Череп мутанта - Виктор Ночкин

Глава 5

ЖЕНСКИЙ ВОПРОС

Я знал, что с порядочным человеком дело имею! – прочувственно сказал Никита, разглядывая свою долю: жестянки с патронами, консервы, новенький охотничий нож – фирменный, дорогой, – контейнер с артефактами и мятые сотенные бумажки славного зеленого цвета. – Знал, что ты убийцу найдешь, а после со стариной Пригоршней поделиться не забудешь. Хороший вышел этот… блин, как его Химик назвал? Симбиоз! Хороший симбиоз.

Они с Хромым стояли под деревом примерно в полукилометре от лагеря Коваля. Давно рассвело, по небу ползли легкие облака, лес накрывал узор из блеклых теней и островков теплого света. Было тихо, только где-то далеко стучал дятел.

Пригоршня спрятал деньги, сунул добро в рюкзак, с натугой поднял и закинул лямку на плечо. Поглядел на Хромого, тот задумчиво рассматривал Walter Р99 – купил там же, у Коваля, вместе с удобной кобурой. Старому тэтэшнику, подаренному на прощание Костиком, Хромой теперь не доверял: если один раз пистолет отказал, лучше обзавестись другим оружием. Сталкер сунул «вальтер» в кобуру и поглядел на «старину Пригоршню». Никита мялся, словно хотел что-то сказать, да никак не мог решиться.

– Так что, пошел я… – начал Хромой, чтобы подтолкнуть его. – Счастливой Зоны, симбионт. Бывай.

Маневр сработал – Никита наконец решился:

– Не, погоди! Вот тут у меня… Глянь… – Он достал из кармана потертый ПДА, включил – разгорелся тусклый экранчик. – Знаешь, чей это?

Хромой пригляделся и покачал головой.

– Когда Коваль начал Дантиста метелить, у того машинка из кармана и выскользнула. Ну, я ее поднял, конечно…

– Поднял, значит, – пробормотал Хромой, разглядывая экран, где проступила карта.

– Ну, подобрал. А чего? Плохо же, когда добро пропадает!

– Вот тут ты прав. Ну так и что? Оставь себе на память о нашем симбиозе, а я пойду…

– Да погоди ты! Смотри – видишь, там помечено?

– Кем помечено?.

– Метка стоит, вот.

Примерно в трех километрах к северу от места, где они сейчас находились, на карте и впрямь стоял маркер.

– Вижу.

– И к этой метке есть запись… – Пригоршня повернул ПДА на широкой ладони, предварительно щелкнув по нужной кнопке. – Читай, читай!

– «Триста метров к северу от лощины. Квадрат Б-2, три березы, средняя – кривая. От них прямо север, до ручья, где бабы бегают. Потом: северо-запад, ориентир – узкий холм, не сворачивать, по сторонам аномальные поля. За холмом артефакты: «душа», «кристалл», другие. Насчитал около десятка, может и больше…» – Дочитав, Хромой поднял глаза на Пригоршню. – Бабы бегают?

Тот пожал плечами:

– А я знаю, что ему привиделось? Может, Дантист озабоченный… был. Оно и понятно, с такими зубами – ни одна не даст.

– Девушкам в «Сундуке» на зубы наплевать, – возразил Хромой. – Им только на деньги не наплевать, а насчет остального – пусть хоть мутант будет.

– Ну не скажи! – обиделся Никита. – Вот со мной они забесплатно согласны, а с Химиком почему-то нет. А? Значит, и личные достоинства тоже имеют значение. – Он выпятил грудь. – В Зоне, конечно, женский вопрос стоит остро, не хватает тут… гм… Не в порядке, в общем, демография. Я Химику говорил: давай еще напарника заведем. Напарницу. Мы ж не бродяги какие, считай собственный дом имеется, на колесах. А постель без женщины – как корабль без трюма… Ладно, это не важно, я ж о другом. Что думаешь насчет метки?

– Думаю, что дело темное.

– Почему? Дантист нашел место, богатое артефактами. Отметил путь к нему. Но не стало Дантиста, а добро так и лежит, ждет хозяина. Теперь надо туда пойти и эти артефакты взять.

– А чего ж их сам Дантист не взял?

– Да может, у него контейнера подходящего в тот момент с собой не было. Отметил же он местечко, сам видишь! Так что, идем?

Хромой покачал головой:

– Нет, Никита. Я нагружен, да и заработал неплохо… И потом, у меня кое-какие дела образовались, давно хочу посоветоваться насчет артефакта. Нашел редкую штучку… В общем, нужно показать специалисту. А тут мутное что-то. Какой-то Дантист, какие-то бабы бегают… Какие там еще бабы? Нет, не пойду. А тебе – удачи, потом расскажешь о бабах, если встретимся. – Он хлопнул спутника по широкому плечу и уже собрался уходить, но тот сказал:

– А Шаман-то мстительный очень.

– Что? – Хромой обернулся. Никита светлым взором глядел на него.

– Говорю: Шаман наш, чудо болотное, злобу на тебя затаил.

