Звездный корпус - Йен Дуглас

— Ваш прадед — один из величайших людей, служивших в Корпусе, — сказал он. — «Манила» Джон Басилон… Дэн Далли… Присли О’Бэннон… Чести Пуллер… И Гарроуэй «Пески Марса». Прекрасная компания. Такое имя — славное наследство, чертовски славное…. Но ты знаешь не хуже меня, что морским пехотинцем делает не только имя.

Он выжидающе смолк, и Джон понял, что должен что-то сказать.

— Сэр… этот рекрут… то есть… я не знаю, что вы хотите от меня услышать. Я не могу стать тем, кем был раньше… сэр.

— Ваш отец склонен к насилию.

К такому повороту Джон был совершенно не готов.

— Ох… все не так плохо, сэр. Это насилие… не в том смысле… Не в сексуальном отношении. Просто он…

— Подробности меня не интересуют, сынок. Просто послушай меня внимательно. Любое оскорбление со стороны родителей — родных, приемных, супругов родителей от нового брака — словом, от любого взрослого, который имеет власть над ребенком, — наносит ему страшный вред. Насилие остается насилием, в чем бы оно не выражалось. Секс, побои, оскорбления — или, как ты говоришь, «просто» крик и привычка капать тебе на мозги. И неважно, кто этот взрослый. Алкоголик, наркоман, сексуальный извращенец, который может спать только с виртуальными партнерами — или просто тупая ослиная задница, болван, который топчет других и даже об этом не задумывается. И невозможно сказать, кто из них сильнее уродует психику ребенка. Потому что все дети разные и по-разному реагируют на оскорбления.

— Да, отец часто кричал на нас, — пробормотал Джон. — Но ни разу меня не ударил. Ох… только пару раз, и не нарочно…

Он не сказал, что его отец много раз избивал маму и много раз грозил сделать с ним то же самое. Что он был алкоголиком, что установил систему киберконтроля, чтобы следить за поведением сына, его увлечениями и даже хотел знать, о чем он думает.

— Еще раз говорю: неважно. Достаточно того, что твоя мать уже подала на развод. Надеюсь, она уехала из дома?

— Да, сэр. Она остановилась у сестры в Калифорнии.

— Вот и славно. Ей лучше держаться подальше от этого типа, а тебе лучше знать, что у нее все в порядке.

Он долгим, пристальным взглядом посмотрел юноше в глаза, словно считывая информацию, поступающую по невидимому каналу.

— Говорят, после одной домашней сцены ты попал в больницу с вывихом плеча.

— Это получилось случайно, сэр.

— Н-да… — сержант недоверчиво покачал головой. — Твоего отца привлекали к суду семь раз. Насилие в семье… нарушение общественного порядка… агрессивное поведение… Такие подонки должны давно сидеть за решеткой и не рассчитывать на скорое освобождение.

— Здесь… замешана политика, сэр. Отец — очень влиятельный человек, у него большие связи в Соноре, где мы жили. Местный шериф и губернатор — его давние друзья.

— Вот дерьмо. Как обычно.

— Сэр… я не понимаю, к чему вы клоните. Вы хотите сказать, что я не смогу стать морским пехотинцем, потому что мой отец…

— Тебя никто не собирается отчислять, сынок. Об этом не беспокойся. Куда больше меня беспокоит твоя корковая сеть. Имплантанты фирмы Sony-TI 12 000, Серия 2, с использованием глубоких корковых связей.

— О… да, сэр. Это подарок отца, на день рождения.

— У тебя есть резидентный ИскИн?

— Вы имеете в виду личность? Нет, сэр.

Большинство корковых сетей имели встроенный искусственный интеллект. Он осуществлял навигацию в сети, но больше ни для чего не годился. В личной сети Джона не было ни одной настоящей искусственной личности, что бы ни говорил отец.

— Партнер по киберсексу?

— М-м-м… нет.

Разумеется, он несколько раз заглядывал на эротические сайты и даже занимался любовью с виртуальными партнерами. Это было обычным развлечением юношей его возраста. Однако постоянной партнерши он так и не завел.

— Кибер-любимец?

— Нет, сэр.

Отец категорически потребовал, чтобы Джон не имел дела с искусственными персонажами, поскольку считал это пустой тратой времени и денег. Он угрожал, стыдил… и сделал множество электронных сыщиков, поскольку хотел быть уверенным, что запрет не нарушен.

— С кем же ты общался?

— Ну… У меня была девушка…

— А, Линнли Коллинз. Вы были близки?

— Да, сэр.

— Подружка? Или нечто большее?

— Линнли — мой друг, сэр.

Он попытался справиться с нарастающим гневом. Опять эти перекрестные допросы! В точности такие устраивал его отец, лишая его права на личную жизнь.

Конечно, он добровольно отказался от большинства своих прав, когда подавал прошение. Но это любопытство, это попытка влезть ему в душу… Черт возьми, это было неправильно.

