственные силы, самостоятельность, и в достижении истинной внутренней свободы. Хотя и стремясь к тому, чтобы люди, имеющие исключительные природные таланты, поднялись при содействии ее обрядов к самым высоким постам, она скорее помогала, чем препятствовала силам феодализма в их стремлении держать трудящиеся классы в целом в невежестве, лишенными предприимчивости и во всех отношениях зависящими от всех, кто стоит выше них. Германский феодализм проявлял не столь жестокие инстинкты, как военные власти Древнего Рима, и миряне вместе с церковниками находились под влиянием христианской религии, насколько бы неточно она ни истолковывалась в отношении понимания достоинства человека как такового. Тем не менее правители сельских районов в раннем средневековье соединили все наиболее влиятельные элементы восточной утонченности теократической касты с римской силой дисциплины и решительности и использовали такое объединенное могущественное воздействие, чтобы в целом задержать рост силы и независимости характера среди нижестоящих слоев населения.

Однако военная сила феодализма в течение длительного времени ослаблялась местными распрями. Эта сила была удивительным образом приспособлена гением Карла Великого для подчинения под единой властью огромной территории, но она также была склонна к распаду на составные элементы, как только исчез направлявший ее гений. Италия долгое время управлялась ее городами, один из которых, имевший римское происхождение, с римскими амбициями и твердыми целями оберегал свои водные пути от всех нападений вплоть до самого недавнего времени. И в Нидерландах, и других частях Европейского континента вольные города долго могли противостоять враждебности окружавших их королей и баронов. Но в конце концов стабильные монархии были установлены в Австрии, Испании и Франции.