Как перестать беспокоиться и начать жить - Дейл Карнеги

Почему бы вам прямо сейчас не остановиться и задать себе вопрос: «Так какого же черта я беспокоюсь?» По всей вероятности, вы поймете, что повод относительно несущественный и незначительный.

В нашей жизни около девяноста процентов хорошего и правильного и около десяти процентов плохого. Если мы хотим быть счастливыми, то для этого нужно только сосредоточить свое внимание на хорошем и не думать о плохом. Если же мы хотим беспокоиться, огорчаться и болеть язвой желудка, то нам надо сосредоточиться на десяти процентах неприятностей и игнорировать девяносто процентов светлого и радостного.

Джонатан Свифт, автор «Путешествий Гулливера», был одним из самых безнадежных пессимистов в английской литературе. Он так сожалел о том, что родился на свет, что каждый год в день своего рождения надевал черное и постился. Однако даже в своем отчаянии этот непревзойденный пессимист в английской литературе с восхищением говорил о великой исцеляющей силе веселья и счастья. «Самые лучшие доктора в мире, — провозгласил он, — доктор Диета, доктор Покой и доктор Веселье». Вы и я можем пользоваться услугами «доктора Веселье» бесплатно каждый день и каждый час, если мы сосредоточим свое внимание на невероятных богатствах, которыми мы владеем. Они намного ценнее, чем сказочные сокровища Али-Бабы. Вы бы продали свои два глаза за миллиард долларов? Какую сумму вы бы потребовали за ваши обе ноги? А за ваши руки? А за слух? Дороги ли вам ваши дети? А ваша семья? Мысленно сложите все ваши достояния, и вы поймете, что вы не отдали бы то, что вы имеете, за все богатства Рокфеллеров, Фордов и Морганов, вместе взятые.

Но ценим ли мы все это? Разумеется, нет. Как сказал Шопенгауэр: «Мы редко думает о том, что имеем, но всегда беспокоимся о том, чего у нас нет». В самом деле, склонность «редко думать о том, что имеем, но всегда беспокоиться о том, чего у нас нет» является величайшей трагедией на земле. Вероятно, эта склонность принесла человечеству больше несчастий, чем все войны и эпидемии в истории.

В результате подобного отношения к жизни мой знакомый Джон Палмер превратился «из славного парня в старого брюзгу» и чуть не разрушил свой семейный очаг. Он сам рассказал мне об этом:

«Вскоре после возвращения из армии, — сказал он, — я открыл свое собственное предприятие. Я упорно трудился день и ночь. Вначале все складывалось прекрасно. Затем начались неприятности. Я не мог достать необходимые для дела детали и материалы. Я боялся, что мне придется закрыть мое предприятие. Я так беспокоился, что превратился из славного парня в старого брюзгу. Я стал сердитым и раздражительным. Но я не замечал этого. Лишь теперь я понимаю, что из-за этого я чуть не лишился своего счастливого семейного очага. Но однажды молодой инвалид войны, работавший на моем предприятии, сказал мне: „Джонни, тебе должно быть стыдно. Ты ведешь себя так, словно ты единственный человек на свете, которому трудно. Предположим, ты на какое-то время закроешь свое предприятие, ну и что же? Ты можешь открыть его снова, когда все наладится! Ты владеешь многими благами, за которые должен быть благодарен. Однако ты всегда ворчишь. Боже мой, как бы я хотел быть на твоем месте! Посмотри на меня. У меня только одна рука и половина лица изуродована огнестрельным ранением. Но несмотря на это, я не жалуюсь. Если ты не прекратишь ворчать и брюзжать, ты потеряешь не только свое предприятие, но и свое здоровье, семью и друзей!“

Эти замечания поразили меня. Они заставили меня оценить то, чем я обладал. Я немедленно решил измениться и снова стать прежним. Я так и сделал».

Моя знакомая Люсиль Блейк была на грани моральной катастрофы, прежде чем научилась радоваться тому, что у нее было, и не беспокоиться о том, чего у нее не было.

Я познакомился с Люсиль много лет назад. Мы вместе учились на факультете журналистики Колумбийского университета, овладевая мастерством написания коротких рассказов. Девять лет назад она пережила самое глубокое потрясение в своей жизни. В то время она жила в Тусоне, штат Аризона. Вот что она рассказала мне о себе:

«Я кружилась в водовороте событий и увлечений: я училась игре на органе в университете штата Аризона, руководила занятиями по исправлению дикции, вела уроки по восприятию музыки в Дезерт-Уиллоу-Ранч, где я жила. Я ходила на вечеринки, на танцы и увлекалась верховой ездой по ночам. И вдруг однажды утром я не смогла встать. Мое сердце! „Вам нужно лежать в постели в течение года. Вам необходим полный покой“, — сказал врач. Он не был уверен, что я когда-нибудь снова стану здоровой.