— Я понимаю, сынок, — мягко проговорил Маковец, словно прочел мысли юноши. — Я понимаю. Та же настырность, те же несправедливые унижения… то же насилие. То же самое, что делал твой старик. Но это необходимо.

— Сэр… да, сэр. Если вы так говорите, сэр.

— Я не зря так говорю. Тебя удивляет, что мы уделяем такое внимание частной жизни рекрутов, которые оказались здесь? Тем не менее.

Он убрал ладонь с контактной панели на столе и опустил руки на подлокотники кресла. Снаружи, сквозь тонкие стены барака, было слышно, как мимо марширует рота новобранцев. Под звук марширующих в ногу шагов доносилась строевая песня, которую распевала рота.

Прав я или нет?Каждый должен бытьСильным и здоровым!Мы гвардия земли!И моря и небес!Готовы мы к борьбе,И рвемся умереть!

— Черт возьми, Гарроуэй, вот в чем парадокс, — сказал Маковец, когда грохот ботинок и пение стихло. — У многих ребят, вступивших в Морскую пехоту, было тяжелое детство. Для большинства из них Корпус — и мать, и отец. И мы должны провести их через девять кругов ада, сломать их. Чтобы создать их них морских пехотинцев — таких, как нам нужно. Если это не насилие, то я не знаю, что.

— Я читал историю корпуса. Там пишут, что раньше инструктора, обучающие морских пехотинцев, не должны были даже повышать голос на рекрутов, сэр.

Маковец кивнул.

— Так оно и было. Только это было давно. М-м-м… полтора века назад, где-то так. Тогда инструктор и пальцем не смел тронуть рекрута. Многих сняли с должности, а кое-кого даже отдали под трибунал и разжаловали — за несоблюдение новых правил. Эти инструктора были воспитаны в прежнем Корпусе. Их приучили, что рекрутам нужны постоянные встряски, иногда даже то, что называют «оскорбление действием» — это закаляет их, такими и должны быть настоящие морпехи. Теперь мы убедились, что именно так и нужно действовать. Пришлось снова ужесточить порядки, даже по сравнению с тем, что было изначально. Невозможно воспитывать морских пехотинцев, не проявляя строгости. Бывает, что к месту ввернуть крепкое словцо, встряхнуть новобранцев как следует, иногда устроить им хорошую взбучку — это как раз самое лучшее, чтобы вбить нужные понятия в ваши чертовы тупые головы. Согласен?

— Да, сэр.

— Да, нам приходится лезть в личную жизнь новобранца. Нам приходится лезть ему в душу. Разумеется, только с глазу на глаз. Но мы должны знать, чем он живет. Как он будет реагировать на потрясения. И как нам сделать их него морского пехотинца.

— Я понимаю, сэр.

Джон действительно понимал это… хотя и не совсем принял.

— Хорошо. Тогда ты понимаешь, что нам придется удалить твои имплантанты.

— Да… сэр.

— Похоже, ты не в восторге.

— Да, сэр. Я боюсь. Я не знаю, как буду жить без этого. Я должен стать таким, каким нужно Корпусу, верно?

— Это решено. Окончательно и обжалованию не подлежит. И первое, чему тебе придется научиться — это существовать без электронных костылей.

— Без… вообще?…

Это не просто пугало. Это приводило в ужас.

— Ладно. Смотри. Что такое корковая сеть? Это просто сеть крошечных параллельных компьютеров, вживленных тебе в голову и связанных с определенной частью твоей нервной системы. Как линк-выходы на кончиках пальцев. Это позволяет тебе напрямую связываться с другими людьми, у которых есть подобные системы, и со Всемирной Сетью. Ты можешь задать вопрос и получить ответ. Ты можешь просто подумать — и получить в свое распоряжение целую библиотеку. Ты можешь что-то увидеть, кого-то позвать… Можешь что угодно запомнить — например, историю Корпуса со всеми подробностями, именами и датами. Нужно только подумать. И многие ребята сегодня слишком полагаются на свои имплантанты. Понимаешь, о чем я?

— Догадываюсь, сэр. И… вы хотите сказать, что это неправильно?

— Неправильно? Боже упаси, я такого не говорил. Прямой доступ к сети — это один из краеугольных камней современной техники и культуры! Но ты морской пехотинец и должен знать, что можешь сам. Без всяких костылей, как я тебе уже говорил. И не просто знать: эти навыки должны войти в твою плоть и кровь. Наши предки прошли долгий путь без всяких имплантантов и сетей. И ты тоже сможешь. Понимаешь, мы не первый раз видим ребят, у которых в семье серьезные проблемы. Алкоголизм. «Сетевая наркомания». Насилие. Ребенок не получает в семье тепла и заботы, которые ему нужны как воздух, и начинает искать замену. ИскИны, кибер-любимцы, виртуальные друзья и подружки. Но стоит лишить их этой возможности, как они оказываются перед трудным выбором.