Последняя колония - Джон Скальци

Вскоре после того, как мы приняли решение позволить колонистам создавать фермы, Хайрам Йодер зашел ко мне для личной беседы. Он сказал, что, по его наблюдениям, большинство колонистов не подготовлено к ведению сельского хозяйства: все они обучались использованию современного сельскохозяйственного оборудования и потому плохо справлялись с более трудоемкими методами полевых работ, которыми хорошо владели меннониты. У нас имелся большой запас быстро прорастающих генетически модифицированных семян, посеяв которые, мы могли бы собрать урожай уже через два месяца. Правда, на успех можно было рассчитывать лишь в том случае, если бы мы точно знали, что делаем. Мы, увы, этого не знали, и я порой видел в отдалении призрак голода.

Йодер предложил мне позволить меннонитам заняться на первых порах возделыванием земель в интересах всей колонии, чтобы наше поселение через три месяца не постигла участь древней группы Доннера* [Группа Доннера — зимой 1846–1847 гг. 87 переселенцев из Иллинойса, которыми руководил Дж. Доннер, оказались отрезаны от мира снегами в горах Сьерра-Невада на севере Калифорнии. Когда у них закончились запасы пищи и люди стали умирать, оставшиеся в живых питались мясом умерших. Всего умерли от голода 40 человек, из них 39 детей.]. В этом меннонитам должны были бы помогать другие колонисты, так что получалось обучение в ходе работы. Я с радостью согласился. К началу второй недели альбиона меннониты, опираясь на проведенные нами исследования почв, начали сеять пшеницу, кукурузу и различные овощи. Вскоре они пробудили погруженных в искусственный зимний сон пчел, и те завели свои танцы над опыляемыми цветами. Затем выгнали на пастбища скотину и принялись демонстрировать колонистам из девяти других миров (и одного звездолета) преимущества интенсивного земледелия, использования сопутствующих культур, сбережения углерода и возделывания высококалорийных видов. Не отпускавшая меня тревога начала понемногу ослабевать. Савитри, пристрастившаяся было к шуткам по поводу «длинной свиньи» — так на Земле в одном племени людоедов называли человечину, — нашла иные объекты для юмора.

В месяце умбрий страхоилы распознали вкус быстрорастущего картофеля и за три дня истребили посадки на нескольких акрах. Так мы обнаружили первого сельскохозяйственного вредителя. Тогда же был смонтирован медицинский центр, защищенный наномеханическим экраном. Доктор Цао не скрывала своей радости, когда всего через несколько часов ей пришлось включить хирургическую аппаратуру, чтобы пришить палец неосторожному колонисту, неловко обращавшемуся с ленточной пилой во время постройки сарая.

В первый выходной день месяца чжунго я сидел на почетном месте во время первой свадьбы на Роаноке — Кэтрин Чао, прилетевшей с Франклина, и Кевина Джонса, уроженца Руси. Все бурно веселились. Через две недели я сделал первую запись о разводе — к счастью, не Чао и Джонса. Беате наконец-то надоело измываться над Джанном Кранджичем, и она решила отпустить его на волю. Подписание этого гражданского акта также вызвало большую радость.

Десятого числа эри мы закончили в основном сбор нашего первого урожая. Я объявил этот день национальным праздником и днем благодарения. В честь праздника колонисты возвели для меннонитов молитвенный дом, причем почти не обращались за советами к последним. Менее чем через неделю был завершен второй посев.

В месяце Хартум Патрик Казами играл с друзьями на берегу речки возле западной стены Хорватграда. Пробегая по воде, он поскользнулся, ударился головой о камень и захлебнулся. Ему было восемь лет. На похороны собрались почти все колонисты. В последний день Хартума Анна Казами, мать Патрика, украла у подруги тяжелое теплое пальто, набила карманы камнями, выбрала в речке место поглубже и прыгнула туда, желая присоединиться к своему сыну. Это ей удалось.

Месяц киото отличался дождями — четыре дня из пяти с неба лило, что никак не шло на пользу посевам и поставило под угрозу второй урожай. Наконец-то свершился довольно драматический разрыв между Зоей и Энцо, которые, как это порой бывает при очень уж пылкой любви, изрядно поднадоели друг другу. К тому времени Гикори и Дикори, уже изнемогавшие от Зоиных переживаний, взялись во всеуслышание обсуждать пути решения проблемы Энцо. В конце концов Зоя потребовала прекратить эти разговоры: они стали наводить на нее настоящий ужас.

