Там, где мы служили... - Олег Верещагин

Девушка подняла угол рта:

— Пить можно.

— Только неохота, — тихо добави Ник. — Кто тут был?

— Рышарт, он повёрнутый на водичке, — пояснила Елена.

Подошёл Джек:

— Брод есть, — мотнул он головой, — помечен. Окурки косяков, деревья кое-где порублены. Следы от большегрузки, вытягивали из грязи.

— Давно? — Елена прицелилась глазом на течение.

Джек задумался:

— Эндрю бы сказал точно — а я не скажу. Дождь, грязюка.

— По тому берегу они не пройдут, там болото, — Жозеф подошёл, вытирая ладонь о штаны. — Они направо повернули, сразу за рекой.

— Нам это не покатит, — Елена поправила ремень шлема. — Ник, посмотри.

Канадец махнул рукой Петру, указал Витьке на берег. Русский перебежал за валун, лёг, выставив пулемёт. В глубине души он был доволен тем, что не ему предстоит лезть в холодную даже на вид чёрную воду…

…Ник жутко не любил этих переправ. На противоположном болотистом берегу торчали редкие молодые берёзки, но у корней густо сплеталась высокая жухлая трава… «Не прогляди, Вик, — мысленно попросил канадец, чувствуя, как в сапоги медленно полилась вода. — Мать же ж твою, до чего хо-лод-но-о…»

Температура воды в самом деле была едва больше +8 градусов по Цельсию — а по наставлениям при +5 переправа нежелательна, при +3 — уже невозможна… Вода дошла до живота, и Ник с ужасом ждал, когда она поднимется выше. Нет, выше она не поднималась, но в паху возникло ощущение камня. «Ещё какое воспаление подхватишь…» — зло подумал он, оглянулся… Губы у идущего следом болгарина были синие, глядел он с отчаяньем — Пётр был ниже Ника, вода подошла ему под грудь. Перед младшим по возрасту и званию киснуть не годилось, и Ник даже изобразил улыбку…

…На «берегу» вода доходила всего лишь до середины голени, около деревьев качались под ногами припадочные кочки. Пахло резко…

— Торфяник, — буркнул Ник.

— Не п-п-п-п… пролезем? — заставил себя выговорить Пётр. Он пытался сдержать дрожь, но всё равно заходился приступами.

Ник нагнулся, подхватил кусок торфа (ощутив мертвенный, ледяной холод) и сдавил его. вода потекла струйками, сам торф бугорками выдавился между пальцев.

— Пройдём, — Ник бросил комок и вытер ладонь о голенище. Пётр покрутил рукой над головой…

…Витька оказался рядом с ними почти сразу — он чуть ли не перебежал реку. Огляделся и цокнул языком:

— Да, пейзажик… Африка. У меня в одной книжке фотки есть про Африку, какая она была. Нич-чего общего.

— Дальше будет ещё лучше, — обнадёжил Ник…

…Этот ночлег Витька запомнил надолго. Почти час они шли по болоту — изматывающе медленно, постоянно глядя по сторонам. В двух местах обнаружились засидки снайперов — пустые и непонятно чьи — но осторожничать стали ещё больше. Стоило сделать неловкий шаг — и в сапоги лилась ледяная, обжигающая вода. Вскоре Витька понял, что толком не чувствует ног — идёт словно на каких-то обрубках… Свитера под курткой позволял себя в целом — выше бёдер — чувствовать тепло, но пару раз начинал идти снег, навевавший тоску. Лужи чёрной воды морщила рябь от ветра, хлеставшего по лицу даже сквозь маску.

Развести огонь было бы можно даже из сырых дров, но Елена, косясь на небо, запретила. Недовольны были все, но не смолчал только Дэниэль:

— Какого чёрта? — губы у него дрожали, он резко вытер лицо снятой маской. — Мы же ночью сдохнем! Нужно развести огонь!

Елена даже не снизошла до объяснений — присела на валежину, раздёрнула ремни сапог и вылила из них воду, потом — выжала носки. Сапоги сами по себе не промокали, но вода налилась внутрь за голенища, и их пришлось сушить, плеснув в каждый по порции тетратила[30] — сапоги ухали, как миномёты, выбрасывая клубы фиолетового призрачного пламени и даже подпрыгивая. Зато после этого обуваться было — одно удовольствие. Пообедали саморазогревающимися консервами, выпили немного рома. Банки Елена приказала утопить в болоте и окрысилась на Дэниэля за брошенную наземь крышку:

— Подними и выкинь!

— Кто её тут найдёт? — проворчал тот.

— Кому надо — найдут!

