Дьявол за правым плечом - Арина Холина

— Важно! Потому что, если мы все сделаем правильно, на этой вечеринке будут наши потенциальные клиенты! — негодовала Тина.

— Хорошо, — Маша пожала плечами. — Я немедленно свяжусь с ним.

Тина сверкнула глазами и пошла дальше по коридору, а Маша посмотрела ей вслед, фыркнула, развернулась и напоролась на Сашу.

— Что? — усмехнулась Саша.

— Что «что»?

— Тина в плохом настроении? Бывает… — та потрепала ее по плечу.

— Да что она привязалась ко мне с этим Андреем! — Маша всплеснула руками. Кому ведь пожаловаться, как не коллеге?

— Зориным? — Саша сделала большие глаза.

Маша кивнула.

— А ты не хочешь свой проект мне отдать? — оживилась Саша.

— В смысле? — недоумевала Маша.

— В том смысле, что я с бо-оольшим удовольствием поработаю с Зориным! — подмигнула Саша.

— Так! — Маша выставила вперед ладонь. — Я многого не понимаю, но сейчас ты мне все расскажешь во всех драматических подробностях. Ко мне?

Саша кивнула, и они пошли к Маше в кабинет, заказали кофе, закурили, и Маша заявила:

— Если ты немедленно не объяснишь мне, что за суета вокруг этого Андрея, клянусь, я тебя задушу!

— Андрей Зорин, мальчик из отличной семьи: папа — член правительства, мама раньше работала в мэрии, а сейчас руководит фирмой Андрея, которая занимается строительством, а сам Андрей погрузился в кино как в перспективный бизнес. У мамы и папы дом на Николиной Горе — от дедушки ученого, у Андрея — дом в Переделкине — от дедушки-писателя, сам Андрей — красивый, интеллигентный, богатый, мечта любой девушки, — Саша развела руками.

— А то, что он перетрахал всю Москву и с ним ни одна приличная девушка не того?..

Саша уставилась на Машу:

— Где ты этого нахваталась?

— Так, услышала…

— Бред! — заверила Саша. — Никого он не перетрахал, наоборот — он довольно долго общается с девушками, с последней встречался года два. Сейчас он свободен, так что если тебя этот проект не интересует…

— Какой проект — фильм или Андрей? — уточнила Маша.

— Конечно, Андрей! Кого волнует какой-то дурацкий фильм?

— Слушай, а он меня вчера на Кипр приглашал… — вырвалось у Маши. Она уже пожалела, что сказала, но пришлось выложить все детали — раз уж начала.

— Ну ты и дура! — воскликнула Саша. — До свидания! После всего сказанного я тебя видеть не могу! Это надо же!..

Швырнув в Сашу ручкой, Маша помассировала голову, которая трещала от впечатлений, подумала и набрала номер Андрея. Тот говорил сухо, попросил прислать сценарий вечеринки по электронной почте и даже не заикнулся о личной встрече.

Правда, перезвонил в четыре. И сказал, что хочет пригласить Машу на шашлык к себе в Переделкино. Маша погрызла ручку, после чего пошла к Тине и сказала, что Андрей назначил переговоры на пять, так что она уйдет пораньше.

Андрей заехал за ней — слава богу, на машине, и в шесть они уже были у него. Маша валялась в шезлонге, а он раскладывал рыбу на решетке. Солнце еще грело, Маша устроилась на полянке — так, чтобы сосны не бросали тень, и любовалась красивым домом, красивым садом, красивой жизнью, которой окружил себя «мальчик из отличной семьи». Дом был белый, с широкими темно-коричневыми балками — в английском стиле, сад — большой, с высокими соснами, елями, липами, кустами орешника и даже черноплодкой. У забора росла невразумительная малина — жалкие дикие кусты, но Андрей сказал, что в сезон на ней ягоды висят гроздьями — поэтому он не стал ее вырубать, в отличие от смородины, которая требовала заботы и усиленного внимания.

Маша закрыла глаза — расплылись желтые и красные пятна — и представила себя девушкой Андрея, которая может в любое время приехать в этот чудесный дом, постелить плед на лужайке, взять книжку и валяться так часами…

— Как ты относишься к качкам? — донеслись до нее слова Андрея.

— Что? К кому? — встрепенулась Маша. — К качкам? Фу! А почему ты спросил?

— Да я уже минут десять говорю о Шварценеггере как о губернаторе! — усмехнулся он. — Помнишь, мы папарацци обсуждали в машине? Арни же запретил фотографировать звезд без разрешения…

— А! Качков не выношу! Не понимаю, откуда берутся женщины, которые могут трогать их руками. Мне кажется, что качки вообще сексом не занимаются. У них другой кайф.

— Не уверен… Наверное, все-таки занимаются. Все занимаются. Семгу будешь?

Семга была нежнейшей — с ароматом лимона, приправами и пахла костром. Маша передвинула шезлонг поближе к мангалу, взяла тарелку и с аппетитом набросилась на рыбу.

— Папарацци тоже уроды! — завелась Маша. — Бездарности от фотографии. Наверняка завидуют всем нормальным фотографам. Представляешь, вот ты бы подглядывал за своими соседями — как они в носу ковыряют, а потом бы продавал снимки в газету?! Вообще не понимаю, как их земля носит!

— Знаешь, а с другой стороны, звезды настолько совершенны — их одевают лучшие модельеры, они тратят тысячи долларов на визажистов, рекламируют кремы для вечной молодости — а простые люди смотрят на них и ощущают собственную неполноценность. Ты ни разу не замечала: смотришь на фотографию Бреда Питта в «Хэллоу» и думаешь: ну, раз и у него есть морщины, можно смело жить дальше?

— Замечала! — развеселилась Маша. — Признание Рив Уизерспун в том, что у нее на попе куча целлюлита, спасло меня от самоубийства!

Постепенно смеркалось. Они пошли в дом, Андрей растопил камин, заварил чай и поинтересовался:

— Ты не спешишь?

— Вроде нет, — Маша покачала головой.

Он сел на диван рядом с ней, и Маша первый раз в жизни почувствовала, что такое флюиды. Даже на расстоянии она его ощущала — тепло его тела, его желание, его отношение. Это не было похоже ни на секс, ни на правду — может, она все это выдумала, она же клялась — никакого спонтанного секса, но это было нечто большее — хотя что могло возникнуть между ними за два дня, за два свидания? Ничего! Незнакомый мужчина, можно сказать, деловой партнер, с неоднозначной репутацией…

Она не заметила, как они начали целоваться, но знала — это счастье. Настоящее, неразбавленное счастье, которого просто не может быть! С чего она взяла, что это ее мужчина, ее возлюбленный, ее родной, самый близкий человек, которого она безумно хочет потому, что это единственный разумный способ выразить все то, что она к нему чувствует?

Ее мужчина предложил пойти в спальню — там есть кровать, с которой не надо сваливаться, как с дивана. Спальня была на втором этаже — большая и уютная. Маша упала на Андрея, но он ее перевернул, прижал к себе, и она ощутила его внутри — и в этом не было ничего от секса — это был какой-то неземной восторг на грани нирваны.