Великолепные руины - Джесс Уолтер

– Ну классный же сюжет, – бормочет он, с надеждой глядя на Майкла Дина.

Главное правило Клэр запомнила четко: никогда не говори, что тебе не понравилось. Вдруг кто-то другой потом купит идею, а ты останешься в дураках? Нет, надо отказывать аккуратнее, типа, «это не формат», или «мы уже делаем фильм на эту тему», или, если идея совсем уж кошмарная, «к сожалению, нам это не подходит». Но сегодня, да и вообще за последние три года столько всего навалилось, что теперь Клэр прорвало. Три года она молчала в тряпочку, нежно посылала подальше дебилов, втюхивающих ей свои дебильные сюжеты, и вот не выдержала. Это надо же, аж слезы выступили! Исторический триллер со спецэффектами о ковбоях-каннибалах. Три часа горя и страданий, и только чтобы узнать, что сына главного героя… съели на десерт?

– Ох, простите, – еще раз хихикает она.

Майкл Дин выныривает наконец из транса и сердито смотрит на свою ассистентку:

– Клэр! Ну хватит уже!

Клэр утирает слезы. Кажется, Майкл и вправду разозлился.

– Чудненько! – продолжает Дин. – Вот о таком фильме я и мечтал, когда только начинал работать.

Клэр потрясена, задета, обижена. А ей-то казалось, что ее уже ничем не проймешь.

– Потрясающе! – говорит Майкл. – Эпическая картина о страданиях первых переселенцев. – Он поворачивается к Клэр: – Подавай заявку. Нам нужно поскорее назначить совещание со студией. – И к Шейну: – Если у вас нет других обязательств, я бы предложил подписать короткий договор, месяцев на шесть. Переговоры я возьму на себя. Десять тысяч вас устроит? Разумеется, это просто залог, чтобы вы не уступили права кому-нибудь другому. Если вы согласны, мистер…

– Вилер. – У Шейна едва хватает сил выговорить свою фамилию. – Да. Десять тысяч меня вполне… устроит.

– Ну что ж, мистер Вилер, вы сегодня прекрасно выступили. Очень энергично. Как-то сразу вспомнилась молодость.

Шейн смотрит на Дина, на побледневшую Клэр, снова на Дина.

– Огромное вам спасибо! Вы знаете, я вашу книгу залпом прочитал.

Майкл снова морщится.

– Это заметно. – Он растягивает тонкие губы, наверное, это у него улыбка такая. – Может, мне надо было в учителя податься, а, Клэр?

Фильм о каннибалах?! Майкл – учитель?! Клэр не находит слов. И еще эта дурацкая сделка с Судьбой: один день, один хороший сценарий. Вот Судьба ее и натянула. Клэр с трудом привыкла к цинизму окружающего мира, но привыкла же вроде, адаптировалась, а тут ей опять дубиной по голове: ни фига ты не врубаешься в правила игры. Все, кончилось ее терпение! Ну ладно, пусть жизнь несправедлива, но ведь теперь и мироздание взялось ее осуждать! И правила нарушать. Это же нечестно, это же его, мироздания, правила.

Майкл встает:

– Клэр, назначь, пожалуйста, совещание на следующую неделю. Позови Уоллеса, Джулию… В общем, всех.

– Вы правда будете это студии показывать?

– Да. В понедельник мы с тобой, Вилером и Дэнни расскажем им про «Ущелье Доннера».

– Вообще-то, я хотел назвать сценарий просто «Доннер!». С восклицательным знаком.

– А что, так даже лучше, – соглашается Майкл. – Мистер Вилер, вы сможете в понедельник еще раз все рассказать? Вот так же, как сегодня, энергично?

– Ну да, – отвечает Шейн. – Смогу.

– Отлично! – Майкл достает мобильный. – И вот еще что, раз уж вы все равно останетесь на выходные, не сочтите за труд, помогите нам с мистером Турси. Мы оплатим услуги переводчика и гостиницу. А в понедельник попробуем выбить для вас договор. Согласны?

– Конечно, – неуверенно отвечает Шейн, глядя на впавшую в ступор Клэр.

Майкл открывает ящик стола и что-то там ищет.

– Мистер Вилер, пока вы не ушли… Задайте, пожалуйста, мистеру Турси еще один вопрос. – Майкл улыбается Паскалю. – Спросите его… я хотел спросить… ребенок родился?

Паскаль все понял и без перевода. Он вытаскивает из кармана пальто конверт, достает оттуда потертую голубоватую открытку и протягивает ее Шейну. На открытке младенец и надпись «У нас мальчик!» На обороте адрес: Паскалю Турси, отель «Подходящий вид», Порто-Верньона, Италия. И приписка аккуратным почерком:

Дорогой Паскаль!

Жаль, что мы с Вами так и не попрощались. Наверное, бывают такие встречи, которые возможны только в определенное время и в определенном месте.

В любом случае, спасибо Вам!

Всегда Ваша,

P.S. Я назвала его Пат, в Вашу честь.

Все разглядывают открытку. Майкл вертит ее в руках и рассеянно улыбается.

