Империя Тигвердов. Танго в пустоте - Тереза Тур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А там-то что могло произойти?
– Как что? Там произошла мама. Она их как увидела в невменяемом состоянии, так там всем мало места было…
– Что? – опешила Луиза. – Это же император?!
– Ну и что… У него был новый жизненный опыт – он встретился с моей мамой в гневе.
– И… как?
– Теперь папа поддерживает идею Паши учиться в Академии. Он же из силовых структур, ему эта идея близка и понятна. А уж после того, как они выпили за братание родов войск – тем более. Мама же резко против. Император собирается прибыть. Мириться. Спрашивал, какие драгоценные камни предпочитает моя мама. Я рекомендовала ему не рисковать.
– Занятно. Никогда не рассматривала фигуру императора как…
– Человека?
– Именно. Мне он всегда казался олицетворением власти. Сильный, подавляющий своей мощью. Когда он рядом, хочется встать на колени, а не самогон пить.
– Поэтому вы предпочтете остаться здесь?
– Все имеет как свои плюсы, так и свои минусы. Посмотреть в глаза родственников, когда твой красавец муж – ставленник императора… Это тоже… приятно… – А вот теперь я увидела светскую львицу империи… Очень злую львицу – Вустер нервно курит в сторонке.
– Не без этого, – вслух согласилась я.
– Император предложил ему полномочия, сопоставимые с полномочиями милорда Милфорда. А это карт-бланш.
– Только, как я понимаю, Денису тяжело придется, потому что в империи как минимум два Уголовных кодекса. Один – для обычных людей, а другой – для аристократии.
– Три. Дворяне, что служат в Имперской армии, подчиняются своим законам.
– Да… Это все – исключительная головная боль.
– Поэтому Денис и медлит с принятием решения. Но признает, что предложение более чем заманчивое. К тому же оно позволит Алану занять свое место наследника Кромеров. Пока – до окончания Академии – под опекунством императора, чтобы избежать пристального внимания родственников.
– И вы вернетесь к привычной жизни…
– К привычной жизни – к роли послушной дочери и нелюбимой жены – не хочу, – сжала губы Луиза.
– А чего вы хотите, Луиза?
– Дочку, – улыбнулась женщина. – Денис… сделал мне предложение.
– Дочку и я хочу… – тихо проговорила я.
На этом мы и расстались. За Луизой приехал Денис.
Они вышли из кафе, приветливо махнув мне рукой. Большой и сильный мужчина в форменной куртке СОБРа и маленькая, хрупкая и невероятно элегантная блондинка. В который раз удивилась – как у нее это получается? Прическа – локон к локону, волосок к волоску. Блестящие лаковые сапоги на высоких шпильках. И современно, и по-имперски. Денис прижал Луизу к себе, прежде чем открыть ей дверь «УАЗа». Медленно падал снег. На капоте мурлыкала огромная белоснежная кошка с глазами-сапфирами. Зверюгу звали Нежность, и видела ее только я… Денис подсадил Луизу в прогретую машину, и они тронулись. Кошка недовольно спрыгнула с капота и села на снег вылизываться. Я прижалась к витрине кафе. Сапфировые глаза уставились на меня, в голове нежно зазвучало:
– Тоже хочешь? Ну так, милочка, в чем же дело? От тебя одной все зависит…
Дверь распахнулась, впуская сырость и холод. Я поежилась. И по тому, как все замерли в кофейне, поняла, кто пришел.
– Ты позволишь к тебе присоединиться? – чуть поклонился мне принц Тигверд.
Я кивнула.
– Хочу тебя поблагодарить, – сказал он.
– За что?
– За Пашу.
– Это было его решение. Лично мне, честно говоря, очень хотелось бы отнестись ко всему произошедшему со мной осенью как к сну. Интересному, занимательному. Но не более.
– Я должен тебе пирожное! Как оно называется?
– Оно называется песочная корзиночка с малиной. Очень вкусное и невероятно калорийное. Я сегодня его уже ела, тем более мы с Луизой только что пили кофе. Ричард, я устала, давай в следующий раз, хорошо?
Вышла, села в машину. Огромная белая кошка с сапфировыми глазами занимала почти весь капот… «Пыжик» – не «УАЗ»…
– Я же говорю – сама виновата…
Домой приехала быстро – было уже поздно, пробок не было. Маме сказала, что ужинать не буду. Лимит калорий был исчерпан. Кажется, я уже заедаю грусть-тоску сладким, а это очень опасно! Так я ни в один свой костюм не влезу. Надо, кстати, купить себе синий.
Поднялась к себе. На тумбочке у кровати меня ждал сюрприз: коробочка корзиночек с малиной из кафе и… букет подснежников. Самых настоящих подснежников! На кровати мурлыкала белая кошка с сапфировыми глазами – Нежность…
Глава 18
– Завтра! Завтра! Завтра! – пели колокольчики счастья в моей голове…
Завтра главный целитель Ирвин разрешит подняться с коляски Феликсу. И завтра же мы решили отпраздновать победу Паши на чемпионате Европы среди юниоров, к которой – честно говоря – он отнесся более чем спокойно.
