Тот, кто не спит - Ингмар Миваки

– Я звонила несколько раз, – упрекнула она подругу, когда та забралась на соседний табурет.

– Извини, я не слышала. Телефон лежал в другой комнате.

– Значит, прочла сообщение.

– Нет. То есть да. Короче, получила. Ты и так все знаешь. Извини.

Симона заказала себе березовый сок.

– Я должна была сообщить тебе лично при встрече, что диски попали к нам не случайно. То, что происходит сейчас, закономерно. Мы всего лишь ускорим процесс.

– Какой процесс? – без тени удивления спросила Симона.

Сделав глоток, Ника поставила кружку на подставку, убрала со лба прядь волос и удивленно посмотрела на подругу.

– В самом деле не понимаешь? – улыбнулась она.

– Может, и понимаю, но это личное. К тому, что ты собираешься сказать, может не иметь отношения, – пожала плечами Симона.

– Ладно, – ответила Ника. – Этот твой диск, Сим, полностью изменил меня. Я больше не та Ника. Теперь я что-то вроде жрицы и себе не принадлежу.

Симона, внимательно слушавшая подругу, кивнула:

– Жрица так жрица. Не так уж и плохо.

– Я использовала твой диск для того, чтобы собрать способных людей, – добавила Ника, с надеждой глядя на подругу.

– Тех, кто в состоянии пробудиться, – вяло добавила Симона и зевнула. В памяти живо возникли картинки, виденные на балконе. Симона с трудом боролась со сном.

– Они, в общем-то, уже пробудились, – сказала Ника и со смаком допила весь оставшийся квас. – А вот тебе не мешало бы поспать пару часов.

– Сообщения, текущие в эфире или по проводам, не всегда искажаются или понимаются превратно, – заметила Симона, потерев глаза. – Работа кипит повсюду. Каждый занимает свою нишу и делает то, что сам считает правильным. Наверное, так было во все времена на всех уровнях бытия, да только мы не видели того, что видим теперь. Страшно осознать вдруг, что люди стали настолько уязвимы. И все из-за хищников на мосту. Ты ведь знаешь, кто они? – Симона повернула голову в сторону подруги.

– Знаю. Ты говоришь о высшем эшелоне власти. О видящих отступниках в Братстве.

– Мне страшно не за себя, а за тех, кто имеет развитое внимание при отсутствии знаний. Категорию эту составляют преимущественно дети, подростки. Они видят символы, кадры, но в силу отсутствия знаний не понимают посланий, а ими испещрены обе системы. Есть ли у них выбор, если обе системы насилуют самую их природу с раннего детства?

– Понимаю, Сим. Дети и подростки склонны принимать послания больной системы как руководство к действию. Иногда это может быть опасно для жизни.

– Боже мой, Ники! – воскликнула Симона.

Окончательно проснувшись, она вскочила с места. Бармен в длинном белом фартуке с подкрученными усами и покрытой бриолином прической полового, неспешно протиравший кружки, с любопытством глянул в их сторону. Ника коснулась плеча Симоны, и подруги спешно покинули заведение.

– Система работает зеркалом и распределителем одновременно! – осененная догадкой, воскликнула Симона. – Так мне объяснил доктор Старкин, проводивший экспертизу диска. Она отражает нас, но попасть под раздачу благодаря другому пользователю может любой незащищенный. Что может быть в голове у подростка, сутками пропадающего в сети?

– Максимум внимания при полном отсутствии знаний и опыта, – констатировала Ника.

Листок из блокнота с аккуратно выведенным словом выпал из кармана Симоны и, покружив, упал на пол. Ника подняла его. Слово, аккуратно выведенное ручкой, в обрамлении витиеватой черной рамки в восточном стиле, било по глазам. Бумага искрилась золотом. Ника с интересом взглянула на подругу.

– Интересуешься санскритом? – спросила она.

– Это санскрит? – удивилась Симона, и Ника кивнула.

– Если провести сверху черту… Ты позволишь?

Симона согласилась и дала Нике карандаш, которым та провела сплошную линию над значками.

– Без черты сверху символы ничего не значат, – пояснила она и показала, что получилось: "".

– Поедем на твоей. Я поведу, – сказала Ника, взяв Симону под руку, и они быстрым шагом направились к «Фиату 500» канареечного цвета.

– Ники, твоего мотоцикла нет, – заметила Симона, оглядываясь на ходу, но Ника, не обращая внимания, тащила ее вперед. – Я его видела здесь всего десять минут назад.

– Кому-то он нужнее, – невозмутимо бросила Ника, садясь за руль Симониной машины. – Мы с ним свою работу сделали, – улыбнулась она.

– Ты знаешь санскрит? – спросила Симона, усаживаясь рядом.

