Вальдор: Рождение Империума - Крис Райт

Кандавир подалась вперед, чтобы рассмотреть приближавшийся пропускной пункт. Городская стража торопилась занять места у пары огневых башен, был опущен тяжелый шлагбаум, преграждающий дорогу впереди. Лазерный огонь достиг бортов транспортеров, пропав в бурлящей ночи и заставив машины затрястись.

— Если можете — без потерь, — передала она по комм-связи отряда. — Просто вытащите нас чисто.

Все было подготовлено, и расчеты бронемашин знали свои роли. Пусковые установки изверглись, выплюнув тяжелые заряды в баррикады впереди. Металлические заграждения зазвенели, искорежились и развалились на части от залпа, беспорядочно разбрасывая крутящиеся осколки пластали в бурю. Под таким концентрированным огнем служба безопасности Дворца рассыпалась и побежала, пригибаясь и поскальзываясь на ненадежной грязи.

Секунды спустя машины прорвались через остатки кордона, вылетев на длинный спуск к раскопкам. Лабиринты лесов скрывали бегущих во тьме, пока транспортники не пролетели между подпорками самых стен, трясясь и виляя по неровному ландшафту. У Кандавир появилось краткое, тревожное ощущение того, что она похоронена заживо под многими тоннами рокрита и металла, но затем они начали подниматься, ускорившись на склоне и ухнув в пустую ночь.

Когда они выбрались, она обернулась, посмотрев в узкое заднее окно. Город шатался и кружился, трясся на неровном ходу. Он был темным, иссеченным метелью, окутанный синюшно-зелеными облаками и колотящим ветром. Несмотря на все внешнее великолепие, он выглядел хрупким — горная цитадель, выставленная против природной ярости древних вершин. Однажды, возможно, планы Императора завершатся, и она будет такой же грозной, как сами горы, но сейчас, в эту ночь, она выглядела ненадежной, уязвимой. Даже во множестве стен были проходы, и нелегальных врат было столько же, сколько официальных. Она не выстоит.

Они ехали дальше, поддерживая скорость, петляя к плато и многим путям, паутиной пролегших на север, юг, восток и запад.

— Нам преграждают путь, — сказал штурман, прервав ее мысли.

Кандавир активировала передний сканер и увидела появляющиеся впереди сигналы. Она сначала подумала, что, должно быть, ошибается — их не могло быть так много. Но затем она вспомнила, с кем имеет дело, и отчитала себя за такое отсутствие веры.

— Притормозите, когда они попросят, — сказала она, доставая коды доступа из одежды.

Машины замедлились, затем, дрогнув, остановились. Ночной воздух наполнился движущимися огнями — арк-люменами, мерцанием и вспышками приделанных к шлемам фонарей. Что–то металлическое постучало по бронестеклу, и Кандавир активировала разблокировку. Окно с шипением открылось, грязные снежинки залетели в кабину, а температура стала обжигающе холодной.

Из темноты показался закрытый шлем с круглыми окулярами и массивным ребризером[6]. За ним собрались силуэты одетых в силовую броню солдат, нацеливших оружие на окно.

— Вам лучше бы нас пропустить, — сказала Кандавир, передавая командиру солдату бона фиде[7] — идентификационную карточку размером с ладонь с голографической печатью Сенаторум Империалис.

Солдат взял идентификатор и вставил его в свое проверочное устройство. После нескольких щелчков и кликов микро-линза подтверждающе просигналила. Он кивнул своей команде, и те прикрепили на магниты пропускные эмиттеры к крышам транспортеров.

— На гребне, к юго-западу, — проскрипел солдат через тяжелую вокс-решетку. — Командная группа подняла штандарты — вы их увидите.

Отсюда они ехали более осторожно. Пространство перед ними было заполнено людьми и становилось еще многолюднее. Большие транспортеры пехоты проезжали по снегу и останавливались. Тяжелая бронетехника грузно прокатывалась мимо них, с трудом проезжая через собиравшиеся снежные заносы и дымя выхлопными трубами. Пехотинцы, облаченные в утепленную броню, были везде, маршируя слабо организованными колоннами. Многие были стариками, как она и ожидала — наемники, солдаты удачи, аугметические полки. Века войны оставили достаточно сволочи, которую можно было призвать, когда понадобится. Большая часть, впрочем, была из Имперских солдат, набранных из полков, чья лояльность основополагающим идеалам еще не выродилась в рабство. Собрать так много людей, не вызвав подозрений, было трудно — это была самая сложная задача из всех, и за ее выполнение можно было гордиться больше всего.

Их больше не задерживали. Конвой гремел и скользил своей дорогой через собирающиеся массы, лавируя по узкому пути между тяжелой гусеничной техникой. По левую руку, где земля начинала спускаться до уровня плато, топали по грязи механические шагоходы, каждый размером с небольшую жилую секцию. В этой мешанине было даже несколько грав-танков, пытавшихся удержаться на весу с воем репульсорных пластин.

Командную группу невозможно было пропустить. Штандарты действительно подняли дюжинами, на всех — Раптор Империалис в разных вариантах. Знамёна поменьше трепетали и кружились вокруг них — сотня батальонов и эскадронов, отобранных у архитекторов Объединения по всему земному шару. Самая большая и мощная техника была выставлена на краю гребня, включая ромбовидные профили огромных Мониторов с композитными бронированными корпусами и спаренными лазпушками. Огнеметы прошлись по ландшафту, превращая снег в месиво пузырящейся грязи, а переносные люмен-штативы наполнили территорию жестким белым светом.

— Достаточно, — приказала Кандавир, и конвой остановился.

Она надела свой защитный костюм — уродливый черный набор термоизоляционного снаряжения — и затем с трудом вылезла из люка. Из–за этой одежды она выглядела еще более коренастой, чем обычно, и, пробираясь через грязь, она поняла, насколько комичный спектакль она разыграла перед этой армией матерых убийц.

Ее телохранители пошли с ней, но среди такой компании они будто бы съёжились. Группа механо-солдат отсалютовала, когда она подошла ближе, и сопроводила их дальше по склону, мимо штандартов и ожидающих Мониторов, вверх, до самой высокой точки гребня.

Она увидела, как через вьющийся в ночи снег показались воины, неподвижно стоящие во тьме. На секунду она подумала, что это Кустодии, хотя их облик был несколько отличен, а броня — иного качества. Но стоило подойти ближе, и огромная разница между ними бросалась в глаза: броня была грубее, тяжелее, скорее бронзовой, нежели золотой. Большая часть доспехов была сильно повреждена, и некоторые пластины были заменены более грубой кованой сталью. Однако они все еще носили багровые плюмажи и все еще были облачены в толстые алые плащи, промокшие в ледяном потопе. У воинов было их старое оружие, то самое, которое они когда–то использовали в пропагандистских роликах Объединения. Она помнила, как увидела первые нарезки из них годы назад и посмеялась над их абсурдностью. Сейчас же никто не смеялся. Они выглядели такими же дикими, какими