Помощница капитана (СИ) - Юлия Ветрова

его собственными глазами представилась им ещё через пару недель, когда Орлов приказал самостоятельно выйти на связь и на ломаном языке Сина, обильно используя аллегории, что позволяло немного скрасить вынужденное косноязычие, объяснил, что им хотелось бы начать переговоры, а на корабле заканчивается еда. Последнее было преувеличением — но Орлов решил немного подогнать своих неторопливых собеседников.

Генерал Сина поупирался немного — очевидно, чтобы показать, что уговорить его не так легко — но в конце концов дал добро на то, чтобы под его присмотром к планете был направлен ромейский шлюп.

Ещё с воздуха они увидели город, широко раскинувшийся на севере огромной, под стать всей это планете, равнины. Окружённый километрами стен, он стоял недалеко от подножий скалистого хребта, который, как узнали они из предложенных им записей, назывался Ляоси. Сам же город мелькал в словарях множество раз с различных сторон и имел множество имён — то переводчик называл его Цзы, то Дасин, то Бэйезин и Бэйнин. Орлов выбрал для себя название Цзы. Ксении предпочитал Дасин.

Из тех же свитков, посвящённых по большей части истории народа Сина, который неизменно именовался Великим, узнали капитан с его первой помощницей о многочисленных императорах, возводивших здесь стены, святилища и дворцы.

Стены города, по приказу одного из них, были одеты кирпичом, а до того защитой столице много веков служили насыпные валы.

Много раз город подвергался разрушению и возводился опять. Так император Хабилай несколько сотен лет назад из одного лишь каприза распорядился снести столицу по корень и выстроить опять. Повеление выполнили с той священной покорностью, с которой подданные Сина выполняли приказы всегда. Очередная перестройка принесла столице и новое имя — Дайду.

Но, несмотря на все разрушения, Дасин продолжал хранить память веков. Планировка его оставалась такой же, как и три тысячи лет назад — улицы, прямые точно копья, пронзали Цзы Сина от края до края.

Дасин делился на две части: Закрытый город и город Приближенных. Обе половины окружали кольца стен.

В Закрытом городе, в свой черед, находилось ещё два — город Полярного Дракона и Цивей.

В Закрытом городе улицы были широкими и такими же прямыми, какими здесь они были везде — шли они строго с юга на север и с запада на восток.

Вдоль главных из них протянулись ряды искусных строений, окружённых зелёными садами. В переулках же стояли постройки, которые вообще не могли просматриваться, все их прятали от чужих глаз глухие ограды.

В городе Приближенных обитала только знать. Обыкновенным горожанам под страхом смертной казни не разрешалось не только строить дома здесь, но даже ночевать. Эта часть Дасина была огорожена высокой стеной, сложенной из огромных камней, защищавшей его обитателей от нападения неприятеля и, как догадывался Орлов, ещё и от восстаний горожан.

Весь город Приближенных являлся собственностью императора. Он мог делать с ним всё, что хотел. По своему усмотрению он дарил дворцы, а иногда и целые кварталы своим фаворитам — и так же легко их забирал.

Особенно много было упоминаний о том, как щедро император вознаграждал людей, носивших военные чины, после успешных походов. Полководцы, проигравшие битвы или потерявшие благорасположение Сына Неба, если, конечно, и сохраняли жизнь, то теряли право жить в Городе Приближенных и вместе подчиненными покидали Дасин навсегда.

Орлов не был уверен, хорошо ли это для них. С одной стороны приоритеты Сина, очевидно, были ромеям близки. С другой — иметь дело с ещё одной цивилизацией, привыкшей решать любые вопросы войной, возможно, было бы нелегко.

Дело осложнялось тем, что — как скоро выяснил Орлов — всех, кроме Сина, местный император считал дикарями, и соответственно этому принимал их послов.

Каждый из кварталов Города Приближенных окружала собственная защитная стена, а город Полярного Дракона— самой длинная и мощная из них. Толщина её составляла одиннадцать ярдов, а высота — тринадцать. Вдоль стены высилось множество башен с защищенными пристройками для стрельбы, а угловые башни, построенные над воротами, насчитывали множество этажей. Это были колоссальные сооружения с толстыми кирпичными стенами, над которыми возвышались многоярусные кровли, характерные для этих мест. Дюжины бойниц прорезали стены этих бастионов, и когда шлюп приблизился к ним, Ксения озвучила волновавший обоих вопрос:

— Они стреляют только по наземным войскам или…

Орлов покачал головой.

— Ничего не могу сказать.

В свитках Сина ничего не говорилось о том, какую дальность стрельбы и поражающую силу имело их вооружение.

Цивей, кроме того, окружал глубокий ров с водой. Берега этого рва были облицованы гранитом. Все площади в этом «городе» были вымощены тем же кирпичом, что и городские стены, а прямая дорога — большими плитами серого или беловато-жёлтого гранита.

Здесь, в главном зале императорского дворца, носившем название Зала Абсолютного Просветления, император удостаивал чести принять высшую аристократию и военоначальников и изредка — самых важных из послов. Этот факт, ненавязчиво повторявшийся в свитках Сина несколько раз, должен был, очевидно, показать пришельцам, какое место они в мыслях императора могут занимать, потому что они так и не вошли в число этих избранных — по крайней мере пока, как думал про себя Орлов.

ГЛАВА 15

Знакомство с городом Полярного Дракона началось для послов с Врат Небесного Спокойствия — и закончилось ей же. Здесь размещались ведомства — военный департамент, департамент финансов, департамент возведения дворцов и храмов и самое главное из всех — департамент церемоний.

Значимость этого департамента стала для ромеев ясна довольно быстро — без церемоний здесь не делалось ничего. Не только религиозные церемонии и празднества должны были соответствовать строгому регламенту, но и каждое мгновение жизни императора и его вельмож. Каждое даже самое простое действие в Дасине было обусловлено строгими предписаниями. Так, к примеру, с высоты Врат Небесного Спокойствия каждый день спускали сделанную из дерева и покрытую золотом статуэтку в виде священного Огненного Феникса, который в своём клювике приносил народу записанные превосходной каллиграфией императорские приказы.

— Я понял, почему у них настолько непохожие ни на что корабли, — заметил Орлов, наблюдая за этой церемонией в первый раз.

Ксения улыбнулась краешком губ.

— Мы не намного лучше.

— Не согласен. У нас живут куда веселей.

Ксения усмехнулась — пока что приходилось признать, что капитан прав. Требования светской жизни Шлиссельбурга казались возможностью выйти на волю в сравнении с тем, чего требовал от них местный императорский двор.

Было на площади Врат Небесного Спокойствия и ещё одно здание, поразившее их обоих — особенно, когда спустя несколько недель Ксении и её капитану удалось побывать внутри.