Помещица Бедная Лиза - Ольга Шах

отдохнуть, принялись готовиться к изготовлению масла. Вначале все оскоромились самую чуть - каждый лизнул с ложки сливок малость, убеждаясь, что это самые настоящие сливки - сладко-сливочные. Получилось их литра четыре, видимо, буренки давали молоко с хорошей жирностью. Занесли маслобойку - высокую узкую деревянную ступу с палкой, и с крестовиной на конце. Обдали этот аппарат крутым кипятком. Следующий этап - пастеризация сливок. Вот тут и пригодился найденный вчера термометр. Температура нагрева должна быть в диапазоне от 90 градусов до 95 градусов. Пока сливки нагревались, одна из кухработниц спросила, показывая на ёмкость с перегонным молоком.

- А с этим что делать? Вылить скотине?

Я удивилась.

-Зачем скотине? Оставить, а потом сварить обычный творог! Сейчас ведь зима, заморозить, да и все! Потом найдем применение, так же, как и сыворотке! На сыворотке и блины вкуснее и хлеба печь лучше и даже сдобу!

Кухонные переглянулись, а Семенишна гордо посмотрела на них - видали, мол, какая разумница и умелица моя воспитанница? За разговорами и сливки нагрелись до нужной температуры. Вылив их в маслобойку, не все сразу, а разделив на две порции, они слегка охладились и опять позвали Данилу. Вновь совершив все гигиенические мероприятия, чем вызвала у мужика практически когнитивный диссонанс, Данила приступил к таинству сбивания масла. Спустя положенное время из маслобойки извлекли ком жёлтого масла, тщательно промыли его в холодной кипячёной воде, чтобы избавиться от остатков пахты и кислого привкуса. Торжественно водрузив масло на тарелку, на крошечный кусочек хлеба намазала немного масла, откусила. Урраа!!! У нас получилось!! Это было то самое, вологодское масло, что я помнила. Только теперь оно будет курское. Или того интереснее - арсентьевское! Попробовали все, в том числе и Семенишна и Данила. Все признали, что такого масла ещё ни разу не едали.

Узнав, что Данила ничем таким незаменимым в хозяйстве не занимался, скорей был в ранге - подай - поднеси, стой тут, пошел вон, я торжественно перевела его в мастера маслодельного цеха. И завтра он опять будет заниматься этим же. Посему он сейчас в процессе промывки и разборки аппарата очень тщательно его изучит. А с кухарками мы завтра займёмся освоением нового продукта - сгущенного молока с сахаром. Если мне не изменяет память, то появится оно в России лет этак через тридцать, плюс - минус пара лет, и продаваться будет в аптеках, как питание для грудничков, если у матери отсутствует грудное молоко. Но врачи не рекомендуют кормить им детей больше недели, диатез!

Потом сгущёнку стали употреблять как дорожный продукт, в дальних путешествиях. Вот и попробуем опередить время. Ничего не поделаешь, на мне висит огромный долг, который придется выплачивать, и чем скорее, тем лучше, меньше процентов заплачу. Посему надо готовить продукты переработки молока, как можно в больших количествах, заниматься рукоделием во все лопатки и продумывать рынки сбыта. Вот за время поста и Святок надо все обдумать и приготовить, а после уже двигать в город, возможно, придется и в Москву наведаться, благо, теперь это не проблема. Предупредив кухню о завтрашних планах и велев оставить молоко вечернего удоя на сгущёнку, а утреннее на перегон, пошла я в библиотеку, смотреть, что там изучал папенька в этих журналах. Да и поразмышлять надо бы. Если изготавливать масло в торговых объемах, то не дело это толкаться на кухне, нужно отдельное помещение с соблюдением всех санитарно-гигиенических норм. Завтра ещё раз проведу обследование дома и двора, авось найду что-то подходящее.

Журналы оказались очень интересными, ну, для этой эпохи, конечно. Издавались они подмосковным обществом помещиков - сельхоз любителей. Даже не знала, что такое существует. Писали там и про новые сорта саженцев плодовых, элитные породы скота заграничные, новинки овощеводства и рекламировали различные выставки и зарубежные приборы для сельского хозяйства. В закладке внутри журнала я и нашла тот самый сепаратор, термометры, а в здоровой неопознанной мною коробке, видимо, был прадедушка современного автоклава, только работавшего на дровах. Ещё была закладочка на описании некоей помеси миксера с блендером. Во всяком случае, я именно так смогла его идентифицировать. Предназначался он для протирания овощей и ягод. Я задумалась. А почему только ягод? А если приготовить фруктовое пюре из яблок или груш? Кажется, у нас здесь хороший сад. А теперь и сливки качественные есть. Даёшь пюре "Неженка" на сто с лишним лет раньше!

Вечером, после ужина, опять сидела с вышивками. Но сегодня уже не в одиночестве. Семенишна, после нашего утреннего разговора о мастерицах-вышивальщицах, привела несколько девчонок и под грозные напутствия, усадила их возле меня, чтобы смотрели и учились. И в самом деле, все девчонки, кроме одной, очень внимательно следили за иглой и нитками, слушали объяснения, потом пробовали на бросовых кусочках ткани простыми нитками. Конечно, сразу не получалось, но у девушек хватало терпения распускать вышивку и начинать вновь. Хотя и узелок и бразильскую почти невозможно распустить. Та девица, которую не слишком интересовали вышивальные дела, вертелась, почесывалась (блохи у нее, что ли?), зевала и до чёртиков напоминала меня саму при обучении рукоделию, была нещадно оттаскана за косу Семенишной. Я ахнула.

-Нянюшка, нельзя так! Не хочет и не надо! А то пожалуется родителям!

Семенишна сердито пробурчала.

-Пожалуется, так я и родителю поддам! Это же моя внучка, сына дочка. И в кого такая балбеска уродилась? И отец нормальный мужик, работящий, и невестка, мать ее, вообще хозяйка отменная! А эта… - она махнула рукой - вот только песни горланить на посиделках да выплясывать. Думала, хоть новым чем-то заинтересуется, так нет. Иди уж отсюда! Да отцу скажи, что на неделе приду, дело есть.

Девчонка, счастливая, унеслась. Так мы и продолжили свои занятия. А девчонки и в самом деле пели за вышиванием, вначале тихонько, косясь на меня, мол, не заругается ли барыня? Потом стали петь смелее. И было это очень красиво и даже немного сказочно. Помните, у Пушкина - Три девицы под окном пряли поздно вечерком...?

Вот и тут - вечер, темнота за окном, ветер со снегом, а в комнате тепло от печи, горят лампы, придавая уюта, девушки с рукоделием, и льется песня, негромкая, но свободная и широкая, как сама Русь-матушка... Ой, что-то меня на лирику потянуло. И Фиодор, вместо отвлечения меня от всяких мыслей, свернулся у меня на коленях меховым клубком и мерно мурлыкает, добавляя колориту и сентиментальности. Тряхнув головой, прогоняя сонную одурь, завершила сегодняшние посиделки. Девушки показали мне свои работы, у троих получалось уже