Техник–ас - Евгений Владимирович Панов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Постепенно сопровождение штурмовиков и «пешек»[31] стало ежедневной рутиной. Народ ходил всё больше и больше хмурый. Не добавило настроения даже то, что мне удалось раздобыть целых четыре ящика с тарелками и охотничьи патроны для ежедневных пострелюшек, которые стали уже нашей традицией. Немцы упорно не хотели с нами драться. Пришлось связываться со штабом ПВО, к которому мы были вроде как временно прикомандированы, и договариваться о вылетах на свободную охоту.
— Ну что, орлы, — я подошёл к сидящим в курилке с кислыми лицами лётчикам, — совсем закисли? Кто желает полетать?
— Пешки или горбатые? — лениво спросил лейтенант Мищенко, дымя папиросой и даже не открывая прикрытые в полудрёме глаза.
— А ты сам то чего бы хотел, Вьюн? — усмехнулся я.
— Эх, — Мищенко наконец-то сел и бросил окурок в стоящее здесь и изображающее урну ведро, — Я бы хотел мессеров, да побольше. И чтобы они не драпали, а дрались. Скучно, — он горестно вздохнул.
— Ну тогда есть предложение отдохнуть и повеселиться. Нам дали добро на свободную охоту.
Наверное в этот момент Кессельрингу, командующему 2-ым воздушным флотом Люфтваффе, икнулось. Потому что такого громкого «УРА!!!» лично я ещё не слышал. Ну чисто дети. Прыгают и радуются как школьники, только что получившие пятёрки за контрольную, к которой совершенно не готовились.
Какое звено первым отправиться к передовой на охоту решили нашим любимым способом. Стрельбой по тарелочкам. С отрывом в одно очко победило второе звено и счастливый Гуладзе со своими орлами бегом бросился к стоянке истребителей.
Следующие три недели стали сущим кошмаром для немецкой авиации в нашей зоне ответственности. Каждый день, за исключением дней, когда либо погода была нелётная, либо приходилось вылетать в полном составе на сопровождение, одно из звеньев делало пару-тройку вылетов на свободную охоту. Немцы вновь начали орать в эфир; «Achtung! Rote Flugel im Himmel!» (Внимание! В небе Красные крылья!). Почти из каждого вылета возвращались с победой, а зачастую и не с одной.
Уже заметно похолодало. А у нас куда-то запропастился наш особист. Пятый день от него ни слуху, ни духу. На мой вопрос о судьбе Данилина в особом отделе полка ПВО мне ответили, чтобы не переживал. Человек работает. И всё. Дальше думай что хочешь. Ну да ладно. Раз человек работает, то и пусть. Он в наши дела особо не лезет, так и в его тоже лезть не следует.
Данилин вернулся сияющий как пятак со «шпалой» лейтенанта госбезопасности (капитан в РККА) в петлице и медалью «За отвагу» на груди. Как оказалось нами серьёзно заинтересовалась немецкая разведка и Данилину удалось выйти на их агента и поучаствовать в ликвидации диверсионной группы, нацеленной на наш аэродром. А на следующий день из вылета не вернулся лейтенант Кравченко (позывной «Фил»), а младший лейтенант Шишов (позывной «Потапыч») едва смог дотянуть на повреждённом истребителе до аэродрома и чудом сумел посадить в хлам избитую машину.
— Я таких ещё не видел, — рассказывал в курилке Гуладзе, от волнения позабывший про свой грузинский акцент, — Размалёванные. Мы только успели минут пять покрутиться над передовой, как они на нас навалились вдесятером. Кто-то у них такой же умелец, как ты, командир. Бьёт издали и точно. Так они Фила и срезали. Мы одного смогли завалить и если бы соседи на выручку не подошли, то там бы все и остались. Немцы не стали вступать в бой и ушли к себе. Да ещё, сволочи, крылышками так покачали. Мол, до встречи, — дальше Зураб перешёл на свой родной язык. Как я понял, ругался.
Мда, похоже немцы решили натравить на нас каких-то своих асов. Ну что же, как говорил герой индийского народа, товарищ Маугли, мы принимаем бой. Надо только подготовиться как следует. Тем более, что Кузьмич обещал за сутки привести машину Потапыча в боеспособное состояние. Не так там страшно было всё, как казалось на первый взгляд.
Поздно вечером в расположение вернулся на попутной полуторке лейтенант Кравченко. Хоть и с исцарапанной мордой лица, но живой. Смог всё же покинуть горящую машину на минимальной высоте. Парашют едва успел раскрыться, как вот она уже, земля-матушка.
А «размалёванные», как их успели с нашей подачи окрестить, устроили форменное избиение соседнему истребительному полку. Мало того, что в одном бою сбили одиннадцать «ишачков», так ещё и присовокупили к ним девять бомбардировщиков СБ, которые те самые И-16-е сопровождали. С каким-то маниакальным азартом они расстреляли в воздухе всех, кто смог выпрыгнуть с парашютом из подбитых машин.
Как говорится, хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Так и у нас все планы по ответке немецким асам пошли прахом. На следующий день со мной связался сам Жигарев и распорядился оказать содействие разведотделу фронта. Спустя час после разговора на аэродром сел У-2, доставивший представителя этого самого разведотдела аж в чине полковника.
— Вот смотри, капитан, — мы расположились в штабе полка, расстелив на столе карту, — здесь район, который нас интересует. Необходимо провести авиаразведку. Скажу честно, ни один самолёт-разведчик и ни одна разведгруппа оттуда не вернулись. Район плотно прикрыт как зенитками, так и с земли. Нам крайне важно знать, что там происходит. По некоторым признакам немцы сосредотачивают где-то там танки для удара на Москву. Так что решай, кто у тебя пойдёт на задание. Снимки района нужны как можно быстрее.
Я задумался. Хотя, что тут думать. Самому придётся лететь и лететь одному. Так больше шансов прорваться. У парней, какими бы боевыми они не были, нет моего опыта. А значит решено, лечу сам. О чём и сказал полковнику.
— Тебе виднее, капитан, — произнёс он, — Больше нам надеяться не на кого, а о вас уже легенды ходят, как вы фрицев в хвост и в гриву бьёте.
Вылетать решил рано утром с тем расчётом, чтобы на рассвете быть над указанным