Целый год быть прикованной к постели! Стать инвалидом— может быть, даже умереть! Я была вне себя от ужаса. Почему это случилось именно со мной? В чем я провинилась? Я плакала и стонала от отчаяния. Я была озлоблена и возмущена. Но я последовала совету врача и легла в постель. Мой сосед мистер Рудольф, художник, сказал мне: «Вы думаете сейчас, что провести целый год в постели — это трагедия. Но это не так. У вас будет время думать и узнавать себя. За эти несколько месяцев вы вырастете духовно больше, чем за всю свою прошлую жизнь». Я стала спокойнее и попыталась провести переоценку ценностей. Я читала такие книги, которые вдохновляли меня. Однажды я услышала по радио следующие слова: «Вы можете выразить только то, что содержится в вашем собственном сознании». В прошлом я много раз слышала подобные слова, но теперь я ими прониклась. Я решила думать только о том, что помогает мне жить: о радости, счастье и здоровье. Каждое утро, когда я просыпалась, я заставляла себя вспоминать все, за что я должна благодарить судьбу. Я думала о том, что в данный момент у меня ничего не болит, что у меня очаровательная дочь, хорошее зрение, хороший слух. По радио передают чудесную музыку. У меня есть время для чтения. Я имела возможность хорошо питаться. У меня были хорошие друзья. Я так развеселилась, и ко мне приходило так много посетителей, что врач повесил на двери моей палаты табличку, на которой было написано, что только одному посетителю разрешалось приходить ко мне в палату, — и только в определенные часы.

С тех пор прошло уже девять лет, и сейчас я веду полноценную активную жизнь. Я глубоко благодарна за тот год, который я провела в постели. Это был самый плодотворный и счастливый год моей жизни в Аризоне. Именно тогда я выработала у себя привычку каждое утро вспоминать обо всех благах, которыми одарила меня судьба. Эта привычка осталась у меня на всю жизнь. Она является одним из самых ценных сокровищ, которые я приобрела в жизни. Мне стыдно вспоминать, что я научилась жить лишь тогда, когда боялась умереть». Моя дорогая Люсиль Блейк, возможно, вам известно, что вы усвоили тот же урок, который доктор Сэмюэл

Джонсон усвоил двести лет назад. «Умение видеть положительную сторону каждого события, —сказал доктор Джонсон, —стоит больше тысячи фунтов в год».

Обратите внимание, что эти слова были сказаны не профессиональным оптимистом. Их произнес человек, живший в душевных муках, нищете и голоде в течение двадцати лет и в конце концов ставший одним из самых выдающихся писателей своего поколения и самым блестящим собеседником всех времен.

Логан Пирсалл Смит вложил глубочайшую мудрость в несколько слов, сказав: «В жизни следует ставить перед собой две цели. Первая цель—осуществление того, к чему вы стремитесь. Вторая цель—умение радоваться достигнутому. Только самые мудрые представители человечества способны к достижению второй цели».

Вы, наверное, не поверите, что даже мытье посуды в кухонной раковине может вызывать состояние экстаза. Если вам интересно узнать об этом, почитайте вдохновляющую книгу о непревзойденном мужестве Боргильд Даль. Книга называется «Я хотела видеть».

Она написана женщиной, которая была фактически слепой в течение пятидесяти лет. «У меня был только один глаз, —пишет она, —и он был весь покрыт плотными рубцами. Я могла что-то различать только сквозь крошечное отверстие в левой части глаза. Я могла видеть книгу, лишь только держа ее очень близко к лицу и изо всех сил стараясь косить влево».

Но Боргильд Даль отвергала жалость и никому не позволяла жалеть себя и считать себя «неполноценной». В детстве она хотела играть в «классы» вместе с другими детьми, но не могла разглядеть линии и отметки. Поэтому после того, как другие дети уходили домой, она ползала, прижимаясь к земле, чтобы глаза ее могли уловить расположение линий. Она запомнила каждый сантиметр на том участке, где играли дети, и вскоре научилась даже превосходно бегать. Дома она читала, держа книгу с крупным шрифтом так близко к глазам, что ее ресницы задевали листы. Она удостоена двух ученых степеней: бакалавра искусств университета Миннесоты и магистра искусств Колумбийского университета.

Она начала свою деятельность с преподавания в маленькой деревушке Туин-Вэлли, штат Миннесота, и достигла звания профессора журналистики и литературы в Августинском колледже в Сиу-Фолс, штат Южная Дакота. Боргильд Даль преподавала там в течение тринадцати лет. Кроме того, она читала лекции в женских клубах и выступала по радио в передачах, посвященных критике литературных произведений. «В глубине души, — пишет она, — я всегда боялась полной слепоты. Чтобы преодолеть этот страх, я стала вести себя непринужденно, быть в веселом настроении».