– Изучила на досуге, – ответила подруга, нажав на педаль газа.

– Ну ты даешь.

– Да ладно. Чем еще заниматься одинокими вечерами в окружении книг?

– Что оно значит?

– Пора сгонять к мужу. Одна нога здесь, другая там. Туда и обратно. – Ника пошевелила пальцами правой руки, сложенными в букву «V».

– Серьезно, Ники?

– Оно означает, что ты свободна, пока горит. Двигайся вперед, попутного ветра навстречу любви. Все что угодно, Сим. Все, что по-настоящему связано с вашими истинными чувствами друг к другу.

– Одно слово значит так много! – простодушно воскликнула Симона.

– Много значений могут сводиться к одному. И нет никакой путаницы. Я бы четче формулировала свои желания.

– Любовь на расстоянии обещает будущее, – ни с того, ни с сего заявила Симона, и Ника быстро взглянула на подругу.

– Держи объект в уме, но воздерживайся от страстных желаний, – продолжала Симона, глядя прямо перед собой. – Впрочем, ладно, – улыбнулась она, повернувшись к Нике. – Мы теперь не совсем люди, да, Ники?

– Ха. Даже не знаю, как объяснить.

– Объясни, как можешь. Уверена, что пойму.

– Откуда такая уверенность?

– Другие люди видят не то, что видишь ты или я.

– Люди прекрасно понимают, что их сознанием манипулируют. Они не идиоты.

– Я имею в виду не СМИ. Мой бывший сокурсник и сотрудник, доктор Алекс Старкин, называющий людей андрилами, рассказал мне, что принимал участие в глобальном проекте по трансформации виртуального пространства. Он являлся одним из создателей особой программы, которая была внедрена в систему связи по всему миру. В виртуальную систему.

– Виртуальную, а теперь уже и проявленную, – хмуро заметила Ника.

– Да. Все закольцовано. Цель создателей проекта, понятное дело, была благой. Они хотели, чтобы проявленная система, созданная праотцами, заработала, наконец, правильно, как и было задумано.

– Кем задумано?

– Создателями. И вот программа, запущенная с целью помочь людям выровнять себя, дала сбой из-за бага. Они не прописали какого-то важного модуля. От людей, вогнанных в гипнотический сон, вдруг потребовались правильные устремления. Система заработала сортировщиком. С тобой, Ники, я могу называть вещи своими именами. Люди могут лишиться последнего – надежды, а это уже преступление.

– Сами создатели программы, по-твоему, защищены?

– Как ни странно, нет. Участники эксперимента никак не застрахованы от воздействия системы. Алекс с перепугу первым делом выкинул на помойку всю свою технику. Юморист. А потом к нему в лабораторию пришла я. И отдала ему диск на экспертизу.

– Нас трое или больше?

– Если Алекс не давал диск кому-то еще, в чем я очень сомневаюсь.

– Не отдавал.

Симона в удивлении уставилась на волевой профиль подруги.

– Вижу и его тоже. С некоторых пор, – объяснила Ника, виновато глянув на подругу.

– Та-а-к, очень интересно. Если ты видишь…

– Да я не все вижу, Сим, пойми. Это проявляется не сразу, постепенно. Я не всевидящая.

– Куда ты едешь? Нам бы свернуть вправо.

– Ну вот, говорю же, вижу не все.

– Хм. Ты не знаешь, где находится Алекс? Ты так уверенно села за руль.

– Тебе надо успокоиться.

– Послушай, Ники, ты только что мобилизовала тех, кто в состоянии хоть как-то мобилизоваться. Но мне страшно представить себе, что задумал Алекс, имея в виду переход. Он испытывает чувство вины за собственную ошибку, постоянно твердит, что количество злодеяний на планете достигло апогея и ориентироваться в сплошном силовом поле из помех – дело непростое. А еще – что выпущенный из бутылки джин стал ломать и убивать, и даже сообщил мне о каких-то третьих лицах в системе. И ты считаешь, я могу быть спокойной?

– Это понятно, он пытается оправдать неудачный эксперимент, – хладнокровно ответила Ника, не поведя и бровью. – И собирается биться до последнего.

– Надо срочно найти его. Он сказал, что ему нечего терять.

Глава 20

Последнее откровение Алекса

-Вот он! – выкрикнула Симона, ткнув пальцем в лобовое стекло.

– Черный «Мерседес»? – уточнила Ника, сбавляя скорость.

– Он самый. Впереди. Стоит на светофоре.

Симона выскочила почти на ходу и рванула к машине Алекса. Загорелся зеленый. Опустив стекло, Алекс широко улыбнулся. Машины, стоящие за ним, загудели. Лицо доктора Старкина было совершенно безмятежным.