Дайте стройбату оружие - В Антонов

   Утреннее сообщение 1 сентября.

   В ночь на 1 сентября наши войска вели бои с противником на всём фронте.

   Вечернее сообщение 1 сентября

   В течение 1 сентября наши войска вели бои с противником на всём фронте. Наша авиация продолжала наносить массированные удары по мотомехчастям, пехоте и артиллерии противника и уничтожала авиацию на его аэродромах. По неполным данным, за 30 августа в воздушных боях уничтожен 31 немецкий самолёт. Наши потери - 16 самолётов.

   Что же скрывалось за этими строками?

   1 сентября 1941 года, в 6 часов 40 минут, командованию Ленинградского фронта было отправлено сообщение ставки Верховного главного командования:

   "Ставка считает тактику Ленинградского фронта пагубной для фронта. Ленинградский фронт занят только одним -- как бы отступить и найти новые рубежи для отступления. Ставка последний раз разрешает вам отступить и требует, чтобы Ленинградский фронт набрался духу честно и стойко отстаивать дело обороны Ленинграда. И. СТАЛИН, Б. ШАПОШНИКОВ

   В Смоленском сражении 22-й армии Западного фронта удалось, ценой неимоверных усилий остановить наступление противника западнее и севернее города Андреаполь.

   30-я, 19-я, 16-я и 20-я армии Западного фронта перешли в наступление под Смоленском. В ночь на 1 сентября войска 16-й армии форсировали Вопь и прорвали оборону противника.

   Противник силами 2-й танковой группы Гудериана группы армий Центр, наступая в направлении на Конотоп, 1 сентября прорвался к Десне и захватил на её левом берегу плацдарм у Шостки. Наша 40-я армия отступила в юго-восточном направлении, а 21-я армия, обойденная с востока войсками 2-й танковой группы, а с запада -- 2-й немецкой армией, подошедшей к Чернигову, оказалась под угрозой окружения и начала поспешно отступать на юг к Десне.

   Немецкая 11-я армия группы армий "Юг" вела бои по расширению плацдарма у Берислава под Каховкой. Войска армии продвигались также в районе плацдарма у Днепропетровска.

   Прошла неделя с того дня, как третья рота Советского стройбата "провалилась" в трагический 1941-й год. Для пацанов, воспитывавшихся государственной пропагандой в духе лозунга "Раньше думай о Родине, а потом о себе", закидывавших комбата рапортами с просьбой отправить их для прохождения службы в воюющий Афганистан, все произошедшее казалось проверкой на прочность и тем, что Родина без них не обойдется. Раз они оказались "Здесь", значит они нужны именно в этом месте и именно в этом времени. А для любого человека очень важно знать, что он кому-то нужен.

   Прошедшая неделя слилась для них в один длинный день. В трудный день, продолжавшийся и днем и ночью. Время, когда кончались силы, когда ребята валились от усталости на охапку соломы или просто на землю, как бы вычеркивалось из длинного трудового дня, потому что тела требовали отдыха - глубокого сна без ночных грёз и сновидений.

   Худощавый, окончательно исхудавший капитан Филлипов, казалось не спал совсем. Шутка ли, под его началом оказалась не сотня, а почти три тысячи человек. В одну ночь из командира роты он превратился почти в командира полка. В начальника вренно-строительного управления и такого управления, которое, в мирное время, не могло ему присниться и в самом кошмарном сне.

   Его рота, его пацаны, которых он частенько в глаза и за глаза называл раздолбаями и на которых сейчас была вся его надежда, растворилась в тысячах студентов, школьников - старшеклассников, местных колхозников и недавних заключенных. Растворились и стали незаметными в многотысячной толпе, словно нервные волокна в мышечной ткани, но они, подобно высокоорганизованной нервной системе организма, управляли этой толпой. Заставляли её двигаться и функционировать в соответствии с поставленной задачей. Словно нейроны нервных клеток передавали информацию снизу вверх и обратно. Благодаря пацанам третьей роты, всего за пару дней, разношерстная толпа превратилась в трудовой коллектив.

   Дорожа каждой минутой, отпущенной для сооружения укрепрайона, капитан Филлипов встречал прибывающее пополнение, делил его на сотни - роты, ставил во главе роты одного из своих сержантов - командиров отделений, в соответствии с довоенным, заблаговременно подготовленным проектом укреплений, определял участок земляных работ, сроки выполнения и незамедлительно отправлял людей на работу.

   Люди брали лопаты, кирки, ломы, топоры, мерные ленты, тачки и уходили в места назначенных работ. Ещё в пути, новоявленные командиры военно-строительных рот, шагая вдоль колонны, выискивали пару землемеров, геодезистов или, на худой случай, чертёжников.