– Боже мой! Мальчик! – Дин качает головой. – Хотя… теперь-то уже не мальчик. Мужчина. Ему сейчас… Господи, сорок семь! – Майкл осторожно возвращает открытку Паскалю, тот убирает ее обратно в конверт, а конверт – в карман пальто. – Мистер Турси, – продюсер неловко пожимает Паскалю руку, – мы с вами все сделаем, как правильно. Клэр, забронируй им номера в отеле, пожалуйста. Я свяжусь с частным детективом, и завтра мы снова встретимся. – Майкл одергивает тяжелое пальто и поправляет пижамные штаны. – А сейчас мне пора домой, меня ждет миссис Дин. Мистер Вилер, добро пожаловать в Голливуд! – Он пожимает Шейну руку.

Клэр приходит в себя, когда Майкл уже шагает за порог. Она извиняется перед Шейном и Паскалем и бросается следом:

– Майкл!

Он поворачивается. Гладкая кожа блестит в свете фонаря.

– Что?

Она оглядывается, ей не хочется, чтобы Шейн слышал их разговор.

– Я вам другого переводчика найду. Зачем обнадеживать бедного мальчика?

– О чем ты?

– Я про фильм о каннибалах.

Майкл молча смотрит на нее.

– Вам что, правда понравилось?

– А тебе разве нет?

Клэр краснеет. Нет, рассказывал Шейн здорово, интересно, трогательно, даже захватывающе. Да, выступление было классным, но такой фильм снимать нельзя! Трехчасовой вестерн без пальбы, без любовной линии, и под конец еще страсти-мордасти.

Клэр вздергивает подбородок:

– Значит, в понедельник вы будете просить у студии пятьдесят миллионов долларов на исторический фильм о каннибализме переселенцев?

– Нет, – Майкл снова растягивает губы в улыбке, – в понедельник я приду на студию и попрошу восемьдесят миллионов на исторический фильм о каннибализме переселенцев. – Он поворачивается и шагает по дороге.

– А мальчик? – кричит ему в спину Клэр. – Он ведь ваш сын, да?

Майкл медленно поворачивается.

– Знаешь, Клэр, такие, какты, – большая редкость. Ты прямо всех насквозь видишь. Как прошло собеседование?

Клэр потрясена. Всякий раз, как она привыкает видеть в Майкле просто великолепную развалину, динозавра, карикатуру, он вдруг снова демонстрирует былую хватку.

Она опускает голову. На ней строгая юбка и туфли на каблуке – одежда для собеседования.

– Мне предложили работу. Куратором в музее киноискусства.

– И что, пойдешь к ним?

– Я еще не решила.

Он кивает.

– Слушай, мне необходима твоя помощь в эти выходные. На следующей неделе – пожалуйста, захочешь уйти – я пойму. Я даже помогу тебе. Но сейчас нужно, чтобы ты приглядела за итальянцем и переводчиком. И в понедельник организовала совещание. И вместе со мной нашла актрису и ее сына. Я могу на тебя рассчитывать?

– Конечно, – кивает Клэр. И тихо переспрашивает: – Так это ваш сын?

Майкл Дин смеется и запахивает пальто.

– Знаешь, как говорят: у успеха тысяча отцов, а у провала всего один? Согласно этой концепции, этот маленький ублюдок… мой единственный отпрыск.

10. Турне по Англии

Август 2008

Эдинбург, Шотландия

А началось все просто: какой-то мелкий ирландский пацан постучал его по плечу в баре в Портленде.

Пат Бендер обернулся. Бледное личико, кривые зубы, прическа супермена, черные очки и футболка «Денди Ворхол».

– Я тут, в вашей Америке, уже три недели торчу. Как же меня задолбал спорт по всем каналам! – Пацан кивнул на телевизор над стойкой. – Ну вот хоть ты мне объяснишь, в чем прикол? Ни хера я не понимаю в бейсболе!

Пат и рта открыть не успел, а пацан уже сел на диванчик напротив.

– Ваще не врубаюсь! – крикнул он. – Я Джо. Короче, американцы сосут во всех видах спорта, кроме тех, которые они сами придумали, ага?

– Если честно, – ответил Пат, – я и в американских-то видах спорта тоже не очень.

Пацан довольно улыбнулся и ткнул пальцем в гитарный кофр, устроившийся рядом с Патом, как скучающая девушка на свидании:

– Бренчишь помаленьку?

– В баре напротив.

– Гонишь?! А я, типа, музыкальный менеджер. Начинающий. Что играешь?

– Ерунду всякую. Я раньше фронтменом был в «Молчунах», не слышал? – Пацан молчал, и Пату стало неудобно. Не фиг было спрашивать. Как описать то, что он делает сейчас, Пат не знал. Начиналось с монологов под акустику, а теперь он просто исполнял прикольные песни и болтал. – Короче, – объяснил он Джо, – я сижу на стуле и немножко пою. Потом народ веселю, рассказываю, в основном про себя. Иногда потом еще гинекологом подрабатываю. Если повезет. Везет не часто.