Заговор против народов России сегодня - Сергей Морозов

Лишняя свобода создает лишнюю иерархию. В том числе - иерархию ниш жизненного пространства. В иерархии возникают корпорации. Корпоративная болезнь общества развивается из лишней, не годной к усвоению свободы. Лишняя свобода - это когда человек может переплатить таксисту, а может и не переплачивать. Но он переплачивает, пользуясь своей свободой. Возникает таксистская профкорпорация - и теперь человек должен переплачивать, иначе он никуда не уедет. А над профкорпорацией возникает корпорация руководителей.

Кроме компартии существовали и иные профкорпоративные формы профкорпоративное время обязывало. Так, была воровская корпорация, тоже "проф-": со своей моралью, законами, этикой и т. д. Застой привел к закреплению старого и приходу нового поколения - родились мафии. Профкорпорация тоже осталась - но в ее низах такая специфика, что вечно война, и закрепиться никому не удается.

В профкорпоративном обществе происходило движение людей наверх. И вот застой вызвал его кристаллизацию - кто до какого места добрался, тот там и застрял. Высшие инстанции заваливались жалобами незаконно уволенных процесс корпоратизации стал процессом передела мест. В результате перетасовки, обмена людьми в каждой нише сформировалась устойчивая родовая группа. Существует мнение о всесильности парткомов в годы застоя, но при сравнении со строительной, торговой, правоохранительной мафиями они выглядят бледно и к перестройке перечисленными структурами не то что субсидировались - формировались. Вторая роль политических структур, ставшая впоследствии первой - коммутация. Они стали опорными пунктами системы связи и обмена по аналогии с современными западными элитарными клубами и масонскими ложами. Они стали инструментом борьбы местных группировок за центральную власть: "свой" в "центре" - это и выгодные заказы, и расширение штатов, и прочие льготы.

От консорции к профкорпорации нет прямого перехода. Только когда консорция распыляется, выходит из игры по старости, возможен поиск новых форм организации. А до этого людей консорций боятся. Система профкорпоративного общества - структурная: под структуру подбираются достойные люди, структура первична, а люди потом. Ниша уже есть, она принимает желающих ее защищать. Но профкорпорация может быть стабильной системой, если угроза посягательства на ее нишу велика до кровопролития. Только в этом случае у нее есть стимул принимать достойных. Во всех других загнивание, корпоратизация, кланы.

Итак, условия мира. Пока система не сформировалась, один из руководителей встает во главе процесса. Он имеет круг знакомых внутри и вовне структуры - питательную среду произрастания корпорации. С помощью круга он повышает своих людей, собирает свой клан - скелет корпорации - род. Род изгоняет из структуры недовольных и набирает наемников. Среди полезных выделяются сильнейшие, в том числе незаменимые профи, способные диктовать условия правящему клану. Дальше два пути: или они создают кланы свои и в союзе с правящим кланом начинают эксплуатировать наемников остальных (рабочих), либо создают профкорпорацию (если требуется высокоинтеллектуальная работа) под правящим классом на условиях социального партнерства. А сотрудникам "со стороны" профессионалами не дадут стать, держа в "черном теле" цехового института "вечных подмастерьев".

Размеры профкорпораций самые разные: это и руководство компартии в 40-х - 70-х гг., профкорпорации существовали в торговле, бытовом обслуживании, в такси, в науке, в образовании - везде, где выгодно работать и где нет корпораций как таковых; впрочем, на верхушке иерархии именно последние.

Основные профкорпоративные системы - уголовный мир, наука, военные, квалифицированный пролетариат. В современной России везде абсолютно как результат регресса и сокращения жизненного пространства наметились тенденции к жесткой семейно-родовой корпоратизации.

Пролетариат в равной степени оказался затронут этим явлением. При переходе к пост-индустриальному обществу - а это происходит во всех развитых странах или при регрессе - численность занятых в промышленном производстве сокращается. Работы становится меньше, и деятельность людей активизируется к ее защите. Сначала создаются самоуправленческие организации, но после, по исчерпании их возможностей, рабочие создают что-то вроде средневекового цеха - корпорации. Они никого не могут уволить - даже по внедрению научно-технических новшеств сокращенные остаются при предприятии - создают внутренние службы услуг и т. д. Ясно, что ни о каких рынках труда-сбыта и речи идти не может. Рабочие места записываются за семьями и передаются по наследству.

