Разведи огонь - Джулия Вольф

Путь наименьшего сопротивления, как сказала Бекс.

Себастьян поиграл с резинкой на внутренней стороне моего нижнего белья, и у меня не было времени сказать «пожалуйста», прежде чем он сдвинул мои трусики в сторону и скользнул пальцами по моим складкам. Мучительно медленно. Душераздирающе тщательно. Он нежно держал мое лицо, пока вторгался в мою суть.

— Почему? — я захныкала. — Ты хочешь, чтобы я просила? Пожалуйста. Пожалуйста.

— Да, именно так мне это и нравится. — Он поцеловал меня в подбородок, как будто вознаграждал меня за то, что я умоляла. И в его извращенном сознании, вероятно, так оно и было.

Он кружил вокруг моего клитора, не торопясь. Я не смогла контролировать реакцию своего тела, которая просачивалась сквозь мою защиту. Несмотря на то, что я решила не сопротивляться, я извивалась и брыкалась, мой инстинкт борьбы, или бегства, сработал. Мне не следовало впускать его в свою квартиру. Мне действительно не следовало надевать эти трусики.

Я сказала себе, что уступила ему, потому что боялась его реакции. Уступив, я в некотором роде была в безопасности. Но это была не вся правда. Себастьян пробудил во мне тьму, которая не хотела безопасности, а наоборот — жаждала его опасности.

Себастьян бросил меня на диван на спину, быстро заняв свое место между моих ног. Он навис надо мной, сковывая мои руки над головой и продолжая с того места, на котором остановился.

— Разве это не приятно, Грейс? — Он надавил на мой пульсирующий клитор, и ощущение казалось чем-то неземным, но это ничего не значило. Ничего. Я не понимала, как могла одновременно любить и презирать то влияние, которое он оказывал на меня.

Я отвернулась от него, когда слезы потекли из моих закрытых глаз. Он засунул палец внутрь меня, изгибаясь и толкаясь, пока мои ноги не задрожали. Я сжала губы, не желая выдавать ему звуки моего удовольствия. Если бы Себастьян знал, как сильно меня заводит, он мог бы довести меня до края пропасти, куда я не хотела ступать.

Он не успокоился, когда я кончила. Он также не спустил штаны и не вошел в меня, как я одновременно и ожидала, и боялась. Себастьян губами прошелся по моему телу, притягивая, целуя. Он опустил мои руки к животу, прижимая их, когда устроился между моих ног. Погрузившись в меня языком, Себастьян уткнул свое лицо в мою сердцевину. Я была такой мокрой, такой набухшей и скользкой, что каждое движение его языка издавало непристойные хлюпающие звуки. Себастьян застонал, прижимаясь к моей плоти, протягивая свободную руку, чтобы погладить мою грудь.

Мои бедра поднимались и опускались без разрешения. Но в этом-то и было дело, не так ли? С Себастьяном я потеряла всякий контроль даже над собственным телом. Он забрал его у меня, заявив на него права, лишив его существования.

И когда он это сделал, несмотря на мой страх, он заставил меня никогда не стремиться к возвращению моего контроля.

Я бедрами обхватила его голову, и Себастьян одобрительно зарычал. Я была беспомощна перед ним, беспомощна, чтобы бороться с ним, беспомощна, чтобы сдержать оргазм, который обрушился на меня.

Я дрожала всем телом, безмолвна в своем освобождении. Слезы упали на диванную подушку рядом с моей головой. Я знала, что будет дальше, и не имела ни малейшего представления, как это остановить.

Глава ТРИНАДЦАТАЯ

Себастьян возвышался надо мной, держа мои руки в своих. Характерный звук расстегивающейся молнии заставил меня открыть глаза. В его взгляде бушевала буря. Его ноздри раздулись, когда он слизнул мой вкус со своих губ.

— Черт возьми, Грейс. — Он содрогнулся, как будто был в экстазе. — Скажи мне, что тебе не понравилась каждая секунда этого. Скажи же.

Я покачала головой из стороны в сторону, отказываясь окончательно сдаться.

— Ты не должен был этого делать. Так не должно быть.

— Ты не перестаешь бороться со мной. Я ясно дал понять, что ты мне нравишься. Я заставил тебя кончить уже три раза, а ты даже не прикоснулась ко мне. — Он скривил свои блестящие губы в злой усмешке. — Не то чтобы я возражал против того, чтобы ты кончила. Ты — лучшее, что я когда-либо пробовал. Я думаю о твоем запахе, когда засыпаю ночью. И, боже, твои сиськи, Грейс. — Он раздвинул мои ноги еще шире, затем переместился вперед, пока не навис над моим животом. Он отпустил мои руки, но только для того, чтобы подмять их под мою спину.

— Я тоже думаю о тебе, — прошептала я. — Когда не вспоминаю о том, насколько ты ужасен, мой разум заполняется мыслями, что, если бы, может быть, ты просто поговорил со мной, как с человеком, в тот первый день, я добровольно бы согласилась на это.

Он сокрушенно покачал головой.

— Я ничего не хотел от тебя в первый день. — Себастьян высвободил свою длину из джинсов, обхватив рукой основание. С этого ракурса член казался невероятно большим. Гораздо больше, чем я видела в машине. Он уничтожит меня во всех отношениях. — Открой рот.

Я сжала губы, прикусив их.

Себастьян вздохнул, немного отодвигаясь назад. Он сжал мои груди, сведя их вместе. Склонившись надо мной, просунул свой член между моими грудями, толкнувшись вперед, и уперся членом о мой подбородок.

— Ты все так усложняешь. — Его бедра раскачивались снова и снова, и я не могла перестать наблюдать за ним. Обычно Себастьян держал себя в руках, но сейчас он сорвался. Его темные волосы беспорядочно свисали на лоб. Нахмурив брови, он прикусил нижнюю губу. Буря в его взгляде достигла апогея. Его зрачки были настолько расширены, что почти не было видно радужной оболочки. Сухожилия на его шее были натянуты, как проволока, и маленькая часть меня хотела провести пальцами по ним, как по натянутому канату.

Но я не могла пошевелить руками. Я подумала, что, может быть, если бы у меня был какой-то способ принять в этом участие, я смогла бы уйти, не чувствуя, что меня раздели до нитки. И когда его член коснулся моего подбородка, я приоткрыла губы, высунув язык. Когда я коснулась его кончика, Себастьян зашипел и замер, обвиняюще глядя на меня.

— Что?.. — выдохнул он, сбитый с толку.

Я судорожно втянула воздух.

— Ты можешь положить его мне в рот, если пообещаешь, что в следующий раз, когда прикоснешься ко мне, это будет по обоюдному согласию. — В глубине души я знала, что следующий раз обязательно наступит. Не