Игра. Змеиный остров - Карина Шаинян

Река превратилась в узкий, не шире пары метров ручей. Деревья, напиравшие с берегов, смыкались кронами, образуя сумрачный зеленый тоннель. Здесь было душно, как в бане; насыщенный запахами воздух стал таким влажным, что, казалось, оседал на коже мельчайшими каплями. Дима остановился у очередной ямы, наполовину забитой листьями.

— А здесь уже нормально, — сказал он.

Вода во впадине была темной, но прозрачной. Лера поглядела на нее с сомнением.

— Думаешь? Туалетная бумага-то кончилась, — хихикнула она, и Дима искренне рассмеялся в ответ.

— Можно подняться еще выше, — предложил он. Поколебавшись, добавил: — Помнишь, что говорил Николай? Я вот думаю — а вдруг источник восстановился, такое бывает. Вода может сразу уходить под землю…

Лера, как и он сам днем раньше, присела, приложила ухо к камням. Покачала головой:

— Я думаю, здесь вообще никаких источников нет.

— А откуда тогда река?

— В сезон дождей, наверное, вся вода стекается сюда. Вот и промыло…

Лера отцепила от пояса пустую жестянку и открыла бутылку. Решительно зачерпнула воду.

— Думаю, дальше идти нет смысла. Чаю бы сейчас… — мечтательно протянула она, когда коричневая струйка потекла из банки в прозрачный пластик. Лера выпрямилась, откинула со лба волосы. — А представляешь, как глупо получится, если, пока мы здесь бродим, лодка придет? Мы тут стараемся, болото вычерпываем, а они там продукты разгружают…

Желудок Димы сжался и заурчал так, что не сразу удалось сосредоточиться.

— Мы бы услышали мотор, — поразмыслив, сказал он.

— На берегу услышали бы. А здесь… — Лера пожала плечами. — Ты не веришь, что к нам приедут без вызова, да?

Дима молча кивнул.

— Я вообще-то тоже. Но какая же дрянь. Я имею в виду — он же не может не понимать…

— Да, — выдавил Дима.

Говорить о Пленском не хотелось. Конечно, приятно было бы поругать всласть сумасшедшего бизнесмена. Но на дне этого разговора таились, готовые броситься прямо в лицо, ужасающе гнусные знания о людях, обычно закопанные в чудовищной глубине. Как бы они ни лукавили, ни изворачивались, ни врали друг другу и самим себе, обсудить Пленского, но увернуться от самих себя было, наверное, невозможно. И Дима не готов говорить об этом вслух.

— Стоит все-таки поискать источник, — сказал он, меняя тему.

— Ну, ищи, — равнодушно откликнулась Лера, зачерпывая новую порцию воды. — Я не хочу. Это ты у нас все время по лесу бегаешь, как подорванный, а мне здесь не нравится. Ненавижу все это. Грязно, душно. Ненавижу Азию. И вообще тропики. И лес этот гадкий. Меня тут от одних запахов тошнит, все гнилое…

— Ну да, пластиковый домик для Барби был бы лучше, — хмыкнул Дима.

Лера бросила на него сердитый взгляд, и он заткнулся. Поколебавшись, он все-таки решил пройтись чуть дальше. Мало ли что скрывается за излучиной, а лишние полчаса ничего не меняют. Небрежно кивнув Лере, он двинулся вперед. За спиной журчала переливаемая в бутылку вода; поначалу звук казался гулким, громким, но стоило отойти — и он канул во влажную тишину. Будто закрыли за спиной обитую войлоком дверь, и Дима остался наедине с Кох-Нагом. Ему стало слегка не по себе, но возвращаться было стыдно. Упрямо прикусив губу, он запрыгал по камням.

Все-таки остров подыгрывал ему. Дима убедился в этом, когда увидел на берегу уродливый, смутно знакомый куст. Коричневый, облезлый ствол, пучок длинных, будто обтрепанных по краям листьев торчит из макушки. Несмотря на прочно приклеившееся к нему прозвище, Дима плохо разбирался в растениях, но не узнать банановый куст было бы трудно. Не веря своему счастью, Дима подошел поближе, и ему открылись гроздья мелких, бледно-зеленых, словно выточенных из нефрита плодов, украшенные снизу жутковатым багровым цветком. Желудок ликующе взвыл.

На ходу открывая нож, Дима выбрался на берег. Банановые грозди походили на огромные, слишком тесные канделябры — плоды торчали плотными рядами, как толстые свечки. В каждой — килограмм десять, наверное. Вряд ли вкусно, но совершенно точно — съедобно и довольно питательно. Вроде бы зеленые бананы можно жарить, получится не хуже картошки… Встав на цыпочки, Дима перехватил ближайшую гроздь, провел ножом. Мерзко заскрипели под сталью плотные волокна. Дима принялся перепиливать их вслепую, сдувая с глаз мгновенно выступивший пот и стараясь не полоснуть себя по пальцам.