Крышка плюхнулась в болото — Дэниэль со злости запустил её так, что она «напекла блинов». Все выглядели усталыми и злыми, лично Витька хотел спать — всё равно, как и где. В лагере они совершали тридцатикилометровые марш-брорски, но он ни разу не чувствовал себя до такой степени вымотанным. Сказалось постоянное нервное напряжение — не боевая вспышка с выбросом адреналина, а постояное тихое истощение сил. Больше всего он бояся, что Елена пихнёт его в часовые, но она поставила Джека, Эриха и себя — однако, Жозеф вызвался вместо неё.

— Я бы не смог, — честно шепнул ему Витька.

— Чего? — буркнул валлон.

— Ну, дежурить вызваться вместо…

— Сможешь, — так же равнодушно буркнул тот, — когда до такой же степени обалдеешь, как и мы…

— Хватит болтать, — приказала Елена, заворачиваясь в термоплёнку. — Все в кучу, и чтоб ни писка до подъёма.

— Скатах,[31] — заметил Джек, тем не менее, заворачиваясь в свой кусок…

…Дикая была ночка. Витька на всю жизнь запомнил этот мокрохолодопронизывающий ужас. Термоплёнка исправно грела, но это мало помогает, когда дует и мочит со всех сторон. Лежали кучей, ивсю ночь только и занимались тем, что переползали друг через друга ближе к центру.

В этом жутком, тягучем полусне-полубодрствовании Витька с ужасом вспоминал, как жаловался на тыловое бездействие в тёплом блиндаже! Каким он юыл идиотом… Но он-то ладно, а как же ветераны, уже знавшие, что такое рейд?! Как они-то могли жаловаться на то, что не испытывают этого кошмара?!

Утром никто не шутил и вообще не разговаривал — всё выглядело довольно жутко. Совершенно молча поели (по одной банке чего-то неразличимого, на восхитительно горячего на двоих) и с маниакальным упорством полезли куда-то по мокрому лесу. Если бы Витька присмотрелся к поведению Елены и Джека, он бы понял, что те вполне ориентируются в ситуации. Но присматриваться, по правде сказать, не было сил.

Джек прикрывал правый фланг, и Витька шёл с ним. Когда он слегка разогрелся на ходу, то движения капрала начали его просто зачаровывать. Джек шёл совершенно бесшумно. И, казалось, не прилагал к этому ни малейших усилий.

Внезапно Джек остановился, и Витька — чисто автоматически — застыл тоже. Капрал указал вперёд, в сторону густых кустов метрах в пятидесяти от солдат.

Витька увидел какую-то рыже-бурую массу, тяжело возившуюся среди голых ветвей. Мальчишка ощутил странный тяжёлый запах.

— Кто это? — тихо спросил он. Джек, не оборачиваясь, усмехнулся, судя по голосу:

— Гишак.

Витька замер. Кто такие гишаки — он знал хорошо. Когда же понял, что Джек не шутит — то испугался, забыв об оружии. Масса, крутившаяся в кустах, походила габаритами на джип, а не на животное…

Джек совершенно спокойно повернулся в сторону основной группы и посигналил рукой. Витька, нервно стискивая оружие, быстро спросил:

— Не нападёт?

— Не должен, — Джек тем не менее взял в руки дробовик и ловко снарядил его барабаном с пулями. — Но самое главное — людей здесь нет…

— Почему?

— Гишак от человека уходит, если не напал… Ага, почуял!

Не без содрогания Витька увидел, как туша в кустах неожиданно быстро развернулась — и к людям оказалась обращена отвратительная лобастая башка с круглыми ушами и маленькими глазками. Из черногубой пасти тягуче капала слюна. Мокрый чёрный нос несколько раз дёрнулся, втягивая сырой воздух, пропитанный запахами — ветер дул от зверя, и людей он видел, но не чуял, а глазам доверял не очень-то. Но наконец зверь повернулся и, тяжело закидывая зад, неожиданно проворно в то же время исчез в кустах. Уже совершено бесшумно.

Витька с облегчением перевёл дух, когда зверь исчез окончательно. Джек снова перезарядил дробовик и хмыкнул:

— Ушёл половичок… хотя у них шкура воняет, сколько не обрабатывай, — и махнул рукой, давая сигнал к движению.

2

Гишак оказался прав — людей поблизости не было, и отделение шло ещё около часа, прежде чем выбралось к первым признакам… гм… цивилизации.

Признаки выразилис в полевой дороге, выложенной лёгкими фашинами — неожиданными, из пластиковых труб в гибкой сцепке. Выходить на неё Елена не позволила, сначала все окрестности досконально изучили в бинокли, и лишь потом отделение отправилось к дороге — не всё, сама Елена, Кайса и Ник с Петром остались за деревьями.

— Техника здесь ходит, — определил Майкл.

— Почему решил? — полюбопытствовал Дэниэль.

— Грязь, — коротко ответил тот, подбрасывая над плечом трубу своего оружия.

— А, книжные сказочки, — буркнул Дэниэль. Но Джек покачал головой: