Рождение новой России - Владимир Мавродин

Покончив с официальными визитами, Петр начал знакомиться с достопримечательностями Парижа. Он побывал в Марли, Фонтенебло, Сен-Сире, Трианоне, Версале, Сен-Клу. В Сен-Сире он посетил женскую школу, основанную известной фавориткой покойного короля Людовика XIV маркизой де Ментенон. Маркиза не пожелала принять царя, сославшись на болезнь. Петр без стеснения вошел в ее спальню, молча подошел к постели, посмотрел на испуганную Ментенон и так же молча вышел.

Во время прогулок Петр, не задумываясь, садился в чужую карету, а хозяину ее приходилось идти пешком.

На приемах царь не бывал. У него даже не было одежды, в которой он мог бы явиться на бал: царь не носил ни кружев, ни парика, ни манжет. Герцог Сен-Симон писал о Петре: «Он носил круглый воротник из полотна, темный круглый парик (почти без пудры), который не доходил до плеч, простой, гладкий коричневый кафтан, обтягивающий талию, с золотыми пуговицами, жилет, короткие штаны, чулки, никогда не надевал ни перчаток, ни манжет».

Петр приехал не развлекаться, а снова и снова учиться.

Он не досмотрел парад французской гвардии, ибо ему, природному солдату, чужды были блеск и мишура придворных манекенов. «Я видел нарядных кукол, а не солдат», — заявил Петр.

Он лишь мельком взглянул на королевские бриллианты, в его глазах это была безделушка.

Он не дослушал оперу и был столь невнимателен к одной из знатнейших французских дам, герцогине де Роган, что довел ее до слез, а ее муж обозвал Петра «животным». Жеманные приседания и на придворной сцене, и в придворной жизни вызывали у Петра одинаковое презрение, которое он и выказывал со свойственной ему прямотой и непринужденностью.

Зато Петр посетил монетный двор и арсенал, фабрики и заводы, типографии, обсерваторию, «аптекарский огород», ботанический сад, Сорбонну, Академию Наук. Он участвовал в химических опытах, присутствовал при операциях, вникал во все, все хотел знать.

Обстоятельность и быстрота, с которыми Петр усваивал новые знания, его безмерная любознательность при полном отсутствии любопытства, практический ум и чувство собственного достоинства, которые обнаруживал этот «северный варвар», — все это не могло не располагать к Петру.

Для придворной клики Франции Петр был «варваром». Но герцог Сен-Симон, умный писатель и государственный деятель, дал следующую характеристику русскому царю: «Монарх этот удивлял своей чрезвычайной любознательностью, которая всегда имела связь с его замыслами относительно управления, торговли, образования, полиции».

Парижская Академия Наук избрала Петра своим членом.

Во Франции, славившейся в XVII–XVIII вв. своими салонами, в которых собирались и вели беседы выдающиеся деятели науки, искусств и политики, у Петра окончательно созрел замысел «ассамблей», а может быть, зародились и первые мысли об учреждении в России Академии Наук.

Но царь видел и язвы, разъедавшие Францию. Простой, суровый Петр резко осудил мотовство и роскошь королевского двора. Уезжая из Парижа, он произнес пророческие слова: «Жалею о короле и о Франции: она погибнет от роскоши».

Во время своего пребывания в Париже Петр не забывал об основной цели своей поездки. Он старался «оторвать» Францию от Швеции и склонить ее к союзу с Россией, Пруссией и Польшей: «Я, царь, предлагаю Франции заменить для нее Швецию. Я предлагаю ей не только союз свой и свое могущество, но в то же время и содействие Пруссии, без которой я не хотел бы действовать. Польша весьма охотно примет участие в этом союзе».

Переговоры закончились в августе 1717 г. в Амстердаме, где Головкин, Шафиров и Куракин заключили договор с Францией и Пруссией. К этому соглашению предполагалось «для содержания генеральной тишины в Европе» привлечь и другие государства. Амстердамский договор не расторгал старые договоры, и, таким образом, Франция оставалась по-прежнему в союзе с Англией и Голландией, теперь открыто враждебных России.

После побед России на море Англия заняла враждебную по отношению к ней позицию. С 1717 г. английское правительство всеми силами препятствует кораблестроению в России и помогает Швеции.

Через Спа, Берлин, Данциг и Ригу Петр вернулся в Петербург.

