Длинный Нож из форта Кинли - Сергей Юров

Первым делом он привязал кожаными шнурками к основанию мишени подкормку — небольшой кусочек мяса. Затем, встав во весь рост, едва касаясь земли с ломанной ногой, для устойчивости, он начал вращать мишень над головой, следя в то же время за реакцией сокола. Прирожденный хищник, увидя летающий в воздухе крылатый предмет, почти сразу же преобразился. Его тело напружинилось, клюв приоткрылся, темные глаза загорелись охотничьим азартом.

— Глешка, добыча… добыча… добыча!.. — резко заговорил Дэйлмор.

И сокол показал, на что был способен. Сорвавшись с руки, он чуть поднялся вверх, а потом в стремительном броске сшиб мишень на землю. В воздухе закружились выбитые им с мишени перья.

— Ай-да удалец! — восторженно воскликнул Дэйлмор. — Ай-да умница!

Распластав над «добычей» острые крылья, сокол покончил с привязанным к ней кусочком мяса в мгновение ока и взглянул на своего хозяина.

— Глешка, пища! — позвал тот.

И на этот раз сокол даже не сделал попытки улететь, освободиться. Оставив в покое мишень, он взмыл в воздух и опустился на предназначенную для него рукавицу. Наградой ему был значительный кусок мяса из кожаного мешочка.

После третьего напуска, когда в сумке остался последний кусочек куропатки, Дэйлмор заменил длинный ремень коротким. Таким образом, сидевший на рукавице сокол в следующем напуске обретал полную свободу, и, появись у него желание взмыть в небеса, ничто уже не могло помешать этому. Настал ответственнейший момент. Дэйлмор отчетливо понимал, что все решится именно сейчас. Либо сокол, освободившийся наконец от пут, воспользуется ситуацией и покинет его, либо превратится в ручную птицу, подчинившись воле человека.

Дэйлмор даже боялся подумать о том, что его ждет в случае неудачи. Взмокший от холодного пота, он какое-то время смотрел на крапчатого благородного сокола, мысленно заклиная его хранить ему верность Затем нашел конец ремня от летающей мишени, намотал себе на левую руку и встал. Помолившись вслух создателю, он отвязал с ноги сокола конец тонкого ремня, оставив его в одних лишь обножах, а значит, и без привязи. Левая рука Дэйлмора поднялась над головой, и через несколько секунд крылатая приманка залетала по кругу, с тихим свистом рассекая чистый горный воздух Черных Холмов.

— С богом! — крикнул сержант. — Глешка, добыча!

Долго уговаривать сокола не пришлось. Приняв грозный вид, он взлетел с рукавицы и, не обремененный никакими ремнями, набрав малую высоту, молниеносно бросился вниз. Разорванная его острыми когтями мишень, осыпая траву перьями, стукнулась оземь. Поскольку мяса не было на мишени, хищная птица обратила свой взор на Дэйлмора, переминаясь с ноги на ногу. Тот поманил ее куском мяса и произнес волшебное слово «пища». Сокол взмахнул крыльями и, мягко опустившись на рукавицу, с деловитым видом принялся за подкормку. Растроганный сержант гладил его спинку, бормотал слова признательности. Он позволил ему съесть все мясо, не оставив себе ни единой крошки. От тушки куропатки не осталось ничего.

Закончилась и пора тренировок. Теперь следовало подумать о том, где провести настоящую охоту с ловчей птицей, если, конечно, Глешку можно было так назвать на столь раннем этапе. Радуясь тому, что лишенный пут сокол вернулся на руку, Дэйлмор все же понимал, насколько все зыбко и неопределенно в деле приручения дикого сокола. Это тебе не верный, исполнительный пес, готовый по приказу хозяина броситься в огонь и в воду. Здесь нельзя было строить никаких иллюзий насчет покладистости хищной птицы, и, вдобавок ко всему, Дэйлмор не располагал достаточным количеством подкормочного мяса чтобы закрепить положительные результаты свободных напусков. Но как бы там ни было, ему оставалось только надеяться и верить, ибо иного выбора не существовало.

Привязав к обножам тонкий ремень и усадив сокола на рукавицу, Дэйлмор остался на открытом пространстве месы, внимательно осматривая раскинувшееся над головой голубое небо. Остался здесь потому, что у него было слишком мало сил, чтобы ползти куда-то, например, к березняку, где в изобилии водились тетерева. Поразмыслив, он понял, что ему и на месте может повезти. Он не раз видел, как над месой пролетали стаи гусей и уток, проносились кулики и дрозды, Надо было только набраться терпения и ждать.

Его глаза отыскивали в вышине воронов, мудрых долгожителей неба летевших вдаль прямыми маршрутами. Чаще в поле зрения попадали медленно кружащие над землей коршуны. Их четкие силуэты с почти полутораметровым размахом острых крыльев быстро превращались в некое подобие снаряда, когда хищники падали вниз за добычей. Дэйлмор с удивлением подметил такую деталь: у пары коршунов из восемнадцати бросков к земле лишь две попытки увенчались успехом. В остальных случаях хищники-неудачники не солоно хлебавши вновь набирали высоту для продолжения охоты.

Три раза он с интересом наблюдал, как речной ястреб, или скопа, сломя голову бросался к поверхности мелководного ручья, чтобы в следующее мгновение подняться вверх с блестящей на солнце рыбиной. Этому хищнику удача сопутствовала дважды. Не оставила она скопу и в третий раз, но. результатами ее последнего успешного броска воспользовался более сильный представитель крылатого племени — белоголовый орел. Он налетел неожиданно, и обезумевшей от страха скопе ничего не оставалось делать, как разжать свои неимоверно кривые и острые когти и расстаться с добычей. Белоголовый красавец-орел спокойно подхватил падающую к земле рыбу, направившись с ней к ближнему западному кряжу, где, наверное, располагалось его гнездо.

Заинтересовавшись всем этим, Дэйлмор едва не проморгал приближение к месе стаи диких уток. Его предупредил Глешка, сильно натянувший ремень в попытке взлететь. Посадив птицу на рукавицу, Дэйлмор увидел, как она устремила взор своих больших, почти человеческих глаз к южному краю неба. Сержант посмотрел туда, и у него мелко задрожали руки. На небольшой высоте к месе летели утки. Множество диких уток.

— Вперед, Глешка! — воскликнул он охрипшим от волнения голосом. — Добыча!

Освобожденный от ремня-поводка крапчатый сокол сорвался с руки и понесся ввысь. Его упругое обтекаемое тело по крутой спирали стремительно набирало высоту. За считанные секунды неподражаемый воздушный летун достиг высоты приближающейся утиной стаи, а затем также быстро преодолел ее. Ясно было — в небе владыка, хозяин, которому все по плечу. Утки уже были на подлете к краю месы, когда взлетевший на нужную ему высоту сокол сложил крылья и свистящим камнем упал в середину утиной стаи. Даже Дэйлмор услышал этот первый воздушный удар. Избранная Глешкой жертва, однако, осталась на лету и предпринимала все усилия, чтобы вновь занять свое место в стае. Может быть, ей и удалось бы это, если бы не предпринявший вторую, столь же яростную атаку сокол. Дэйлмор видел (утка снизила полет после первого удара) своего великолепного хищника на сей раз весьма отчетливо. Выставив вперед смертоносные когти, Глешка сумел нанести удар, от которого утке уже не суждено было оправиться. Завертевшись в воздухе, она бесформенным комком стала падать на землю. Сокол пикировал следом, не отставая ни на дюйм. Через мгновение они исчезли в ельнике, который рос за палаткой.