Санитар каменных джунглей - Виктор Меньшов

- Что за дурацкие шутки?! - гаркнул Капранов, делая мне какие-то знаки.

Я не сразу сообразил чего он от меня хочет, а когда догадался, то сразу же рванулся к дверям, потихоньку открыл их и выскочил на улицу, только уже возле телефона-автомата сообразив, что выскочил я в том виде, в каком встал к телефону: в "семейных" трусах, тапочках на босу ногу и застиранной тельняшке, заменявшей мне пижаму.

Меня забрал милицейский патруль в тот момент, когда я пытался выпросить у прохожих жетончик, чтобы срочно позвонить по телефону, совсем позабыв, что можно позвонить по 02 без жетона.

В отделении я узнал, что меня задержали за вымогательство и оказание сопротивления лицам при исполнении служебных обязанностей. Это объяснили не мне, а Капранову, который как-то нашёл меня в отделении.

После длительных переговоров меня согласились вернуть, только при условии, что за мной приедет Капранов и привезёт мне хоть какие-то штаны.

- Как вы догадались, что меня надо искать в милиции? - спросил я подполковника.

- Я не сразу догадался, - честно признался он. - Сперва, когда я сообразил, что ты выскочил на улицу без штанов, я стал звонить в психиатрические больницы, а потом уже в милицию. Ты что, правда подрался с милиционерами?

- Да нет, - фыркнул я. - Я так, поупирался немного. С ними, пожалуй, подерёшься. Здоровые, как гардеробы.

- Да, брат, надо поучить тебя кое-чему, раз уж ты мой помощник, а то и сдачи дать при случае не сумеешь.

- Сдачи я при случае дать очень даже смогу, - тут же возразил я с обидой. - Я занимался восточными единоборствами. И имел кое какие успехи.

- И что же ты не дал сдачи?

- Чтобы на меня завели уголовное дело, или отняли у нас лицензию? Вы лучше расскажите, чем разговор закончился? Это что, действительно был Санитар?

- Скорее всего - да. И он рассказал мне, о чём говорил с Санитаром, пока я бегал по улице и пугал прохожих своим полуголым видом.

- Ты кто такой? - спросил Капранов, твёрдо решив тянуть время, пока я бегаю и звоню в милицию, чтобы дать возможность засечь телефон.

- Я уже сказал, что я - Санитар. Почему ты гонишься за мной? Мы же с тобой одной крови - ты и я. Мы делаем одно дело. Почему ты за мной гонишься?

- Кто тебе сказал, что я гонюсь за тобой? Я - частный детектив, мне за тебя никто не платит, никто не заказывал твой розыск. На фига мне тебя искать, гнаться за тобой?

- Ну это надо у тебя спросить, - насмешливо ответил Санитар. Наверное, тебе за державу обидно.

- Что ты хочешь от меня?

- Хочу, чтобы ты отстал. Я же не убиваю невинных, наоборот, я убиваю тех, кто их обижает. Ты сам это прекрасно знаешь. Все эти люди - убийцы, ворюги, садисты, просто бандиты.

- У тебя нет права судить их, и тем более - выносить приговоры. Ты не судья и не палач.

- А ты? - хохотнул Санитар. - Ты судья или палач? Кто дал право тебе убивать других? Ты разве был уверен в виновности людей, которых ты убил совсем недавно на кладбище? Ты видел их в первый и последний раз в своей жизни и не раздумывая выстрелил. И я не осуждаю тебя. А я? Я собираю на каждого досье, по крошечке, по капельке, сверяю и перепроверяю всё, прежде чем вынести приговор.

- За что ты убил Андрея Ступина?

- Это был продажный мент и спекулянт.

- И он был достоин за это смерти?

- Да!

- Это ты так решил?

- Это я так решил.

- А Василий Бугаев?

- Это Васька-Живодёр? Так он вообще отъявленный садист и мерзавец.

- И ты считаешь, что твоей личной оценки достаточно для того, чтобы отнять у человека то, что не тобой дано?

- А ты?

- Я служу, и защищаю простых людей от таких как ты.

- Мы делаем с тобой одно дело, Капранов. Я убираю человеческий мусор. Никто не любит ассенизаторов и санитаров, но они необходимы.

- Чем была вызвана необходимость убивать скромного бухгалтера из кафе?

Санитар замялся.

- Она брала взятки, - наконец выдавил он из себя.

- Чтооо?! - поперхнулся Капранов.

Глава двадцать первая

Бухгалтер Воинова брала взятки. Нет, она не брала мзду. Она была выше этого. Она брала взятки достоинством.

