Полезный Груз - Владимир Романовский

***

Люди входили и выходили, медсестры меняли капельницы, Доувер безучастно наблюдал за суетой. Щелкал переключателем, смотрел без особой охоты комедии. Сводки новостей вызывали в нем раздражение. Где-то встречались официальные лица, болтали и обменивались лицемерными улыбками, где-то вспыхивали вооруженные конфликты, какие-то полоумные альпинисты взбирались зачем-то на вершины, обсуждались бюджеты и скандалы, знаменитости изменяли друг другу, спортсмены ссорились со спонсорами. Суета.

Под вечер появился наконец господин Пицетти – в роскошном летнем костюме кремового света. Остатки кудрей он каким-то образом умудрился зализать и затянуть сзади черной лентой.

– Ждем только вас, капитан, – сказал он.

– Ридси. Изолируйте ее. Мне обещали, что я завтра встану на ноги. Я сам с ней поговорю.

– Собственно, я хотел узнать … вы понимаете меня, капитан.

– Да, координаты. Они у нее. Шифр. Она не знает, что именно там написано, но шифр помнит наизусть, может воспроизвести. Будут вам координаты, господин Пицетти. Завтра. Остальных можете отпустить, толку от них никакого.

– Может, она с ними поделилась секретом?

– Ридси? Не тот случай, господин Пицетти. Впрочем, можете их допросить с пристрастием.

Пицетти прикинул, что к чему, перебрал в памяти предысторию, и понял, что Доувер прав. На всякий случай он все-таки решил еще один раз допросить Жерве. С Кларетт он уже переговорил, и обнаружил, что дура она редкая. А с Ридси все глухо. Хорошо. Пусть капитан попробует. Есть много способов развязывания языков, но пусть капитан сперва попробует … что у него там на уме…

***

Люди военные так или иначе тщеславны и в мирное время более других озабочены своим внешним видом. Капитан Доувер обнаружил, что может сидеть и стоять, а вот ходить – не очень. Нужна была третья точка опоры. По его требованию один из сотрудников больницы обегал несколько магазинов и предоставил капитану на выбор восемь разных палок и тростей. Больше всего капитану понравилась трость со вставным кинжалом, но он решил, что это слишком вычурно и выбрал менее эффектного вида вещь, с откручивающимся набалдашником и полостью для наливания и транспортировки аварийной дозы коньяка. Сперва капитан решил, что это глупость, но, подумав, последовал привычке использовать все предметы строго по назначению. У полости имелось назначение. Он попросил коньяка, в присутствии медсестры влил четверть содержимого бутыли в трость, и завинтил крышку. Ручку и блокнот сунул в карман пиджака. Ботинки пришлось зашнуровывать медсестре – Доувер не смог ни нагнуться, ни согнуть и поставить на стул ногу.

Прибыв в Центр Подготовки, капитан холодно поздоровался с комендантом Уилсоном, расчеркнулся в ведомости, и проследовал в сопровождении двух охранников в отсек, где обычно содержались выбывшие конфликтные. В комнате Юридиси имелись привинченная к полу кровать, стол и стул (тоже привинченные), и решетка на окне. Юридиси, в льняных голубых штанах, майке, и голубой куртке, босая, сидела по-турецки на кровати. Капитан сделал знак охранникам, и они удалились, заперев дверь. Юридиси хмуро смотрела на него. Опираясь на трость, он осторожно опустился на стул.

– Что тебе нужно?

– Ты знаешь, что, – сказал он. – Все ты знаешь. Хочешь верь, хочешь не верь – мы с тобой сейчас хотим одного и того же – свободы. Но, понятно, ты хочешь гарантий, денег, может даже новый паспорт. Последнее – самое легкое. У нас с тобой как раз есть общий знакомый, который занимается паспортами.

– А взамен?

– Ты знаешь. Координаты.

Она промолчала. Когда он шел сюда, ему вспоминались месяцы унижений по пути на Землю, и он боялся, что ненависть к ней испортит дело, не даст ему спокойно говорить. Но ненависти не было. Была какая-то смутная тоска, обида, неприятная уверенность … в чем? В том, что такая вот особь женского пола никогда бы не смогла его, Доувера, полюбить. Такие полные неуемной энергии, живые, страстные женщины любят только таких мужчин, как Дубстер, мужчин, для которых нет правил и устоев, мужчин, которые никому не подчиняются и ни от кого не зависят, пока их не поймаешь и не посадишь, но и в тутумнике они тоже ведут себя независимо.

– Не старайся набить цену, Ридси. Больше, чем я тебе обещаю, ты не получишь. Цена на эту информацию падает с каждым днем. В любой момент какой-нибудь китайский роувер проедет по РПК, сбросит веху, передаст данные на Землю, и меньше чем через год очередная китайская кастрюля бросит якорь именно там, с готовым к работе оборудованием. Такие же шансы у американцев. И такие же у русских. Роуверов развелось там – целый парк.

Ей было явно неинтересно. А ведь действительно, подумал Доувер. Женщины гораздо менее романтичны, чем мужчины, когда дело касается политики, экономики, общества, и прочих полуабстрактных данностей. Женщин интересуют только личные отношения. Нет, безусловно встречаются на свете женщины, которым и другое тоже интересно. Но это очень специальные женщины. И Ридси к ним не принадлежит.

– Я не могу ни воскресить, ни заменить тебе Дубстера, – сказал он.

Она подняла на него черные свои глаза. Целый океан презрения вылился на Доувера.

– Стало быть, не понимаешь, – сказал Доувер. – Здесь, в этом здании, есть специалисты, которые получат от тебя координаты и многое другое за полчаса. Общение с ними приятным не будет, не говоря уж о том, что то, что ты им расскажешь дополнительно … понимаешь? … дополнительно! … непременно будет использовано против тебя. Ты дорожишь памятью о любовнике? Они смешают эту память с грязью, и тебе не захочется больше его вспонимать. Тебе импонирует твоя стойкость, твоя поза мученицы, ты здесь за любовь воюешь? От этой позы ничего не останется. Ты не хочешь потерять чувство собственного достоинства? Ты забудешь, что это такое. Ты будешь пресмыкаться, ползать по полу в соплях, и слезно умолять равнодушных, и предлагать им свою любовь, память, достоинство – за дозу морфия, за два часа забытья. Ты могла меня убить, и даже хотела, но не сделала этого. Я всего лишь возвращаю долг. Продиктуй мне координаты, и мы оба уйдем отсюда, мне здесь надоело, а тебе тем более.

Юридиси молчала.

***

Продовольственный грузовик прибыл с запозданием – уже наступили сумерки. Маленький толстый шофер грузовика подал ведомость охраннику, и охранник, проверив содержимое привезенных контейнеров, дал добро на разгрузку. Грузовик подогнали задом к кухонному складу, соединили его с окном подсобного помещения колесным мостом, и контейнеры один за другим заскользили по мосту вниз.