Белый рыцарь - Жаклин Рединг

Но обещанное путешествие так никогда и не состоялось. Вместо этого месяц спустя из Лондона прибыл посыльный с известием, что судно, на котором плыли её родители, попало в шторм и затонуло. Никто не спасся. По иронии судьбы после смерти родители стали для Грейс более ощутимы, чем когда-либо были при жизни, так как на кладбище в Ледисторпе были воздвигнуты два надгробия, которые она могла навещать. Она помнила, как в последний раз пошла туда в утро, когда навсегда покидала Ледистроп. Она шептала слова прощания и вырывала сорняки — так же, как сейчас Кристиан.

Грейс вспомнила, что Элеанор говорила о близости между её братом и отцом. Без сомнения, эта привязанность делала посещение кладбища таким грустным, несмотря на то, что прошло много лет. Она подумала, что, возможно, память об их обоюдных потерях поможет им заложить первый камень в строительстве моста через реку незнакомства, разделяющую их. Преисполнившись надежд, Грейс оставила предосторожность и направилась к кладбищу.

Ворота скрипнули, когда она толкнула их внутрь, и этот звук заставил Кристина поднять голову. Краткое мгновение он смотрел на неё с незащищённым выражением на лице, однако почти сразу же его глаза стали холоднее самой лютой зимы.

Грейс замерла, остановившись в воротах. На секунду ей показалось, что она увидела отблеск солнечного света в слезах, наполнивших его глаза. Он продолжал молча бесстрастно смотреть на неё, и ему не нужны были слова, чтобы показать, что он рассержен её появлением.

— Должно быть, вы сильно его любили, — произнесла она неловко.

Кристиан повернулся, отбрасывая вырванную траву за ограждение.

— Что вы здесь делаете?

Грейс побледнела.

— Я … я видела, как вы пошли сюда, и подумала, что, может быть, вам захочется поговорить с кем-нибудь. И вы так долго стояли на коленях, и я …

— Сначала моя гардеробная, теперь это. Вы уже во второй раз суёте свой нос, куда не следует. Вы взяли привычку, миледи, вмешиваться в личную жизнь других людей?

Грейс не обратила внимания на эти обидные слова:

— Я знаю, что значит потерять родителей, Кристиан.

Какую-то малую толику времени ей казалось, что её слова нашли отклик в его душе. Выражение его лица смягчилось, напряжённые складки в уголках рта разгладились — но только на мгновение. Затем холод вернулся в его глаза, а голос прозвучал раздражённо и резко, словно полоснуло лезвием ножа:

— Будет лучше, миледи, если в будущем вы не станете вмешиваться не свои дела.

Грейс обхватила себя руками, почувствовав озноб, несмотря на тепло весеннего солнца. Она только хотела предложить Кристиану утешение, нежное участие жены, чтобы облегчить его боль. Ей хотелось поговорить с ним, разделить с ним память о своих родителях, разделить с ним переживания. Вместо этого она встретилась с холодной враждебностью.

Грейс отвернула лицо, чтобы Кристиан не увидел слёзы, которые тут же набежали на глаза от этих резких слов. Неужели она обречена вызывать его недовольство на каждом шагу? Заслышав его шаги на дорожке, она оглянулась и осталась стоять, не чувствуя ничего кроме обиды и отчаяния, глядя, как он снова, как и в прошлую ночь, оставляет её одну.

Глава 12

Кристиан не сводил взгляда с Грейс, сидевшей в карете напротив него. Вот уже почти час, как они выехали из Уэстовер-холла, и с тех пор она произнесла всего несколько слов: спросила, сколько времени займёт поездка и не предпочитает ли он ехать лицом по ходу движения, а не спиной. Но он понял бы, что она расстроена, даже если бы она не молчала. У неё было одно из тех выразительных лиц, на котором мысли отражались так, словно были написаны на бумаге. И то, как она читала книгу — держа её перевёрнутой — ясно показывало, что она всё ещё страдала от резких слов, брошенных им ей на кладбище.

Она задумалась о его безразличии, пытаясь понять, почему сегодня он делал всё возможное, чтобы избежать её общества, тогда как ночью прикасался к ней так, как никто и никогда прежде.

Их встреча на кладбище застала его врасплох. Он не ожидал, что она тихо подойдёт к нему, когда стоял на коленях возле надгробия своего отца. В тот момент, когда он её увидел, память о его ночном провале вернулась к нему, обдав холодом, словно он окунулся в ледяной уэстоверский пруд. Он не хотел набрасываться на неё с упрёками, он просто не привык, чтобы кто-нибудь — а особенно жена — вторгался в его самые личные моменты жизни. Даже больше, он не привык, чтобы кто-нибудь волновал его.

Поскольку Грейс сидела, погружённая в свои мысли, уставившись в перевёрнутую вверх ногами книгу, Кристиан воспользовался возможностью впервые по-настоящему рассмотреть её. И при этом ближайшем рассмотрении оказалось, что старый герцог, подыскивая для него жену, в итоге сделал неплохой выбор. Грейс обладала очарованием поколений аристократической крови. Её волосы были прекрасного цвета, не слишком тёмные и не слишком светлые, цвета мёда, согретого тёплым летним солнцем. Длинные ресницы обрамляли сияющие голубые глаза — любознательные, в которых отражалась сила воли и духа. Нос прямой и маленький, губы полные и прекрасной формы, кожа чистая, нежная…

Кристиан знал, что жена, которую выберет дед, будет невинной. Великий герцог Уэстовер никогда не согласился бы на девицу не первой свежести, ведь ей предназначалось стать матерью будущего наследника. Кристиан подумал, не решил ли герцог, что нежность и изящность Грейс являются свидетельствами её кроткого, легко управляемого характера. Это было ошибкой, которую делали все, кто впервые с ней сталкивался. Так же, как и он, когда отправил к ней вечером чай с бренди. Он надеялся, что неприученной к алкоголю девушке это поможет преодолеть страхи перед незнакомцем, собирающимся лишить её невинности. Он подготовился к её страху, даже к слезам, но к чему он не был готов, так это к её доверию.

Мысленным взором Кристиан видел Грейс, когда она лежала под ним на кровати, одетая в длинную чопорную ночную рубашку, но её тело — тело девственницы — было готово принять его. Её проникновенные глаза ясно сказали ему, что хотя она может страшиться того неведомого, что должно произойти, она никогда не усомнится в нём. Пусть она почти ничего о нём не знала, но она ему доверяла, к чему он совершенно не привык. И эта простая истина заставила его забыть о намерении оставаться безразличным, а его план держать её на почтительном расстоянии рассыпался, как карточный домик.

Но если порыв его чувств в ответ на её поведение стал для него неожиданностью, отклик его плоти на её тело уничтожил Кристиана полностью. В его жизни, учитывая его высокое положение, брак был также неизбежен, как и смерть. Произвести на свет следующего Уэстовера, наследника, было его долгом, единственной целью жизни, и он бы не удивился, если бы старик настоял на своём присутствии, чтобы убедиться, что Кристиан выполнил свою часть сделки, разделив ложе с новобрачной. Возлечь с ней на ложе — вот буквально то, что Кристиан собирался сделать, но не пролить в неё своё семя и таким образом не дать герцогу единственную вещь, которую тот желал больше всего на свете.