Когда Санитар попал к ней в кабинет, он переживал не самые лучшие времена в своей, и без того не баловавшей его, жизни. Он только что вышел из больницы, к тому же сильно пообносился, все вещи как-то незаметно состарились, пришли в негодность. Его стали останавливать на улице милиционеры и спрашивать документы, придирчиво проверяя, не бомж ли он, в те времена в Москве с этим было строго.

И вот кто-то из случайных знакомых подсказал, что в кафе-мороженое требуются продавцы мороженого на улицу, для торговли с лотка. Заработать там было можно, потому что в отличие от всей совковой системы там платили процент от продаж, что позволяло получать более чем приличные деньги.

И вот измученный безденежьем Санитар набрался смелости и явился в это кафе. Директор согласился на удивление быстро, но оговорился, что Санитар должен ещё побеседовать с бухгалтером, поскольку работа материально-ответственная, и бухгалтер в вопросе приёма на работу играет не последнюю роль.

Сидел Санитар в кабинетике бухгалтера Воиновой и изнывал под её пристальным взглядом. И если бы ему не были так позарез нужны сейчас более менее серьёзные заработки, он бы непременно повернулся и ушёл, даже убежал бы отсюда, но деньги были нужны позарез, других возможностей заработать он в ближайшее время не видел и решил выдержать всё, что бы на его долю ни выпало, но получить эту работу.

Сидел он, ежась, запахивая плотнее свою дурацкую куртку, с потёртым меховым дурацким воротником, протёртыми рукавами, далеко не первой свежести, скрывая ветхий свитер, из которого уже лезли во все стороны шерстяные нитки, свисая отовсюду. Он понимал, что выглядит жалко и нелепо, и злился за это на себя. Утром он долго рассматривал себя в зеркало, свои ввалившиеся, плохо выбритые щёки, лихорадочно блестевшие глаза, ранние морщины, прорезавшие лоб и залёгшие возле губ, и понимал, что выглядеть будет ужасно, но работа нужна была как воздух, и он пошёл...

- Скажите, вы много пьёте? - спросила его, неожиданно прервав молчание, бухгалтер Воинова.

- Что? - не сразу понял Санитар. - Я вообще почти не пью. И не пил никогда.

- Зачем же обманывать? - мягко упрекнула она его. - Обманывать, знаете ли, нехорошо. У вас же, пардон, на лице всё написано. Зачем же обманывать? Нехорошо.

И он понял, как смотрела на него эта интересная, молодая женщина, с красивыми, тщательно ухоженными руками.

Она смотрела на него слегка презрительно и с подозрением. Его не очень-то обидело её презрение, он привык к такому отношению, особенно в последнее время, его обидело именно то подозрение, которое он прочитал в её взгляде.

Он почувствовал кожей, мозгом, каждой своей клеточкой, что она подозревает его во всём: в том, что у него водятся вши, в том, что он давно не менял нижнее бельё, в том, что он горький пьяница и вконец опустившийся человек, в том, что он может пропить казённые деньги, прогулять работу, убить человека, задавить собаку и угнать машину. Он мог всё что только можно было сделать плохого.

И потому, что она почти всё про него думала неправильно, он и решил, что убьёт её.

И потому, что кое-что она думала про него правильно - он решил, что тем более убьёт её.

И он понял, что пора брать судьбу человечества в свои руки. Кругом бардак. Надо всё вычистить.

И он убил эту женщину. Убил, не посылая ей записок. Убил только потому, что она по его мнению попрала его, Санитара, человеческое достоинство.

Больше он так никогда не делал. И про бухгалтера Воинову не любил вспоминать. Это было если и не пятном, то облачком на его, как он сам считал, безупречном послужном списке в роли сперва Чистильщика, а потом Санитара. Вот почему вопрос Капранова про бухгалтера Воинову так его огорчил.

Он понял, что с этим человеком не найдёт понимания, а он уже посчитал его своим, он думал, что Капранов такой же, и делает точно то же самое, что и он, Санитар, только прикрываясь законом, и что вдвоём...

Санитар устал от одиночества, ему срочно требовался единомышленник. Но в этом случае обнаружил, что его не понимают, чему весьма огорчился, и совсем опечаленный, прекратил этот скучный и бесполезный разговор, вздохнув и повесив трубку, в душе уже сожалея, что позвонил. На душе у него было тяжело, он понимал, что ещё долго будет одинок в своей справедливой и жестокой войне за истребление зла.

Но он выбрал свой путь и должен был пройти его до конца, как бы тяжело ему ни было.

Глава двадцать вторая

Откуда звонил Санитар, установить мы не сумели, был ли Санитар и Чистильщик одним лицом, предстояло выяснить повторной экспертизе, хотя предварительная показывала, что записки писал один человек, но в свете вскрывшихся обстоятельств требовалось проверить всё ещё раз.