Солнце для мертвых глаз - Рут Ренделл

Через некоторое время Гарриет встала. Сняла постельное белье, принесла из бельевого шкафа чистое. Прежде чем принять ванну, вымыть голову и одеться, она не очень тщательно пропылесосила комнату, вытерла кое-где пыль, сорвала для ваз цветы Франклина. Надо не забыть приготовить лед, охладить в холодильнике бутылку с джином и стаканы. Таким вещам Гарриет всегда уделяла много внимания. Ее молодые люди заслуживали приятного времяпрепровождения, лучшего, что она могла им предоставить; это был честный обмен. Кроме того, Гарриет нравилось видеть их робость и благоговейный восторг, когда те украдкой оглядывались по сторонам, поднимаясь сюда по лестнице.

Наверное, для них это было незабываемое зрелище, нечто, о чем они будут вспоминать, когда женятся и поселятся в муниципальной многоэтажке в Хаунслоу.

Глава 15

У Джулии было множество друзей. Подруг, естественно. Она придерживалась мнения, что у замужней женщины друзьями-мужчинами могут быть только друзья мужа и встречаться с ними допустимо только в его обществе. Так что Дэвид и Сьюзен Стенарк были для нее «нашими» друзьями. Подруги же самой Джулии были женщины одного с ней возраста, которых она приобрела, следуя по жизненному пути, но большая их часть появилась в детстве и юности. У нее даже сохранилась одна, с которой они вместе учились в школе.

Подругу звали Лаурой, она была консультантом по связям с общественностью и практически полной ровесницей Джулии, то есть родилась с ней в один месяц и в один год, но на два дня раньше. С Розмари они мгновенно нашли общий язык в первый же день, когда Джулия пришла преподавать в колледж. Ноэль, закупщица в престижном магазине одежды, была невесткой ее первого мужа; с Джослин, госслужащей в Министерстве внутренних дел, они познакомились на свадьбе Ноэль, и, как рассказывала сама Джулия, тут же понравились друг другу. Делла, самое недавнее «приобретение», была теткой Изабель, подружки Франсин, и не работала. Если б та принадлежала не к столь высоким слоям общества, ее назвали бы домохозяйкой.

Все эти женщины сейчас или раньше были замужем, и у всех, кроме Ноэль и Сьюзен, были дети. Джулия вместе с ними ходила обедать, подолгу висела на телефоне. Иногда кто-нибудь из них приходил к ней в гости на обед. Она проводила с ними вечера, предварительно убедившись, естественно, что Ричард останется дома с Франсин.

Главной темой их разговоров были трудности в воспитании детей, особенно когда те становятся подростками. Часть из них уже несколько лет назад вступила в этот этап, а остальные только готовились, то есть все были примерно одного возраста – далеко за сорок. И хотя Джулия была не матерью, а мачехой, подруги прислушивались к ее мнению. Как-никак работала психотерапевтом и специализировалась на детских проблемах. Еще это, вероятно, объяснялось тем, что они не чувствовали себя способными на такое великодушие, как Джулия, которая часто повторяла, что пожертвовала возможностью иметь собственных детей ради того, чтобы посвятить себя Франсин.

В их кругу эта самая падчерица считалась чрезвычайно трудным ребенком. Лично они не видели никаких доказательств этому, но по опыту с собственными детьми знали, что милые и ласковые с гостями подростки превращаются в грубых, упрямых чудовищ, когда остаются дома наедине с родителями. Франсин, говорила им Джулия, нужно простить, и пусть не думают, будто она осуждает ее, ее вины нет, но девочка-то она травмированная. Миссия Джулии – кропотливо вести ее к возможности жить нормальной жизнью – именно только к возможности.

– Реальность такова, – говорила Джулия Сьюзен, – что я единственная, благодаря кому Франсин с утра до вечера не сидит, запершись в своей комнате. А именно так она и делала бы, если бы могла поступать по-своему. Нужно помешать ей замыкаться в самой себе.

А Джослин она сказала:

– Ответственность – вот с чем она не может справиться. Ну, то есть, к примеру, у Франсин есть свой ключ от дома – естественно, есть, как не быть, – но она им почти не пользуется. И рассчитывает, что я будут ждать в холле, чтобы открыть дверь. Я знаю, она делает это, чтобы перестраховаться, это один из аспектов ее полной зависимости от меня.

Ноэль, бездетная, получила другое объяснение:

– Вопреки распространенному мнению, независимому поведению нельзя научить, ставя перед Франсин задачи, слишком сложные для ее хрупких способностей. Нужно продвигаться микроскопическими шажками, изо дня в день, и только так можно построить здание уверенности в себе.

