Черный аббат - Эдгар Уоллес

— Некоторые фразы дневника наводят меня на эту мысль, — уклончиво ответил Путлер. — Вообще же говоря, проблема очень интересна и нуждается в отдельном обсуждении…

— Ради Бога, только не начинайте его сейчас, не то я сойду с ума, — простонал Дик. — Надеюсь, вы не верите в существование пресловутых сокровищ?

— Почему же нет? Верю, — спокойно возразил детектив. — Уверен, что эти тысячи золотых существуют так же, как уверен в своем и вашем существовании. У вашего брата есть старинная книга финансов королевы Елизаветы. Там, в статье прихода, упоминаются слитки испанского золота, украденные ею в то время, когда корабли по пути в Голландию проходили мимо берегов Англии. В статью вписано и золото, полученное от Дрейка и других морских пиратов, но нет ни единого намека на получение золота Челсфордов.

— Так где же оно? — с раздражением спросил Дик.

— Спросите меня об этом чуть позже, — загадочно ответил собеседник.

Глава 31

Дюжина писем была сожжена в камине, прежде чем Лесли составила окончательный текст и запечатала его в конверт, указав адрес: «Фабриану Джилдеру, 35, Редженси Апартамент, Лондон».

«Дорогой господин Джилдер! — писала она. — Я принимаю ваши условия. Деньги или равноценные названной сумме акции должны быть вложены в „Мидленд-банк“ на имя Лесли Джин, эту сумму я должна получить немедленно, сразу же после брака. Думаю, что свадьбу вы назначите в ближайшие дни. Приготовьте, пожалуйста, все необходимое для церемонии и известите меня, куда и когда я должна буду прибыть. Думаю, что проще всего было бы нам встретиться в регистрационном бюро, где выдают разрешение на брак. Могу также добавить, что, хотя этот брак состоится вопреки моему желанию, можете быть уверены, что в моем лице найдете вполне лояльную к Вам жену.

С совершенным почтением,

Лесли Джин».

Последнюю почту забирал почтальон-мотоциклист в десять часов вечера из небольшого почтового ящика в ста ярдах от дома адвоката. Письма выбирались трижды в день, но Лесли почему-то все оттягивала отправку своего. Десять часов вечера вообще-то довольно поздний срок, но это происходило на обратном пути почтальона, с которым было заключено специальное соглашение, что он будет заезжать за дневной корреспонденцией, готовой к отправке не только в доме адвоката, но и у всех окрестных фермеров.

Лесли встретилась с Артуром за ужином. Письмо уже было написано, но, кроме обычных общих фраз, они не говорили ни о чем. Сразу же после ужина Артур Джин вернулся в свой кабинет, унося с собой чашку кофе, и девушка осталась опять наедине со своими мыслями о ничего хорошего не сулящем будущем. Ей хотелось повидать Дика перед отправкой письма, но было уже поздно. Джилдер просил дать ему ответ сегодня же, и она ему это обещала.

Что скажет Дик? Она зажмурила глаза, как бы отгоняя от себя его образ. Губы ее задрожали…

— Прочь слабость, Дантон! — Это была ее любимая фраза с детских лет и всегда ее выручала в те минуты, когда слезы просились на глаза.

Вынув письмо из сумочки, Лесли задумчиво осмотрела его. Оно было вполне готово, с маркой и адресом, оставалось только бросить его в ящик, и с той же минуты для нее начнется новая эра — беспросветная, тяжкая и безрадостная…

Что ж, такова воля судьбы! Стрелки часов неумолимо шли вперед. Девять часов, четверть десятого, без двадцати десять…

Стиснув зубы, она медленно поднялась, надела пальто и шляпу и с письмом, крепко зажатым в руке, спустилась вниз и вышла на улицу.

Было уже темно, и она с трудом пересекла поляну. Но вскоре ее глаза свыклись с темнотой, и она уже уверенно пошла по шоссе. Ей показалось, что впереди мелькнула какая-то фигура, послышались чьи-то шаги. Лесли приостановилась и прислушалась, но кругом опять царила полная тишина. Она двинулась дальше, через несколько минут подошла к почтовому ящику и остановилась перед ним. Крупная капля дождя упала ей на руку, ветер гулко зашумел в листве деревьев. Далеко на шоссе она различила светлое пятно и услышала шум приближающегося мотоцикла. Почтальон!

Лесли быстро опустила письмо в ящик и направилась было домой, но в этот момент ей в голову пришла мысль, что почтальон обгонит ее по дороге, а она вовсе не хотела его видеть. Но зачем ей вообще спешить домой? Не направиться ли ей в сторону Челсфордского замка?

Дик! Конечно же, она должна увидеть Дика! Свет фары приближающегося мотоцикла становился все ярче. Девушка поспешно поднялась на холм, раскрыла калитку и ступила на дорожку, ведущую к развалинам аббатства.

