Гибель “Аякса” - Павел Вежинов

Аргументы выступавших на заседании были, естественно, противоречивыми. Большинство поддерживало Высоцкого. Но говоривший одним из последних инженер Крайчик привел соображение, заставившее многих наших противников призадуматься.

- Вы забываете об одном обстоятельстве, - сказал он. - Мы благополучно добрались до Тиса. Но есть ля гарантия, что мы столь же благополучно вернемся? Ее нет, и никто не может реально оценить шансы на возвращение. Вспомните о герметизме и меланхолии - кто может поручиться, что на обратном пути они пощадят нас? Да мало ли опасностей подстерегает “Аякс” в космосе? Если звездолет погибнет, погибяет и Тис… Имеем ли мы право рисковать?

Неожиданным было и выступление Зверева:

- Говоря о людях Тиса, вы подразумеваете только хуаров. А ведь это лишь горсточка в сравнении с десятками тысяч других туземцев. Я достаточно близко познакомился и с этими детьми природы. Они намного сердечнее и живее, естественнее, чем их подземные собратья…

- Что ты хочешь этим сказать? - нервно прервал его Толя.

- А то, что я останусь с вами, вернее, останусь с туземцами. С вашими грандиозными планами вы можете стереть их с лица планеты…

Наконец слово взял комендант. Оглядев зал, Хенк заговорил:

- Мое мнение вряд ли удивит кого-нибудь. “Аякс” - моя жизнь, моя судьба… Для меня предложение разобрать корабль и разбросать это совершеннейшее творение человека среди льдов равносильно святотатству. Я не могу навязывать вам свою волю, но моя обязанность - напомнить вам о вашей миссии и о долге перед Землей. Звездолет не мой и не наш, мы не имеем права по собственному усмотрению распоряжаться им. “Аякс” - детище всего человечества, его мечта и надежда… Вы знаете, каких трудов стоило его создание. Я хорошо понимаю благородный порыв моих четырех коллег, но неужели наш долг по отношению к Земле - не высший закон для нас?.. Предлагаю следующее: еще сутки обдумать все “за” и “против”, а потом голосовать. Наше решение не должно зависеть от случайного настроения, оно должно явиться плодом трезвого и ответственного разговора каждого со своей совестью…

На следующий день, пока комиссия вела подсчет голосов, зал гудел от возбуждения. Наконец из-за своего стола поднялся комендант. Лицо его было непроницаемым. Сердце мое сжалось от волнения. Хенк подождал, пока восстановится тишина, и твердым голосом объявил:

- Большинство - за предложение четверки. Против голосовало шестьдесят два человека.

Надо было видеть, какая буря разразилась в зале! Толя вскочил на стул и что-то радостно кричал, размахивая руками. Кастелло, сидевший рядом со мной, порывисто обнял меня. Когда мы выходили из зала, ко мне подошел улыбающийся Бессонов:

- Ваша взяла, черти! Ну что ж, похороните меня, старика, на чужой планете…

- Ты недоволен решением? - спросил я.

- Все хорошо, мой мальчик, - сказал он, хлопнув меня по плечу. - Да, Хенк просил вас с Сеймуром зайти к нему…

Когда мы вошли к коменданту, я понял, что он расстроен гораздо больше, чем можно было подумать по его виду. Хенк долго сидел, склонив голову, и машинально черкал карандашом на клочке бумаги. Не поднимая на нас глаз, он хрипло сказал:

- Возлагаю на Сеймура обязанность сообщить Кунею о сегодняшнем решении. И заключить нечто вроде договора о сотрудничестве… Только не знаю, не заподозрят ли они нас в нечистых намерениях, - горько усмехнулся он. - Вы же сами говорили, что альтруизм непонятен для них…

- Будьте спокойны, никаких недоразумений не будет, - ответил Сеймур.

Наступило неловкое молчание.

- Хорошую кашу вы заварили, - мрачно сказал Хенк. - Забыть родную Землю!..

Он резко встал и заходил по кабинету. Мы с Сеймуром благоразумно выжидали. Наконец Хенк остановился пялом с нами и, пристально глядя то на меня, то на Сеймура, произнес:

- Даю вам полсотни лет сроку, чтобы вы разморозили эту проклятую планету! И еще столько же на производство терциального горючего для полета к Земле. Я не собираюсь умирать на вашем заледенелом Тисе!

- Раньше успеем, - уверенно ответил я. - Через сто лет ты будешь валяться в гамаке в своем садике под Стокгольмом.

Лицо Хенка прояснилось - он был как большой мальчишка, наш комендант.

- Смотрите! Ловлю вас на слове! Мне не улыбается просидеть полжизни на раскисшей земле… Тут со скуки повесишься - ни травки, ни деревца…

- Скучать не придется, - заверил Сеймур, - Дел хватит. И больше всего коменданту.

Хенк улыбнулся и обнял нас за плечи.

- Все-таки вы неплохие ребята. Хоть и обвели меня вокруг пальца… Но я еще полечу к Земле, вот увидите!

Когда мы вышли из ракеты, первым человеком, которого я увидел, была Ли. Она не сделала ни шагу навстречу мне, даже не подняла руки для приветствия. Подойдя к ней, я увидел в ее глазах радость.

- Ты вернулся! - тихо сказала она. - Вас долго не было. Я боялась…

- Это хорошо, - ответил я. - Такое случается и с земными девушками…

- Ты хочешь, чтобы я походила на них?

- Хочу, чтоб ты была похожа на одну себя. Мы пошли к лифтам. Ли медлила - она никогда не спешила, когда предстоял спуск под землю.

- Прошлой ночью я смотрела в маленькую подзорную трубу на ваш корабль, - сказала она.

- Ты сама это придумала?

- Нет, мне дал посмотреть Фини…

Я догадывался, какого рода интерес к “Аяксу” испытывал Фини. Видимо, проверял, не удрали ли мы.

- Я смотрела на звезды. Хотела отыскать вашу…

- Она не видна в такую слабую трубу, - сказал я.

- Нет, я нашла ее, я почувствовала ее - у нее такой ласковый свет.

В тот же день мы встретились с Кунеем. Узнав, что предполагаемая операция будет, по сути дела, означать гибель “Аякса”, Куней воскликнул:

- Но зачем вы делаете это? И я не понимаю, как мы будем рассчитываться с вами…

- На сей раз это не будет стоить вам во гроша, пошутил Сеймур.

- Может быть, вы хотите, чтобы мы поделили Тис? - все еще недоумевая, вопрошал Куней. - И чтобы мы владели им вместе?

Я хорошо понимал, что принять эту услугу даром казалось ему неразумным и даже безнравственным. Сеймур нашел выход из положения:

- Да, у нас есть некоторые условия! Мы можем подписать договор о сотрудничестве с вами при том условии, что всем жителям Тиса будут гарантированы одинаковые права.

- А разве сейчас не так? - озадаченно спросил Куней.

- Речь идет не только о нас и о вас. Я говорю и о туземцах. О детях, которые могут родиться от смешанных браков, - Сеймур едва заметно улыбнулся.

- Но какое отношение ко всему этому имеют туземцы?

- Самое прямое… Их десятки, а может быть, и сотни тысяч. Без их помощи, без их рабочих рук у нас ничего не получится.

- Я согласен! - с облегчением сказал Куней. - Конечно, согласен. Когда мы заключим договор?