Ку-дар (СИ) - Рави Ивар

Джал безусловно великий боец: даже ускорение не помогло мне сразить его. Сирд не напитывал меня своей энергией, усталость сейчас такая, что хотелось лечь и закрыть глаза.

Пауза затянулась, каждый понимал, что следующая атака может оказаться последней. Мелкий дождик застилал мне глаза, не давая увидеть лица людей на трибунах. Протерев рукой глаза, всмотрелся: трибуны стояли, на лицах людей написано удивление, жалость, радость, целая буря эмоций. Нельзя стоять долго, дождь не в мою пользу, на сохранение своих реакций приходится тратить накопленную месяцами драгоценную энергию сирда.

— Джал, ты готов умереть? — прокричал я, перекрывая шум моросящего дождя и неистовство толпы. Бородач оскалился, отпуская оскорбления в мой адрес. А вот это ты зря, ты ведь не держал свечку для моей матери и кварка, чтобы так утверждать.

Выставив саблю так, как видел в фильмах про самураев, я ринулся вперед, пробуксовывая в мокром песке. Джал тоже побежал в атаку. Клинки выбил сноп искр, при второй атаке Джал умудрился поставить мне подсечку. Я грохнулся лицом вниз и мгновенно перекатился, успев уйти от рубящего удара сверху. Еще три удара пришлись рядом с головой: бородач просто не давал мне подняться, нанося частые и неточные удары. Докатившись до веревки, что ограждала ринг, я успел подставить саблю, но удар Джала выбил ее из рук, оставив меня безоружным. Время словно остановилось: я лежал на спине, а стоящий надо мной противник уже начинал рубящее движение. Прижатый с одной стороны к веревке, а с другой стороны ограниченный ногой Джала, я лежал, как тушка свиньи на разделочном столике.

— Сила в правде, брат, — донесся голос моей любимой женщины. Словно ошпаренный кипятком, я рванулся вверх, обхватывая Джала за талию одной рукой, а второй перехватывая его правую руку у плеча. Мне удалось отвести удар и даже отбросить бородача в сторону. Моя сабля лежала в трех метрах, кувырком перевернувшись через голову, я подхватил ее и, поднявшись на ноги, огляделся.

Сбросив с себя плащ из грубой ткани, Камисса стояла в пяти метрах от ринга, промокая под дождем. В ее глазах плескалось столько боли и надежды, что я понял: с моей смертью умрет и она.

— Ку-дар! — взревел Джал, бросаясь в атаку. Такого ускорения за собой я раньше не достигал: парируя удары Джала, успевал заметить охреневшего Тенкора, беснующуюся толпу и даже отдельные капли дождя, летящие, словно в замедленном кино. Джал выдохся, он уже практически не мог стоять прямо.

— Моя очередь, не возражаешь?

Не дожидаясь ответа, перешел в атаку. Порхать как бабочка, жалить как пчела, — вспомнилось выражение великого боксера. За пару секунд я нанес с десяток ударов, половину из которых Джал просто не успел отбить. Завершающим аккордом сделал сильный рубящий удар в основание шеи: клинок прорубил половину шеи и застрял. Падающий Джал вырвал из моих рук саблю и опрокинул меня на себя. Что-то теплое било меня в лицо, как в первый раз, когда я очнулся в Сирдахе. Надеюсь, это не моча, — мелькнула последняя мысль, прежде чем опустилась тьма.

Глава 15. Гордость школы Керал-Мака

Я лежал на пышной перине наполовину утонув в ней.

Это сон, просигналил мозг, это явь, возразили глаза при виде, полуобнаженного женской фигуры рядом. Тело болело, словно по мне проехался асфальтоукладчик. В комнате стояла мертвая тишина, лишь легкое дыхание Камиссы нарушало ее. Прислушавшись, я смог услышать шум дождя, похоже, моросящий дождь снова перешел в ливень. Первая попытка выбраться из пуховой перины не принесла успеха, я только забарахтался, не понимая, почему так трудно подняться. Вторая попытка оказалась успешнее, свесив ноги, не достал до пола. Перин оказалось целых пять, поэтому я и утонул в ней при попытке подняться.

Камисса лежала спиной ко мне: ее обнаженные бедра притягивали взгляд, но зов мочевого пузыря оказался сильнее. Прошлепав босыми ногами по холодному каменному полу, нашел ночной горшок. Гардо-Ач, как и весь Сирдах, еще не дорос до централизованной канализации, обходясь ночными горшками. Горшков оказалось два: так любимого Камиссой бледно-голубого цвета, и темно-зеленого, вероятно, намекавшего на некую брутальность и мужской характер. Для горшков был отведен небольшой угол, закрытый с трех сторон.