В 1718 г. он решил возобновить мирные переговоры с Карлом XII. Эти переговоры, которые велись на Аландских островах Яковом Вилимовичем Брюсом и Андреем Ивановичем Остерманом (кстати, отметим, что Англия была так встревожена возможностью усиления России после заключения мира, что готовилась… похитить русских послов), были прерваны гибелью Карла при осаде норвежской крепости. На шведский престол вступила королева Ульрика-Элеонора. Военные действия возобновились.

В новой кампании большую роль сыграл русский линейный флот «открытого моря». Теперь Петру не приходилось уже довольствоваться главным образом гребным флотом. Требовавший большого срока на свое строительство линейный флот был готов. В распоряжении Петра был двадцать один корабль с вооружением от 48 до 90 пушек каждый.

В 1719 г. русские войска высадились в Швеции и взяли два города и тринадцать селений. Казацкие отряды доходили до Стокгольма. Русские распространяли в Швеции напечатанный на немецком языке манифест Петра «О виновниках войны», в котором царь заявлял о мирных намерениях России.

Английский флот адмирала Норриса пытался угрожающими действиями на Балтийском море запугать русских, но это ему не удалось.

В начале 1720 г. на глазах у англичан пятитысячный русский отряд высадился в Швеции, а 27 июля того же года, в памятный день Гангута, в бою у Гренгама, гавани на Аландских островах, русские моряки М. М. Голицына разбили шведский флот вице-адмирала Шеблада и захватили четыре шведских фрегата.

Шведы были разбиты, несмотря на то, что английская эскадра Норриса недвусмысленно крейсировала на море. Петр с иронией писал Меншикову: «Правда, немалая виктория может причесться, а наипаче, что при очах английских… И таке теперь господа англичане полную оборону учинили шведам, как землю их охранили, так и флот».

В ответ на помощь, которую Англия оказывала Швеции, Петр стал усиленно помогать герцогу Гольштинскому Карлу-Фридриху, претендовавшему на шведский престол. Вызвав Карла-Фридриха в Петербург, Петр содержал герцога со всем его двором и выдал за него замуж свою дочь Анну.

Герцог пытался заставить Петра отступить, «оторвав» от России ее союзников. Под давлением Англии Пруссия, Дания и Польша заключили со Швецией мир. Россия осталась одна лицом к лицу со Швецией, которую поддерживала Англия. В ответ Петр вступил в переговоры с Испанией о свержении Георга и восстановлении династии Стюартов.

Русские войска продолжали военные действия на шведской земле. Поддержка Георга не могла помочь шведам приостановить натиск русских, Швеция была вынуждена пойти на мир.

30 августа 1721 г. в Ништадте в Финляндии был заключен мир, по которому Россия приобрела Эстляндию, Лифляндию, Ингрию с Петербургом, Карелию с Кексгольмом и часть Финляндии с Выборгом. Остальная часть Финляндии была возвращена Швеции.

Французский посол в России Кампредон писал о Петре: «Ништадтский договор сделал его властелином двух лучших портов на Балтийском море. У него многочисленный военный флот, он каждый день увеличивает количество своих галер и внушает страх всем своим соседям… При малейшей демонстрации его флота, при первом движении его войск ни шведская, ни датская, ни прусская, ни польская корона не осмелятся ни сделать враждебного ему движения, ни шевельнуть с места своих войск…».

Весть о подписании мира со Швецией застала Петра под Петербургом. Он немедленно вернулся в свой «Парадиз». «Все ученики науки в семь лет оканчивают обыкновенно, но наша школа трехкратное время была, однакож, слава богу, так хорошо окончилась, как лучше быть невозможно», — сказал Петр об окончании «Свейской войны».

Заключение Ништадтского мира было отпраздновано в Петербурге с большим торжеством. На Троицкой площади были приготовлены бочки с вином и воздвигнут помост. На него взошел Петр и обратился к многотысячной толпе народа: «Здравствуйте и благодарите бога, православные, что толикую долговременную войну всесильный бог прекратил и даровал нам со Швецией счастливый, вечный мир!». Петр зачерпнул ковшом вина и выпил за здоровье народа русского. Площадь огласилась громовым «ура!». Со стен Петропавловской крепости грянул салют. Началось торжество: иллюминация, пир, маскарад.

20 октября Петр объявил в Сенате прощение всем осужденным, отмену недоимок, освобождение государственных должников. В тот же день Сенат присвоил Петру титул Императора, наименование Великого и отца Отечества.

22 октября по этому случаю канцлер Головкин обратился к царю с речью: «Мы, ваши верные подданные, из тьми неведения на театр славы всего света, и тако реши, из небытия в бытие произведены, и в общество политичных народов присовокуплены».