На полпути она на минутку остановилась, чтобы перевести дыхание, и проследила за почтальоном — за огоньком его мотоцикла, на минуту приостановившемся у ящика, затем понесшимся дальше по шоссе.

Вот она, ее судьба! Несется по темной дороге, с шумом и грохотом…

Наконец красный огонек скрылся на повороте, и девушка медленно направилась к замку, забыв обо всех призраках, которые только существуют на свете.

Она почти уже миновала развалины аббатства, как вдруг ужас заполз в ее сердце. Собравшись с духом, она оглянулась назад. Кто-то шел за ней…

Инстинкт заставил ее сердце забиться частыми неровными ударами, хотя никого не было видно. Шестое чувство подсказывало ей, что кто-то идет следом всего в двадцати ярдах от нее.

Девушка поспешила к замку и, перейдя полянку, ступила, наконец, в дубовую аллею, которая вела непосредственно к подъезду. Взглянув через плечо, она увидела какую-то движущуюся фигуру. Перейдя на легкий бег, Лесли изо всех сил старалась превозмочь свой ужас.

Оглянувшись еще раз, она увидела только темные силуэты деревьев и, слегка сконфуженная напрасными страхами перешла на шаг. Что она скажет Дику, было неясно и для нее самой. Может быть, он, как всегда, сидит в своем кабинете, и она сможет вызвать его, не входя в дом…

Все ближе и ближе подходила она к замку, и вдруг резко обернулась. Кто-то и вправду шел за ней. Ясно слышался шорох шагов по гравию.

— Кто там? — спросила она.

Шорох прекратился, но ответа не последовало. Возможно, преследователь ступил на траву? Девушка опрометью бросилась к подъезду, ее преследователь также побежал. Она слышала за спиной его тяжелое дыхание, заставившее заледенеть кровь в жилах. Выбежав из аллеи, она еще раз оглянулась и различила широкие одежды и остроконечный капюшон. С громким криком она бросилась к замку…

Дорожка у подъезда должна была привести ее прямо к кабинету Дика. Она уже видела, что дверь его открыта и внутри горит свет. Она оглянулась, опять увидела летящую за ней черную мантию и снова испустила дикий крик. В это мгновение Дик выскочил из кабинета и подхватил падающую девушку.

Выслушав ее бессвязный рассказ о случившемся, он усадил девушку в кресло, а сам выбежал на поляну.

— Никого нет, — заявил он, вернувшись через несколько минут. — Вы говорите, это был черный аббат?

— Не знаю… Кто-то в мантии и капюшоне. Я хорошо видела… — дыхание, наконец, вернулось к ней.

В своем испуге она совершенно забыла первоначальную цель своего визита.

— Артур тоже пришел с вами?

Она покачала головой.

— Нет, но я знаю все…

— Что все?

— Все относительно денег графини Челсфорд.

Она заметила, как лицо его сразу омрачилось.

— Он рассказал вам? — спросил Дик.

— Рассказал. Только не Артур, а Джилдер.

— Джилдер? Я слышал, что он приезжал. Так вот зачем… — и тут же добавил: — А больше ни за чем?

— Он приехал, чтобы предложить мне деньги.

Его глаза сузились.

— Даже так. Но, конечно, не даром?

Девушка кивнула.

— И вы… что же ответили вы?

Ей снова стало трудно дышать, трудно произнести хотя бы слово…

— Вы согласились?

Она снова кивнула.

— Я только что отправила ему письмо, — наконец смогла ответить она.

Она увидела, как Дик стиснул губы, как краска залила его лицо. Если бы он сейчас начал бранить ее, она бы вынесла и это. Но он только молча смотрел на нее, и этого взгляда было достаточно.

— О, Дик, Дик!.. — прорыдала она, прильнув к нему.

— Вы не должны этого делать, дорогая, — он нежно гладил ее плечи. — Все, что хотите, только не это.

Она покачала головой, не находя нужных слов.

— Я повторяю: все, но только не это! Пусть лучше Артур сядет на пять лет, чем вы будете ввержены в ад на всю жизнь. Я знаю этого человека, знаю тип таких людей. Дело не в возрасте, а в темной душе и алчном сердце. Если бы ему даже было двадцать дет, я и тогда бы сказал: «Не смейте этого делать, Лесли!»

Она мягко от него отстранилась и вытерла слезы.

— Но я должна, Дик. Я дала слово. И не могу его обмануть. При прощании я пообещала, что если он приготовит нужную сумму, я не обману его.

На его лице было написано холодное упрямство.

— Этого не может быть! — настаивал он на своем. — Что-нибудь да помешает этому. Не знаю, что, но… — неожиданно он замолчал.