Плейбой - Геннадий Эсса

– Конечно, разбужу. Я позвоню, – согласилась девушка.

– Садись, составь мне компанию, – предложил Антон.

– Мне долго задерживаться нельзя, – предупредила она и подсела рядом на кровати.

Антон ногой отодвинул маленький журнальный столик, где поместил свой ужин, и взглянул на нее.

Растерянная девушка сидела и не знала, что делать, потом вдруг сказала, опустив голову:

– Я, признаться, впервые такого человека встречаю.

– Какого – такого?

– Странного. – Она взглянула на него. – Красивого и наглого.

– А, ты вот про что? Ну и как?

– Вот… встретила… – Она не знала, что говорить дальше и тут же замолчала.

– Ты милая и хорошенькая девчоночка, – сказал Антон и пальцем поднял ее голову за подбородок, повернул к себе. – Я хотел бы с тобой провести некоторое время, если, конечно, можно.

– Нам это запрещается, да и я еще совсем молодая. Мне только девятнадцать.

– И у тебя никого не было?

– Нет, – смущаясь, сказала она.

«Раз она меня назвала наглым, значит, что-то в ее жизни уже было, раз ей есть с чем сравнивать, – подумал Антон. – Неплохой вариант чтобы провести время!»

Антон не собирался уже отступать: держа марку закоренелого холостяк, он продолжал настойчиво давить на ее нетронутое самолюбие.

– Вот скажи, я тебе нравлюсь?

Она взглянула на него.

– Я же говорю, что никогда такого еще не встречала, – опуская глаза, повторила она.

– Наглеца?

– Ну, не совсем…

– Значит, все в порядке, – решительно сказал Антон. – А со мной могла бы расслабиться?

– Не знаю. Вы такой настойчивый, молодой человек. Наверное, нет.

Он взял ее руку и положил себе на плечо.

Ее беленькая маленькая ручка на смуглом его теле смотрелась так, как будто они были вообще разной расы.

– Какая у тебя нежная кожа, – прошептала она, проводя ладонью по его плечу. – Ты вообще какой-то особенный. Честно говоря, я никогда не встречала таких откровенных людей, которым все так запросто…

– И голых не видела?

– В журналах видела, а что? Я сама приезжая, с Тверской области. Сюда меня знакомая устроила. Я всего два месяца работаю, вот и не хотелось бы, чтобы выгнали. Работы у нас там хорошей нет, а здесь и заработать можно – столица все же.

– Вот ты мне все и рассказала про себя. Сможешь остаться со мной?

– Сейчас нет, работать надо. Проверки бывают.

– Значит, я тебе не нравлюсь, – давил на нее Антон.

– Очень нравишься. Такой какой-то особенный, красивый… – Она заулыбалась. – Ты надолго?

– С неделю буду.

– Я завтра отдыхаю, меня подружка сменит. Если хочешь, я вечером и приду.

– Я буду ждать такую красавицу, как ты, – улыбнулся Антон.

Она чмокнула его в щеку и поспешила удалиться.

До обеда следующего дня Антон решил ряд вопросов по заданию Владимира Сергеевича, но многое еще оставалось сделать. Впереди было еще несколько встреч и подписание кое-каких документов. На сегодня запланированные дела были закончены, и он решил съездить в деревню к матери.

Антон ехал на электричке и задумчиво смотрел в окно вагона. Шел мелкий дождь, на душе было отвратительно. Дорога была плохая, поэтому водитель вел машину медленно и осторожно.

Антон был спокоен. Он зажал большой пакет с гостинцами между ног и тоскливо смотрел в лобовое стекло, где щетки еле успевали смахивать капли дождя.

Они остановились у родительского дома. Антон рассчитался с водителем, вышел, вдохнув свежий воздух, пахнущий чем-то родным, напоминающим детство.

Соседи, которые в прошлый раз все гурьбой высыпали на улицу, теперь его не встречали. Он прошел к двери старого дома, поднялся по дряхлым ступенькам, которые под ногами ходили ходуном и грозили развалиться в любую минуту. Антон толкнул дверь – она оказалась, как всегда, закрытой. Он поставил пакет под дверью и спустился вниз, пошарил рукой под крыльцом, где обычно мать прятала ключи. Ключа не было. Он снова поднялся к двери и настойчиво стал стучать кулаком.

– Чего стучишь, там никого нет, – сказала подошедшая соседская старушка.

– А где мама? – спросил Антон.

Старушка поднялась по ступенькам, взглянула на Антона и положив свою морщинистую руку себе на грудь, сказала:

– Пойдем, Антоша, все тебе, сынок, расскажу.

Она завела его в свой дом, усадила на кухне, смотрела на него и долго молчала.

– Так вот какой ты стал… Большой, наверно, человек. Живешь в Москве?

– Нет, в Питере. А где мама?

– Умерла твоя мама, – вздохнула старушка. – Умерла уже полгода назад.