В элизиуме похожие на койотов хищники, обнаруженные нами возле ограды — мы не мудрствуя лукаво назвали их йотами, — вернулись в район колонии и попытались добраться до наших овец, которые, вероятно, показались им очень вкусными. Колонисты в ответ открыли охоту на них. Савитри после трехмесячных раздумий смягчилась и отправилась на свидание с Беатой. На следующий день Савитри отозвалась о вечере как о «поучительной неудаче», но наотрез отказалась вдаваться в подробности.

В разгар роанокской осени последние палатки были убраны на склад. Люди теперь жили в простых, но удобных и аккуратных домах на территории Хорватграда и на фермах, расположенных за его стенами. В Хорватграде жили еще примерно половина колонистов, учившихся у меннонитов тем или иным ремеслам. Вторая половина уже достраивала свои фермы и ждала Нового года, после которого можно будет засеять собственные поля и жить плодами своих трудов.

День рождения Савитри — согласно летосчислению Гекльберри, переведенному на календарь Роанока, — приходился теперь на двадцать третье элизиума. Я преподнес ей в подарок унитаз для ее крошечного домика, снабженный небольшим, но достаточно вместительным и легко опорожняемым баком-септиком. Савитри растрогалась до слез.

Тринадцатого числа месяца русь Анри Арлиан отлупил свою жену Терезу, заподозрив в измене с бывшим соседом по палатке. Тереза перешла в контратаку и тяжеленной сковородкой сломала мужу челюсть, выбив три зуба. И Анри, и Терезе пришлось нанести визиты доктору Цао, после чего ревнивый муж временно переселился в тюрьму, сооруженную на скорую руку из хлева для скота. Тереза же попросила развести их, а потом и впрямь сошлась с тем самым соседом по палатке. Она заявила, что прежде у нее и мыслей таких не было, но теперь навязчивая идея мужа кажется ей замечательной.

Нового мужа Терезы звали Джозеф Лунг. Двадцатого феникса Лунг пропал без вести.

— Начнем с начала, — сказал я Джейн, после того как Тереза Арлиан сообщила об исчезновении Лунга. — Где в последнее время находился Анри Арлиан?

— На принудительных работах, — ответила Джейн. — В одиночестве он оставался только за дверью уборной. А на ночь возвращался в свою камеру.

— Камера у него не слишком надежная, — заметил я: до недавнего времени она была стойлом для лошади.

— Не слишком, — согласилась Джейн. — Но для скотины хватало. Дверь прочная, замок массивный, к тому же запирается только снаружи. Ночью Анри никуда не отлучался.

— Он мог послать к Лунгу кого-нибудь из своих друзей, — предположил я.

— Не думаю, что у Арлиана есть друзья. Чед и Ари поговорили с соседями. Они чуть ли не в один голос заявили, что когда Тереза огрела Анри сковородкой, он лишь получил по заслугам. Я переверну все вверх дном, но не думаю, что мне удастся выяснить что-то другое.

— В таком случае что же ты думаешь? — спросил я.

— Ферма Лунга находится на самой границе с лесом, — сказала Джейн. — Тереза сказала, что они иногда ходили туда гулять. Неподалеку от них проходит тропа фантов, и Лунг хотел получше их рассмотреть.

Фантами по тому же примитивному принципу, что и йотов, путем отсечения первого слога, назвали больших неуклюжих животных, имевших отдаленное сходство со слонами — элефантами, — которых мы довольно часто видели на опушке леса вскоре после высадки. Они, по всей вероятности, совершали далекие миграции в поисках пищи. Наша высадка совпала с окончанием сезона их пребывания здесь, а сейчас начинался следующий сезон. Я считал, что они похожи на слонов лишь чуть больше, чем я сам, но название прижилось, и тут я уже не мог ничего поделать.

— Получается, что Лунг отправился смотреть на фантов и заблудился, — сказал я.

— Или его растоптали, — отозвалась Джейн. — Фанты крупные, это им вполне по силам.

— Что ж, в таком случае давай отправимся на поиски. Если Лунг просто заблудился и если y него есть хоть капля здравого смысла, он будет сидеть на одном месте и ждать, пока его найдут.

— Будь у него хоть капля здравого смысла, он не поперся бы в одиночку выслеживать фантов, — возразила Джейн.

— Наверное, участие в сафари не доставило бы тебе никакого удовольствия, — констатировал я.

— Опыт подсказывает мне, что не стоит без необходимости выслеживать инопланетных существ, потому что они частенько поворачиваются и бросаются на преследователей, — ответила Джейн. — Через час я выхожу в лес с поисковой партией. Ты отправишься с нами.