Руки успели затечь, когда банановая гроздь наконец с шумом обрушилась на землю. Дима радостно улыбнулся сам себе, помахал руками, разгоняя кровь. Воду нашел. Еду нашел. Да он молодчина… Что-то навязчиво шипело, как закипающий чайник. Звук не сразу дошел до сознания — Дима был слишком рад, слишком горд собой, — но в конце концов он опустил глаза, беспечно высматривая источник шума.

Глаза у нее были ярко-желтые, а зрачки — круглые, широкие, совсем не такие, какие обычно рисуют на картинках. В этих глазах Дима видел свою смерть. Она наполовину подняла туловище, раздутый капюшон пульсировал, будто от негодования, в распахнутой пасти трепетал раздвоенный язык. Вставшая в боевую стойку, она была не намного ниже Димы, и как-то сразу стало понятно, что это не просто кобра, от укуса которой спасет оставшаяся в лагере сыворотка. Королевская кобра — по которой нет медицинской статистики, потому что лечить после ее укуса некого… А Дима воображал, что он в сговоре с Кох-Нагом. Какая глупость… Змеиный остров, не человеческий. Это кобра находилась на своей территории — и готова была оборонять ее от самодовольного незваного чужака.

Стараясь не дышать, Дима мучительно медленно шагнул назад, плавно перенес вес. Главное — не делать резких движений. Никаких резких движений… Кобра, покачиваясь, смотрела ему прямо в глаза, он видел ее похожие на кривые пиратские сабли клыки в приоткрытой, ядовито-розовой пасти. От ужаса казалось, что оскаленная голова змеи находится прямо на уровне его лица. Не делать резких движений. Еще один шаг, и он спасен. Всего один шаг. Она не станет преследовать, ей надо только, чтоб он убрался с ее территории. Обливаясь ледяным потом, Дима переставил ногу, вздрогнул, почувствовав что-то влажное. Ступня заскользила на гнилом листе, и Диму рефлекторно бросило вперед.

Движение змеи было таким стремительным, что он не успел его заметить. Миг — и бедро пронзила острая боль, а кобра уже снова стояла на хвосте, глядя ему в глаза. Пронзительно вскрикнув, Дима отшатнулся, упал на спину, пополз, обдирая локти. Он понимал, что уже поздно, что он все равно что мертв и уже не спастись, но взбесившееся от страха тело требовало убраться подальше, и он продолжал ползти спиной вперед, пока кобра не опустила голову. Поблескивающее чешуей тело легко изогнулось; пара стремительных движений — и змея растворилась в зарослях, как будто ее и не было.

Дима прижал кулак к рваной ране над коленом и заплакал.

— Ты чего орал? О, бананы!

Не обращая внимания на сидящего на камне Диму, Лера радостно бросилась к срезанной грозди.

— Стой! — дико закричал Дима. Лера застыла в полунаклоне, с замершей на весу ногой. — Назад, — скомандовал он. — Медленно.

Лера попятилась.

— Змея? — мигом охрипшим голосом спросила она.

Дима кивнул. Из-под растопыренных пальцев текла кровь, но никакой особенной боли не было. Словно его обкололи новокаином: и тело, и мозг онемели, утратили чувствительность. Еще десять минут — и он умрет. Наверное, надо что-то сделать, но он не знал что.

Лера наконец заметила потеки крови на его колене. Ее зрачки испуганно расширились.

— Укусила? — Она со свистом втянула в себя воздух, прижала зубами костяшки пальцев. — Так. Сиди. Я принесу рацию и противоядие, я быстро, мы тебя перетащим…

— Нет! — крикнул Дима, увидев, как она поворачивается спиной.

Лера изумленно оглянулась:

— Ты не дойдешь, так будет быстрее…

— Нет. — Дима стиснул кулак, продираясь сквозь немоту, как через упругую, плотную пленку. — Не поможет. Не успеешь. Это кобра, королевская кобра, это…

Дима в отчаянии замолчал, понимая, что говорит не то, что еще немного — и Лера перестанет его слушать, бросится за бесполезной помощью. Он застонал от усилия, пытаясь сосредоточиться на нужной мысли, подобрать правильные слова.

— Я пошла, — тихо сказала Лера, и Дима, собрав в кулак все силы, вскочил и схватил ее за руку.

— Останься со мной, — пробормотал он. — Пожалуйста, останься.

— Тебе нужна помощь…

— Нет. То есть да, нужна, но не так, ты не понимаешь, это королевская кобра… Останься со мной! Не хочу один… — Дима собрал в кулак остатки мужества. — Мне страшно, понимаешь? Страшно быть одному… в конце.

Только теперь до Леры начало доходить.

— Ты хочешь сказать… — Она оборвала саму себя, покачала головой: — Да нет же, просто нужна сыворотка и в больницу!

— Это королевская кобра. Десять минут. У меня десять минут, понимаешь? Всего. Я не хочу один.