Звезда любви - Элейн Барбьери

Темная фигура села в седло. Лунный свет высветил рыжие волосы, когда он повернул лошадь к дороге и слился с тьмой.

Глава 7

– Мне лучше, я тебе говорю. Хочу одеться. Я всего на пару шагов отходил от кровати, пролежав в ней столько дней, что и сосчитать не берусь.

Док смотрела на Бака, ее круглое лицо было мрачным. Всего несколько дней назад она всерьез считала, что Бак скоро встретится с Всевышним, но, приехав сегодня утром на ранчо, она увидела, что у него опять ясный взгляд, что он все такой же раздражающий ее болван.

– Подай мою одежду.

– Я тебе не служанка, Бак Стар! Я твой врач и говорю, что тебе не надо торопиться вставать.

– Я не собираюсь охотиться за мустангами, Док. Я собираюсь встать, чтобы поесть за столом вместе с женой, как и положено.

– С женой? – Док рассмеялась. – Да ты даже не смог справиться с завтраком! Если ты попытаешься съесть все после того, что пережил твой желудок, ты узнаешь, насколько ты еще нездоров.

– Для этого я не настолько глуп. Кроме того, я не слишком голоден.

– Так почему...

– Потому что я так хочу, вот почему!

, – Ты чертовски упрямый старик, Бак Стар!

– Может, оно и так, но я встаю.

– Ладно, пусть будет по-твоему, но не присылай за мной никого, когда рухнешь на пол, – спокойно ответила Док, недовольная тем, что Селеста вошла в комнату именно сейчас.

– В чем дело? – Селеста подошла к кровати и подозрительно посмотрела на врача: – Почему вы расстраиваете моего мужа, доктор? Он болен. Вам следует знать это лучше других.

– Вот именно, он болен, и ему это следует знать лучше других. Он хочет одеться и встать!

– Бак!

– Но вы правы. Мне не следует его расстраивать, поэтому я предоставлю вам, Селеста, уговаривать вашего мужа, этого старого дурака, который собирается закончить свои дни, немедленно встав с постели, – заявила Док, развеселившись, когда увидела выражение лица Селесты.

Селеста смотрела на нее, не зная, что ответить, а Док сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Если бы она не злилась на Бака, она смачно чмокнула бы его в губы за удовольствие посмотреть на растерянную Селесту.

Но это долго не продлится.

– Бак, Док права. – В голосе Селесты сквозила тревога. – Ты слишком слаб, чтобы встать.

– Нет, я не слаб.

– Подожди день или два, – умоляла его Селеста. – Я не вынесу, если ты навредишь себе.

– Нужно, чтобы кровь омыла все мои косточки, Селеста, а то я никогда не поправлюсь. – Бак взывал к ее пониманию. – Если я проведу на ногах несколько часов утром, я буду готов сидеть рядом с тобой за ужином сегодня вечером.

– Нет, Бак, пожалуйста.

– Мне нужна одежда, Селеста.

– Нет, я не могу тебе ее дать.

– Тогда я позову Онор, чтобы она принесла мне одежду. Она ничего не боится и сделает так, как я скажу.

– Я не боюсь! Я беспокоюсь за твое здоровье. А Онор оно совершенно не интересует.

– Если ты беспокоишься о моем здоровье, ты принесешь мне одежду.

– Я не могу!

Перепалка доставляла Док слишком большое удовольствие, чтобы она захотела вмешаться, и поэтому очень удивилась, услышав крик Бака:

– Онор? Вы меня слышите?

– Я не хочу, чтобы эта женщина находилась здесь, Бак! – Селеста покраснела от злости.

Док повернулась, услышав стук в дверь и голос Онор:

– Меня звали?

– Вы нам тут не нужны! – заявила Селеста.

– Это я вас звал, войдите, – раздался голос Бака.

Дверь открылась, и на пороге показалась Онор, застывшая в нерешительности. Эти рыжевато-каштановые волосы, блестящие карие глаза, обрамленные густыми коричневыми ресницами, выражение лица – Док неожиданно поняла, что уже видела эту девушку раньше.

– Я хочу, чтобы вы подали мне одежду. Я встаю, – заявил Бак.

Онор переводила хмурый взгляд с Док на Селесту.

– Моя жена и врач говорят, что мне еще рано вставать, но я уже достаточно окреп, чтобы попытаться это сделать, и я хочу пробовать ходить, но для этого мне нужна одежда.

Тишина, последовавшая за словами Бака, тяжело повисла в воздухе.

На лице Онор промелькнуло странное выражение.

– Ваши вещи сейчас в прачечной. Они высохли, я их принесу, – ответила она.

– Нет, не принесете! – Селеста раздраженно шагнула к кровати. – Бак, ты позволишь ей не подчиняться моим распоряжениям? Я думаю только о твоем здоровье.

– А я о твоем, Селеста, дорогая. От меня мало проку, пока я лежу в кровати, а значит, мне пора подниматься, и не спорь.

– Бак, скажи этой женщине, чтобы она ушла из твоей комнаты!

Мгновение он смотрел не отрываясь на красивое, залитое слезами лицо Селесты, потом перевел взгляд на Онор:

– Принесите мою одежду.

Док молча наблюдала за тем, как Селеста едва сдерживает ярость.

– Я лишь пыталась следовать указаниям Док. Я хотела сделать так, чтобы у тебя не было рецидива. – Селеста всхлипнула. – Но я вижу, как мало это для тебя значит. Что ж, я не буду смотреть, как ты себя убиваешь. Я не хочу.

Селеста с грохотом покинула комнату, а Док повернулась к Баку. Он был расстроен, но тверд:

– Давайте, Онор, принесите мне одежду.

Док осталась с Баком наедине.

– Знаешь, тебе придется расплачиваться за эту выходку.

– Ты неправильно поняла Селесту, Док.

На лице Бака появилось отчаяние.

– Я люблю ее и знаю, что она любит меня, но ей хочется ухаживать за мной как за больным. Она не дает мне и шагу ступить без ее участия. Я провалялся в постели больше недели, и, если во мне осталась хоть капля мужества, сегодня я оденусь и проведу на ногах несколько часов.

– Селеста в ярости.

Бак помолчал, прежде чем продолжить:

– Я сделаю так, что она все поймет, я с ней объяснюсь, когда наведу порядок на «Техасской звезде».

– Я же говорю, что тебе слишком рано заставлять себя...

– Не слишком рано. Я не собираюсь заставлять себя, а если подожду еще, будет слишком поздно. – В голосе Бака послышалось беспокойство, он перешел на шепот. – Я теряю контроль над ранчо, Док. Я не могу себе позволить поступать, как мне хочется, если хочу сделать ранчо таким, каким оно было раньше. Селеста пыталась заниматься делами, но она и понятия не имеет о том, что нужно делать, и она действует по указке своей служанки. Мне нужно встать на ноги. Мне нужно узнать, какие решения необходимо принять, какие шаги предпринять, что я в состоянии сделать. Никто, кроме меня, не знает, сколько у меня долгов, и нет никого, к кому я могу обратиться.

– Но ведь есть Кэл. Он появится здесь очень скоро, чтобы тебе помочь.

– Нет.

– Он хочет помочь.

– Я не желаю говорить на эту тему! Бонни умерла, и Кэл для меня тоже умер.

– Болван ты, вот ты кто!

– Сейчас не осталось никого, кроме нас с Селестой. Рано или поздно Селеста поймет, чем я занимаюсь, а я забочусь о ней и о себе.