– Но как? – спросила Ноэль.

– Один из способов построить это здание – сначала требовать от объекта выполнения ряда мелких поручений, а затем усложнять и расширять их до тех пор, пока не будет охвачена вся зона ответственности и не выработается навык управления своей жизнью.

– Ну, тебе лучше знать, – сказала Ноэль. – На этой неделе приходит новая партия дизайнерской одежды за бесценок, так что, если тебе интересно, заглядывай в четверг.

Академический отпуск – это было то, к чему стремилась Джулия, но после того, как этот вопрос был решен, перед ней замаячила новая проблема. Пока Франсин училась в школе, она практически весь день находилась под присмотром педагогов, а по возвращении домой, пока делала домашнее задание, навещала подружек или принимала девочек у себя, за ней обеспечивалось постоянное наблюдение. Теперь же Франсин оказалась свободной, вольной, незанятой. А что, если она захочет работать? Устроиться куда-нибудь? Мысль об этом была ужасна.

– Холли нашла работу, – сказала Франсин. – Заступает с августа. Она будет работать у какой-то депутатши парламента, работа не оплачивается, поэтому ее и взяли на это место. У этой депутатши есть приемная, где она встречается с избирателями, и Холли будет там работать.

– И чем же она будет заниматься? – спросила Джулия.

Франсин призналась, что не знает.

– Мне тоже хотелось бы заняться чем-нибудь таким же.

– Нет, не надо, дорогая. Даже не думай об этом. Часами сидеть в приемной и встречаться с людьми разного сорта – эта работа не для тебя. Ты совершенно не приспособлена для такой деятельности.

– И все же я хочу найти какую-нибудь работу. Не могу же я целыми днями сидеть дома.

– А почему? – спросила Джулия. – Я-то могу.

«Потому что мне восемнадцать, – подумала Франсин, – а это значит, что, с одной стороны, я юная, а с другой, официальной – взрослая. А тебе пятьдесят. У тебя все по-другому». Она не сказала это вслух, потому что старалась избегать подобных грубостей.

– Как я сразу не сообразила, – сказала Джулия, – что у тебя голова занята не только выпускными, но и еще много чем, не говоря уже о работе.

Франсин вернулась к чтению. Она читала «Письма» Чехова, и книга ей нравилась, но на какое-то время она перестала видеть страницу. Да, у нее были планы на будущее, жаль только, что ей не позволят претворить их в жизнь. Все в школе знали о событиях, произошедших с Франсин в раннем детстве, знали, что случилось, хотя никогда не упоминали об этом. Франсин дала себе слово, что никто из тех, кого она встретит на следующем этапе своего пути, ничего об этом не узнает. Другая часть ее плана состояла в том, чтобы отдалиться, но главным образом не от отца, а от Джулии. Однако она чувствовала, что, как только закончит школу, сдаст экзамены и засядет дома, Джулия захочет проводить с ней как можно больше времени, сопровождать ее куда-нибудь, ходить вместе в музеи и библиотеки, в кино и театры, перекусывать с ней в кафе и вести долгие утомительные беседы.

Холли с готовностью дала совет:

– По закону ты уже совершеннолетняя. Ты можешь голосовать. Между прочим, ты уже два года в том возрасте, когда можно выйти замуж. Нет, я не говорю, что ты хочешь замуж.

– Естественно, я не хочу замуж, – сказала Франсин.

– А вот твоя злая мачеха хочет, чтоб ты вышла, и все это знают. Все это видят и жалеют тебя. Но тебе придется самоутвердиться. Ну, то есть достаточно будет сказать: «Я собираюсь сделать так и так, и ты не сможешь помешать мне, я все равно это сделаю». Не прийти ночевать, например. Ты взрослый человек. И можешь поступать, как тебе заблагорассудится.

– Ты говоришь: мне достаточно будет сказать, – покачала головой Франсин. – Как будто это так легко, как будто это каждому по силам.

– Каждому.

– Она не злая, между прочим. Джулия желает мне добра и считает, что так для меня будет лучше. Только то, чего она для меня хочет, не хочу я.

Тогда эта тема отошла на второй план, потому что приближались выпускные экзамены. С Джулией или без, Франсин все равно должна сидеть дома и готовиться к ним. В течение нескольких месяцев ее жизнь не будет отличаться от жизни ее подружек, для которых прекратились все вечерние развлечения. Они такие же узницы, как и она, заточенные в свои комнаты. Наконец-то Франсин стала такой же, как другие девочки.