Социализм. Экономический и социологический анализ - Людвиг Мизес

При социализме все это неизбежно отсутствует. Управляющие экономикой могут точно знать, какие именно товары нужны в наибольшей степени. Но это только половина проблемы. С другой половиной -- с оценкой наличных возможностей производства -- они справиться не в состоянии. Они могут установить ценность всей совокупности средств производства. И очевидно, что она будет равна ценности того, что с их помощью можно произвести. Можно установить ценность одной единицы производственных мощностей, если вычислить убыток от устранения ее из производства. [109] Но все это невозможно свести к единому ценовому выражению, как это делается в системе с экономической свободой и денежными ценами.

Нет нужды, чтобы социализм совсем обходился без денег. Можно сохранить использование денег для обмена потребительских благ. Но поскольку цены различных факторов производства (включая труд) не могут быть выражены в деньгах, деньги не могут играть никакой роли в экономических расчетах. [106*]

Предположим, например, что социалистическое общество задумало построить новую железную дорогу. Нужна ли новая железная дорога? А если да, то по какому из множества возможных путей ее следует проложить? В условиях частной собственности на средства производства ,мы можем использовать денежные расчеты для ответа на эти вопросы. Новая дорога удешевит транспортировку некоторых товаров, и, отталкиваясь от этого, мы можем посчитать, окупит ли сокращение транспортных расходов затраты на сооружение и эксплуатацию дороги. Эти расчеты могут быть проведены только в денежных единицах. Мы не можем сравнивать различные виды расходов и сбережений в натуральных единицах. Если уж нет никакой возможности свести к общему измерителю количества разнородного квалифицированного и неквалифицированного труда, железо, уголь, строительные материалы разного рода, машины и все остальное, что необходимо для строительства и поддержания железной дороги, то нельзя и сделать их предметом экономических расчетов. Систематическое экономическое планирование становится возможным, когда все подлежащие учету товары могут быть выражены в деньгах. Конечно, денежные расчеты не полны. Конечно, у них есть глубокие недостатки. Но у нас нет ничего лучшего для замены. При наличии надежных денег они вполне подходят для практических целей. Если мы отказываемся от денег, экономические расчеты делаются совершенно невозможными.

Из всего этого не следует, что социалистическое общество будет пребывать в состоянии постоянного недоумения. Оно примет решение за или против предложенного проекта и издаст декрет. Но такое решение в лучшем случае будет основано на туманных оценках. Оно не сможет опереться на точное исчисление ценностей.

Стационарное общество может, конечно, обойтись без вычислений. Здесь экономические решения просто повторяют сами себя. Так что если мы предположим, что социалистическая система производства сохранит хозяйство в том виде, в каком оно его наследует у свободного общества, и не будет изменять, тогда можно вообразить вполне рациональный и экономичный социализм. Но все это только в теории. Стационарную экономическую систему можно создать только мысленно. Мир непрерывно меняется, и стационарное состояние есть просто теоретическое построение, не имеющее соответствий в реальности, хотя и необходимое для выработки наших представлений об экономичности. Кроме того, поддержание экономики в том виде, в каком она досталась социализму, окажется невозможным, поскольку переход к социализму с его уравниванием всех доходов неизбежно перестроит всю структуру потребления и производства. И уж после этого социалистическому обществу придется пересекать целый океан всех возможных и мыслимых хозяйственных комбинаций, не имея такого компаса, как экономический расчет.

Все экономические изменения, таким образом, будут включать процессы, последствия которых нельзя оценить ни заранее, ни задним числом. Все решения будут осуществляться как прыжок в неизвестность. Социализм есть отказ от рациональной экономики.