– Да врешь ты.

– Не, не вру. Ты ж его опозорил при братве, прям на глазах у всех опустил по самый этот… гениталий.

– Гениталии, – машинально поправил Хромой.

– Ну да, у Шамана, думаешь, их много? Ладно, не важно. Короче, он тебя теперь наверняка где-то там поджидает, – Пригоршня махнул рукой в лесную чащу. – Кокнет из своей трехлинейки или выскочит из-за дерева – и штыком в горло. Очень даже запросто! Видел, штык у него какой страшный? Вот… Хабар заберет – да и свалит к себе на болото. А ты и не догадаешься, где он засаду устроил, он же комп часто не включает.

Хромой оглянулся – деревья в южной стороне, куда он собирался идти, росли часто, между ними залегла полутьма.

– А так мы с Химиком на «Малыше» тебя подвезем, – напирал Пригоршня. – С нами безопасно… О, слушай! Покажешь свой артефакт Химику! Уж он-то специалист! Ты ж хотел проконсультироваться?

Хромой задумался, и Никита это почувствовал:

– Да смотри, как все удачно складывается! Пока за артефактами к тому месту ходить будем, он как раз и подъедет, Химик. Вот удивится, когда я его встречу – и доля моя от Коваля, и артефакты… Он меня за мальчишку держит, а тут такое. Так вот, мы вернемся, он тоже как раз вернется, и мы тебя отвезем. И еще разбогатеешь, ты и так вон поднялся, а теперь я тебе новый заработок предлагаю. Ты ведь уже понял – дела со мной иметь можно… Ну чё, потопали, что ли? Или пойдешь в лесу с Шаманом любовь крутить? «Любо-овь и сме-ерть…» – вдруг хриплым баритоном пропел Пригоршня, ужасно фальшивя.

Хромой еще подумал и сплюнул под ноги.

– Гад ты, Пригоршня! – с чувством сказал он. – Мутант-ехидна. Ладно, идем. Только учти: мой рюкзак ты несешь, а я твой, он легче.

Где-то за деревьями журчал ручей и чирикала птица. А между двумя осинами притаилась странная аномалия: в неглубокой яме, полном изумрудного тумана, плясали зеленые молнии. Хромой такого раньше никогда не видел и вопросительно взглянул на Пригоршню.

– Кислотная вдова, – пояснил тот негромко. – Гибрид холодца и электры.

– И как она работает?

– Жалит этими молниями своими, как кислотой соляной, близко не вздумай подходить – включается от малейшего толчка, от ветерка, от упавшего листика…

– И от косого взгляда. Понятно. Да я и не собираюсь к ней подходить. А вон ещё одна, видишь?

Пригоршня кивнул:

– Вижу. Эк они повысыпали… Так, ладно, давай вот что: сиди здесь. Ствол достань, будь начеку. Местечко и впрямь непростое… Справа вон вроде жарка, я обойду слева – там, кажись, чисто. Погляжу что к чему и вернусь либо тебе свистну, тогда просто иди по моим следам. До ручья, про который Дантист писал, отсюда недалеко совсем,

– А ты уверен, что это тот ручей?

– Уверен. – Никита снял со спины рюкзак, положил у ног Хромого. – Только на разведку надо без груза идти. Сможешь потом оба до ручья донести?

– Ну… смогу. Если совсем недалеко. – Хромому пришло в голову, что Пригоршня велит ему остаться, чтобы потом он, бедняга Хромой, тащил оба рюкзака.

– Да сам ведь слышишь, вон он прям за деревьями где-то журчит.

Никита достал нож, сжал лезвие зубами, как заправский рейнджер, и, высоко задрав зад, на четвереньках бодро устремился в обход аномалий.

Хромой присел – от долгой ходьбы у него разболелась нога. Стащив с плеч лямки, положил рюкзак рядом со вторым, перекинул со спины «калаш». Огляделся. Пригоршня исчез за деревьями. Кислотная вдова слабо потрескивала, иногда принималась неприятно, тонко шипеть – будто рассерженная ядовитая змейка. Возможно, на нее косо поглядывали муравьи.

– Хромой! – донеслось из-за деревьев.

– А?

– Я обошел, все нормально, давай за мной. Тут ручей!

Голос смолк. Хромой накинул на левое плечо лямку одного рюкзака, на правое – другого, сжал зубы и выпрямился. Крякнул, расставив ноги пошире, и заковылял к кустам, в которых исчез Пригоршня. Кое-как обошел их, миновал раскидистый дуб. Аномалии остались за спиной, посветлело – впереди раскинулась широкая просека. Журчание громче, воздух свежее… Чертов Никита – мог бы и сам свой, то есть его. Хромого, рюкзак дотащить!

– Пригоршня, я иду! – выдохнул он. – И когда я дойду – буду очень недоволен!

Тишина. Хромой сделал еще несколько шагов и вышел наконец к ручью, под ласковый солнечный свет. Присел, сбросив рюкзаки в пышную траву, выпрямился, осмотрелся по сторонам.