К нам должен был прибыть на праздник император Фредерик. Он постановил, что желает провести субботу с нами. «С семьей», – как он охарактеризовал.
Мы с мамой встали к плите еще с вечера. На утро решили оставить только пирожки, чтобы горячими были. Я хохотала, рассказывая ей, как фаршировала перепелов – и как единственная их и ела.
– А все остальное было съедено до нас… И Ричард…
– Ника, – остановила меня мама. – Я могу задать тебе вопрос?
– Решила брать пример с императора? Будешь пытаться нас помирить?
– Они оба – и Ричард, и его отец – плохо тебя знают, – вздохнула мама. – Оставили бы тебя в покое, ты бы уже придумала, почему не злишься, и дело с концом.
– Возможно, – кивнула я. – А вопрос какой?
Мама вздохнула:
– Ты любишь Ричарда?
– Да, мам.
– А злишься потому, что он не оправдал твоих ожиданий?
– Не знаю, – вздохнула я.
– Знаешь мой любимый тест на человеческую совместимость? – улыбнулась мама. – И любовь заодно.
– Какой?
– Ты хочешь от него ребенка?
– Да. – Тут я не задумывалась.
– Тогда прозлись хорошенько – пока не простишь. И иди к нему.
– Да, мам… Далеко императору Фредерику до твоих способностей…
И вот теперь я вертелась и не могла заснуть. Ну, маменька! Ну, удружила! Рассмеялась, посмотрела на подснежники… Закрыла глаза и перенеслась к Ричарду. А что, повод есть: надо же его на завтрашний праздник пригласить. Ну и спасибо сказать за пирожные и цветы…
Почувствовала, как полыхнул огнем указательный палец, с которого я словно бы и не снимала перстень, и очутилась в какой-то непонятной сырой местности. Изумрудно-зеленая растительность, тяжелый, сырой воздух. Туман полз седыми прядями – серебристые волосы Тигвердов. Под ногами хлюпало и пружинило.
Я, честно говоря, рассчитывала на поместье, думала, что Ричард возвратился в империю к своим обязанностям. Можно было бы предположить, что Ричард снова грустит у костра в лесу, погруженный в свои воспоминания. Или спит на шкуре у камина в той самой избушке… Но никак не ожидала, что это будет…
– Болото? – печально сказала я сама себе. Когда я слышала свой голос, становилось не так страшно. И тогда позвала: – Ричард?
Ответа не было. Прислушалась к себе и поняла, что он где-то здесь, неподалеку. Я сделала осторожный шаг, потом еще и еще. И наконец нашла, что искала…
Посреди тумана зеленоватым огнем мерцал полупрозрачный кокон, освещая небольшую поляну. Ричард лежал, раскинув руки, чуть выгнув спину, подавшись вперед навстречу ищущим прикосновения губам той, что ласково склонилась над ним. Обнаженная девушка была прекрасна. Я не могла оторвать глаз от мерцающей изнутри перламутровым блеском зеленоватой кожи. От длинных белоснежных волос. Они, поблескивая россыпью золотистых жемчужин, целиком укрывали и ее саму, и Ричарда. Видела, как светятся любовью и нежностью, меняя цвет, будто само море плещется в них, глаза русалки. Ия!
Ричард проводит время с русалкой… Прекрасно. Тогда зачем таскаться ко мне с веником первоцветов и кондитерской продукцией? Кто-то просил?
Было больно. Нестерпимо больно. Я думала о том, что даже волосы мне отрастил Рэм. Завтра же схожу в парикмахерскую и верну себе каре. Я не принцесса из сказочного мира – я человек, лишенный магии. Не русалка, не фея, эльфийка и кто там еще? Хочешь русалку – бери русалку, кто-то не дает? Зачем… Зачем, зачем, ну зачем он так со мной?
Я уже и не помню, ни как уходила, ни как оказалась в доме у родителей. Не знаю, сколько прошло времени перед тем, как я услышала голоса своего семейства…
– Ника! Ты проснулась? – голос мамы ворвался в мою пустоту. Я все оглядывалась, пытаясь отыскать рядом кошку Нежность. Посмотреть в сапфировые глаза и попытаться понять – зачем? Зачем была эта неделя. Зачем он ходил вокруг меня, оставаясь невидимым. Зачем это: «Хочу понять тебя…»
– Иду, – отозвалась я глухо.
Первыми из империи прибыли мальчишки. Паша сиял как начищенный пятак. А Рэм был хмур.
– Миледи Вероника, – начал он торжественно. Значит, сотворил какую-то глупость.
Я на всякий случай уселась. Сложила руки на коленях и приготовилась слушать.