Шлепки моих босых ног по полу разбудили Камиссу, она потянулась и приподнялась на локте, разглядывая меня.

— Ты проснулся, Желток? Как себя чувствуешь?

— Как после генбенга в женской роли, — мрачно пошутил я, пытаясь вспомнить, как сюда попал. Последнее, что я помнил — упавший Джал с моим клинком, застрявшим в шейных позвонках, и я, лежащий на нем.

— Как я сюда попал?

— Тебя принес этот противный наставник и мои слуги. Этот наставник такой неприятный, все время пытался мне намекнуть, что тебе нужно отдохнуть, — пожаловалась Камисса, вставая с кровати. А ней была короткая ночная рубашка с откровенными вырезами по бокам, длиной едва прикрывавшая середину бедер.

— Камисса, тебе мало разговоров? Нужно было дать им отнести меня в школу, сегодня весь Гардо-Ач будет перемывать тебе косточки, — меня уже начала доставать эта одержимость. Если я расслаблюсь, то забуду о своей мести. Кому охота рисковать жизнью, когда рядом такая женщина?

— Пусть перемывают, уверена, что в Гардо-Ач нет ни одной женщины, которая не хотела бы оказаться на моем месте, — Камисса накинула широкое платье и затянула пояс.

— Ты голоден, Желток?

— Я поем в школе, где моя одежда? — я растерянно оглядывал комнату, не могу же я голым пойти через весь город. Сирдах — мир свободных нравов, но такое, пожалуй, будет перебором.

— Я отдала Паису, чтобы он все выстирал и подготовил. — Камисса взяла колокольчик и потрясла им. Буквально десяти секунд не прошло, как в комнату вошла молоденькая девушка, беззастенчиво разглядывая меня, пытавшегося завернуться в одеяло.

— Арита, накрой стол и принеси одежду моего мужчины. — Девушка кивнула и молча вышла.

— Камисса, может не стоит всем показывать наши отношения? Не забывай, я все еще ку-дар.

— Ку-дар победивший Джала, практически лучшего бойца в Сирдахе! А я, Камисса ак Лорейс, тратящая на содержание Гардо-Ач больше всех амальты. Тем более, ты станешь «ихи-ри» очень скоро. Весь Гардо-Ач только и говорит о тебе, люди уверены, что ты очень быстро станешь «ихи-ри», а потом и «лан-ги». Вчера, когда ты спал, я ходила к ясновидящей Зорк, она сказала, что в тебе столько Силы, что ты можешь заменить собой Сирд. И ты мой, — радостно визгнула Камисса, бросаясь мне на шею.

Трудно разубедить влюбленную женщину, для нее ее герой самый лучший и красивый. И чем больше ее пытаются разубедить, тем сильнее она укрепляется в мысли, что ее мнение верное.

— Камисса, я пробуду в школе еще довольно долго, боюсь, что в мое отсутствие тебя кто-нибудь обидит, — погладил ее по волосам, вдыхая запах молодого чистого женского тела.

— Меня? Да я вела торговые дела с «приплывающими из-за моря», попадала под атаку шипокрыла, дважды, — уточнила девушка, продолжая прижиматься. — И я умею постоять за себя, — с этими словами она потянула из волос гребень, оказавшийся узким стилетом с длиной лезвия около двадцати сантиметров. Удивительно, как много чего можно спрятать в пышных женских волосах. Оставшиеся без поддержки волосы пышной гривой рассыпались по плечам девушки, доходя до поясницы. Без стука вошла служанка, неся мою выстиранную одежду. Второй сверток оказался доспехами, по ним тоже прошлась рука мастера.

— Еда готова, госпожа, — пискнула девушка, не сводя с нас взгляда. Было в ней что-то странное, но я не успел понять, потому что девушка вышла.

Завтрак вышел сытный, набивая живот, пришел к мысли, что при таком питании быстро наберу вес. Немного смущали взгляды слуг, пялившихся на меня, как на икону Казанской Богоматери. Не выдержав пристального взгляда служанки, спросил ее в чем дело.

— А правда, что ты можешь управлять светом Сирда? — Арита, кажется, так звали малолетку, взяла быка за рога. С учетом того, что я слышал от Напусы, такие разговоры могли плохо кончиться.