От такого известия Антону стало плохо. В ушах зазвенело, и закружилась голова. Он не верил тому, что слышал, а она продолжала:

– Все тебя ждала, выходила на дорогу и смотрела, не едет ли какая машина. Потом долгое время на остановку ходила, автобусы встречала…

Антон слушал ее и чувствовал, как его глаза наполняются слезами.

– Снова запила, или с горя, или старое вспомнила, не знаю. А, однажды, я зашла как-то к ней, а она лежит на кровати и не дышит. Царство ей небесное, прибрал Бог ее душу…

Антон молча слушал старушку, и теперь ему казалось, что земля уходит из-под ног.

– Сельсовет денег выделил, чтобы ее похоронить, мы ее на наше кладбище и снесли. Там она… Дождь кончится, сходи, найдешь ее, она сразу слева, при входе лежит.

Антон встал и подошел к окну. Дождь не кончался и лил с новой силой.

– Я сейчас пойду, – решительно сказал Антон. – Я ее найду, спасибо вам за все.

– Да куда ты в такую погоду: дождь, грязь… – пыталась отговорить его старушка.

– Мне все равно. Я пойду… Можно я оставлю вам пакет? Потом еще вернусь.

– Антоша, возьми вот плащ деда моего. Сними свое пальто и надень вот сапоги, – предложила она и выставила перед ним пару резиновых сапог. – Сходи, милок, сходи. Она перед смертью тебя часто вспоминала…

Антон надел плащ с сапогами, переложил в другой пакет бутылку коньяка и кое-что еще из продуктов.

– Я найду ее, – сказал бледный Антон. – Я найду…

Слева при входе на старое деревенское кладбище он нашел могилу матери – небольшой холмик и крест с табличкой. Антон подошел ближе и, закусив губы, крепился, стараясь не разрыдаться, но не выдержал, и слезы сами брызнули из его глаз. Он стоял и ревел, как мальчишка, как в детстве, когда мать его ругала за провинности. Он сжал кулаки и тихо прошептал:

– Какой я подлец, как я себя ненавижу! Тварь я последняя. – Он присел рядом с могилой и положил руку на покосившейся крест. – Прости меня, мама, что так все получилось, но я не мог поступить иначе. Я просто не мог выдержать той обстановки, что тогда была у нас в доме. – Антон положил на холмик немного конфет и хлеб, открыл коньяк и отхлебнул прямо из горла несколько глотков, поставил рядом бутылку. – Пусть тебе будет земля пухом. Спасибо тебе за то, что ты меня родила. – Он встал и еще долго смотрел на ее могилку, молчал. – Я всегда буду помнить тебя. Извини, что не приехал проводить тебя в последний путь. Прости за все меня такого, какой я есть.

Антон стоял, опустив низко голову, вспоминая свое детство, мать и все самое хорошее, что у него осталось в памяти с того времени.

Капли дождя и слез катились у него по щекам. Он поправил старый, выцветший от времени венок, и поклялся, что обязательно еще к ней приедет, перекрестился и направился обратно в деревню.

– Ну, поговорил с матерью? – встретила на пороге его старушка.

– Да, – вздохнул Антон и опустился на табурет. – Спасибо вам, что вы все мне рассказали. А что сейчас с нашим домом?

– Пока там никого, но правление хочет вселить туда одну женщину с детьми, она у нас в колхозе работает.

– Ну и правильно. Я претензий не имею. Пусть живет, – сказал Антон и выложил на стол из пакета продукты. – Это пусть останется вам, помяните мать. Какой она ни была, но для меня она всегда останется матерью.

Старушка всплеснула руками от обилия продуктов на столе.

– Это вам. Вспомните ее и не судите. – Он встал. – Ну, мне пора.

Старушка проводила его со двора и, облокотившись на калитку, еще долго смотрела ему вслед.

В номере Антон долго не мог придти в себя. Мир ему казался совершенно ненужным и жестоким. Хотя он давно не был близок с матерью, теперь для него было все кругом пусто и одиноко. Он спустился вниз в ресторан и заказал себе водки, выпил, покурил и снова вернулся в номер, не раздеваясь, упал на большую кровать и заснул.

Он пришел в себя около восьми вечера, вышел на балкон и снова закурил.

Внизу бурлила Москва, возвращая его в обыденный ритм существования. Антон вдыхал прохладный вечерний воздух, наслаждаясь той жизнью, которая его окружала. Его невозможно было уже вернуть к прошлому – он это понимал. Надо было жить настоящим, биться за свое существование, добиваться своего и верить в будущее. Почему-то сейчас он вспомнил Кирилла, потом Владимира Сергеевича…

«Все же повезло мне в жизни, – думал он. – Ведь меня окружают хорошие люди, без которых, как без родных, я не представляю своей жизни. Спасибо Всевышнему, что еще терпит меня за то, что я творю на этом свете. Значит, есть где-то рядом мой ангел-хранитель!»