Корпорация есть союз кланов (родов). В данном случае кланами выступают рабочие династии, и говорить о корпорациях можно с полной уверенностью. Корпорация рабочих плюс корпорация руководителей дают в сумме корпорацию-предприятие. Здесь и передача части акций в собственность рабочих, и самоуправление, по сути ненужное, и классовый мир в борьбе с внешними врагами.

Корпорации сворачивают рынок труда; рабочего со стороны, даже готового работать за меньшую плату, никто не возьмет - разве что только плата будет многократно меньшей. Это и есть механизм современной эксплуатации безо всяких капиталистов - со стороны трудовых коллективов. После этого ни о каком праве на труд, ни о каких равных возможностях, декларированных либерализмом, не может идти и речи.

Там, где труд не особенно выгоден, сохранились и настоящие профкорпорации. У шахтеров, например - чем объясняется их способность к организации и борьбе. В случае общественного регресса они становятся положительной силой. Но при прогрессе - отрицательной. Их время индустриальное. Ни при каком другом они не нужны и даже социально опасны.

Наука. Интеллектуальное производство при профкорпоративной системе было достаточно престижным местом. Щедрые финансовые вливания позволяли конкурировать в зарубежными интеллектуальными центрами, и в отсутствии успехов советскую науку 40-х - 70-х гг. обвинить никак нельзя. Но те самые деньги, плановую науку поднимающие, в конце концов ее утопили. Связь с Западом нарушилась усилиями охранок, пропала конкуренция. На почве монополизации возникли ниши - сначала отдельные теплые места, потом теплые институты, теплые отрасли. С сокращением финансирования пошла обвальная корпоратизация: меньше ниш - сильнее борьба. Победили максимально организованные группы, имевшие лобби в верхах, причем иногда к науке имевшие отношение весьма далекое: снабженцы, администраторы, партаппаратчики. Но так как они выбивали деньги - они ими и распоряжались. Опять, как и везде: деление "свои и чужие", выживание "чужих", корпоратизация. Но корпоратизация интеллектуального производства не допускается даже на Западе. Больше того, при высоких запросах она невозможна. В России в кратчайшие сроки перешли от науки к наукообразному ремесленничеству, а такое ремесленничество никому не нужно - даже самым гнилым корпоратистам. Вот и не стало русской науки редкие оазисы, работающие на Запад, да те самые корпоратисты, ранее процветавшие, а ныне живущие от сдачи в аренду под склады площадей своих "наукоемких производств".

Армия. Процесс корпоратизации успешно проходил до начала 90-х годов, но с тем, как на нее выделяли все меньше средств, прекратился не завершившись. Сложились отдельные группы, до титула "корпорация" не дотягивающие. Для создания корпорации нужна концентрация - но офицерские династии распылены по огромной стране. Нужны собственные ресурсы - но армия потребляет то, что ей дают. А если выдают только на хлеб и воду - тут не до корпоратизации. Армия в России всегда сословие, профкорпорация. И тенденции ее развития пойдут в сторону мафий и множества бандитских групп.

Милиция и криминальный мир живут по закону единства и борьбы противоположностей. Вверху - корпорации, внизу - наемники корпоратистов и мафии. Корпоратизация пошла по линиям прокуратуры и юстиции, здесь корпорации сложились в своем чистом, стандартном виде - но имеют они дело не с себе подобными, а с мафиями. При этом все переплетается и взаимно стагнирует. И даже корпоратисты - руководители страны иногда возмущаются создавшимся здесь положением. Такие структуры корпоратистов ни от кого не защитят.

Пути корпоратизации: внешняя иерархия

Корпоративная система возникла как общность иерархичная, и вне рамок исчезнувшего непосредственного подчинения она таковой и остается. Внешняя иерархия почти полностью, за исключением "интеллектуальных" групп, повторяет партийно-хозяйственную структуру.

Свои корпорации возникли при центральных органах власти, в отраслевых министерствах и главках, на предприятиях и в объединениях. Общей чертой было то, что кланы корпорировались из КРУГОВ ЗНАКОМЫХ, и, следственно, не имели отцов-основателей. По исходному местоположению кланов корпорации получились центральными, министерскими, райкомовскими и производственными.