   Прибыв на место, командиры рот объявляли недолгий привал-перекур, а сами, глядя в тетрадный листок с наспех начерченным планом, находили на местности верные ориентиры и начинали, с помощью профессиональных или непрофессиональных землемеров, разметку линии будущих траншей.

   После этого, командиры рот давали команду на построение. Коротко объясняли, что и как предстоит делать, называли норму выработки, приказывали выйти из строя тем, кто служил в армии, был на военных сборах или просто, живя в военном городке, видел как роются окопы, траншеи, землянки и блиндажи.

   Среди пожилых колхозников находились старые солдаты, покопавшие земельку на Германской войне 1914-го года и в годы Гражданской войны. Кроме них, в стране, пережившей Халхи-Гол, Финскую войну, освободительные походы в Западную Украину и в Западную Белоруссию, в стране с активно-работающим обществом содействия армии, авиации и флоту, в стране с многочисленными офицерскими семьями, людей знакомых со строительством земляных укрытий было не мало.

   Они незамедлительно назначались командирами отделений. Оставшиеся люди делились на отделения по десять человек. На отделение "нарезалось" по сто десять метров линии траншей и люди приступали к работе.

   После этого, командиры рот подзывали "землемеров", передавали им листок с планом строительства оборонительных укреплений. "Землемеры" начинали размечать контуры будущих блиндажей, закрытых артиллерийских позиций, миномётных окопов, ДОТов и ДЗОтов, а ротные, не спеша, начинали обходить фронт работ и составлять список личного состава роты.

   Листок за листком, заполнялись графы, неровно-расчерченные в школьной тетрадке: "Фамилия, имя отчество, год рождения, место жительства, судимость, отношение к воинской службе, военно-учетная специальность, образование, гражданская специальность, увлечения.".

   Вот этот закончил курсы трактористов. Другой на зоне три года бетонщиком отпахал. Третий - колхозный плотник, четвёртый - колхозный конюх, пятый - студент третьего курса строительного института, шестой - в кулинарном техникуме учится, седьмой - сержант запаса на Финской повоевать успел, восьмой - гармонист, девятый - в заводском хоре пел.

   Нечего первому в землекопах делать. Ему прямая дорога в автотракторый взвод Толика Терещенко. Только нельзя говорить и обнадеживать человека. Вдруг не окажется свободного трактора?

   Второго, третьего и пятого нужно отправить в батальон строительства оборонных сооружений.

   Четвёртого, Серёге Ковалёву во взвод гужевого транспорта отправить или для себя поберечь, вдруг удастся лошадкой разжиться?

   Кулинара, завтра же снять с работ отослать к Ване Земану, решать вопросы приготовления вкусной и здоровой пищи.

   Бывшего сержанта - фронтовика своим заместителем назначить, а старого колхозника, георгиевского кавалера, царского фельдфебеля - старшиной. Пускай за молодёжью приглядывает да помогает быт налаживать.

   Гармониста - постараться гармошкой обеспечить. Музыка, как и песня, строить и жить помогает.

   Хорист это же готовый ротный запевала! О, уже запел, молодец, понимает обстановку, бодрит личный состав:

   Тот, кто любит Власть Советов

   И кто бодр душой,

   И кто бодр душой! -

   Пусть с винтовкою спешит

   На отважный бой!

   В такт взмахам лопат, придавая работе ритм марша, от края и до края поля, пересеченного строчкой землекопов и наметившимся пунктиром будущих позиций, гордо звучало многоголосое:

   На бой! На бой! На бой!

   На бой, отважный бой!

   Этот клич вождя народов

   Грянул, как набат,

   И откликнулись герои

   Городов и хат!

   Эх, бойцы, нажмем сильнее

   Грудью на врага!

   Нам всегда страна родная

   Сердцу дорога!

   Снова станет жизнь прекрасной,

   Как цветущий сад,

   И дела героев славных

   Песней прозвучат!

   Позднее, когда иссякнут силы, когда молодой задор сменится осознанием надвигающейся опасности, когда на дорогах появятся санитарные машины, набитые тяжело раненными бойцами, когда с запада будет доноситься глухой гул фронта, когда в вышине, над работающими ротами безнаказанно закружатся вражеские самолёты - разведчики "Рамы", а с высоты будут пикировать бомбардировщики, разбрасывающие листовки или скидывающие бомбы, песни стихнут, страх превратится в привычку к опасности и люди молча, с упрямым остервенением, продолжат делать своё дело...