Термины "капитализм" и "капиталистическое производство" являются политическими ярлыками. Они были изобретены социалистами не для умножения знания, а чтобы обвинять, критиковать, проклинать. Сегодня стоит лишь их произнести, чтобы возникла картинка безжалостной эксплуатации рабочих неумолимыми богачами. Эти термины используются почти исключительно для обозначения политических недугов. С научной точки зрения термины эти столь темны и многозначны, что практически ничего не значат. Использующие их согласны между собой только в том, что они обозначают свойства современной экономической системы. Но в чем именно заключаются эти характеристики -- всегда предмет спора. В силу этого использование их всегда вредоносно, а предложение вовсе исключить их из экономического языка, предоставив полностью в распоряжение матадоров популярной агитации, заслуживает серьезного рассмотрения. [107*]

Если, несмотря ни на что, мы пожелаем найти для них возможность корректного использования, следовало бы начать с идеи калькуляций капитала. И поскольку нас занимает анализ исключительно реальных экономических явлений, а не экономических теорий, где "капитал" часто используется для частных целей в расширенном понимании, следует задаться вопросом о значении этого термина в деловой практике. Мы обнаружим, что он используется только в области экономических калькуляций. Он используется для сведения к единому показателю всех разновидностей собственности -- будь то денежные средства или только выраженное в деньгах имущество [108*]. Цель исчислений в том, чтобы определить, насколько ценность собственности изменилась в ходе деловых операций. Понятие "капитал" заимствовано из области экономических калькуляций. Истинное место его -- счетоводство, главный инструмент коммерческой рациональности. Исчисление в денежных терминах есть основной элемент понятия "капитал" [109*].

Если термин "капитализм" используется для обозначения экономической системы, в которой производство направляется исчислением капитала, он приобретает особую значимость для определения того, что есть экономическая деятельность. При таком толковании становится вполне возможным говорить о капитализме и капиталистических методах производства, а такие выражения, как дух капитализма или антикапиталистические настроения, приобретают вполне конкретные значения. Лучше определять капитализм как антитезис социализма, чем, как часто это делают, сопоставлять его с индивидуализмом. Как правило, в противопоставлении социализма и индивидуализма неявно предполагается, что существует противоречие между интересами индивидуума и интересами общества, так что если социализм служит общественному благосостоянию, то индивидуализм служит интересам отдельных людей. И поскольку это одна из наиболее тяжких ошибок социологии, нам следует тщательно избегать выражений, которые бы скрыто закрепляли это представление.

Согласно Пассову, при правильном употреблении термина "капитализм" он ассоциативно связан с представлениями о развитии и умножении крупных предприятий [110*]. Можно согласиться с таким толкованием, хотя его и нелегко примирить с тем фактом, что люди обычно говорят о "Grosskapital", о "Grosskapitalisten" и "Kleinkapitalisten". [111] Но если мы сообразим, что только исчисление капитала делает возможным создание гигантских предприятий и начинаний, окажется, что такое понимание никак не обесценивает нашего определения.

Обычное у экономистов различение "экономических" или "чисто экономических" и "неэкономических" действий столь же неудовлетворительно, как старое различение духовных и материальных благ. Желание и действие, в сущности, едины. Все цели конфликтуют между собой и в результате этого взаимоупорядочиваются на одной шкале. Необходим единый критерий не только для оценки удовлетворения потребностей, желаний и порывов, насыщаемых через взаимодействие с внешним миром, но также для оценки удовлетворения духовных потребностей. В жизни нам приходится выбирать между духовным и материальным. И очень важно иметь возможность оценивать духовные блага по той же шкале, что и блага материальные. Выбирая между хлебом и честью, верой и богатством, любовью и деньгами, мы меряем альтернативы одной меркой.

Поэтому неправомерно рассматривать "экономическое" как отдельную сферу человеческих действий, резко ограниченную от других сфер. Экономическая деятельность есть деятельность рациональная. И поскольку полное удовлетворение невозможно, сфера экономической деятельности совпадает со сферой рационального действия. Она состоит в первую очередь в оценке целей, а затем -- в оценке средств, ведущих к этим целям. А значит, вся экономическая деятельность зависит от существования целей. Цели господствуют в экономике, и только они сообщают ей смысл.