Назад в школу! Бесценные уроки великого бизнесмена и инвестора - Уоррен Баффетт

Ответ: Это одна из причин, но всего их три. Кажется, я сказал, что обращаю внимание на «экономику» бизнеса. Я имею в виду, если вы работаете в текстильном бизнесе, как мы 30 лет назад, даже имея самых замечательных сотрудников, вам будет трудно добиться успеха. С другой стороны, если те же самые менеджеры будут управлять компанией Coca-Cola, они добьются сенсационной прибыли. Таким образом, нас интересует прибыльный бизнес, то есть компании вроде Coca-Cola или Gillette. А потом мы смотрим на людей и цены. Но все три причины очень важны.

Вопрос: Мой отец много работает и добился больших успехов. Скажите, как сочетать работу с семьей? Ваша жена помогает вам в работе или это два разных измерения, два разных мира?

Ответ: Это разные вещи. Моя дочь, которая присутствует в этом зале, однажды в интервью рассказала, что когда училась в средней школе, то всем говорила, что я аналитик ценных бумаг. Она была уверена, что ее отец ходит по домам и проверяет, не пропали ли оттуда какие-нибудь ценности!

Я не смешиваю семью и работу. И вообще не считаю то, что я делаю, работой. Я занимаюсь этим не для того, чтобы заработать на жизнь. Просто больше всего на свете мне нравится заниматься бизнесом.

Вопрос: В ежегодном докладе вы говорите, что не хотите увеличивать количество инвесторов путем обменных операций с акциями или дробления. Допустим, у вас большая взаимная компания или холдинг. Почему бы не увеличить размеры доступного капитала?

Ответ: Ну, у нас не такая компания. Мы не стремимся к увеличению объема капитала, что, конечно, не то же самое, что увеличение количества акционеров. Капитал возрастает естественным образом, благодаря нашим ежегодным заработкам, и мы вполне этим довольны. У меня нет новых идей, на осуществление которых требуется больший капитал, чем тот, которым я располагаю в настоящее время. Когда я окончил университет, у меня было больше идей, чем капитала. Капитала мне определенно не хватало. Я в нем нуждался.

Поэтому в 1956 г. я вместе с партнерами создал компанию, и пока Berkshire не нуждается в дополнительном капитале. Теперь нас волнуют другие вопросы: «Кто будет нашими акционерами?» и «Кто займет имеющиеся места?» Если у вас есть миллион отличных акций, кто-то должен ими владеть, например, я. Пока места заполняются, встает вопрос: как сделать так, чтобы на этих местах оказались нужные нам люди? Это очень просто. Если вы повесите на двери аудитории табличку с надписью «Рок-концерт», то придет одна группа людей, а если «Опера» — другая. В обоих случаях это хорошие люди, но те, кто пришли на оперу, не должны обнаружить, что оказались на концерте рок-музыки. И наоборот.

Итак, я подробно объясняю потенциальным инвесторам наши цели, наши планы, рассказываю, когда нам в Berkshire понадобятся новые люди, и, в конце концов, добиваюсь своего. Поэтому у акций Berkshire такой низкий оборот, — ниже, чем у акций любой другой компании на Нью-Йоркской фондовой бирже. Биржа этим недовольна, а я весьма удовлетворен. Ведь это означает, что наши акции принадлежат людям, которые действительно хотят ими владеть. Дробление акций и тому подобное привлечет других, новых собственников. Я не хочу сказать, что они плохие люди, но не лучше, чем те, что у нас уже есть. Новые люди появляются у нас только в том случае, если кто-то хочет уйти. И мы всегда стремимся к тому, чтобы вместо тех, кто поддерживал наши цели и условия, не пришли люди, имеющие совершенно другие планы.

Вопрос: Скажите, вы подготовили план для будущих руководителей компании на тот случай, если вы с Чарли Мангером отойдете от дел?

Ответ: Очень любезно с вашей стороны, что вы не сказали «когда вы умрете». Честно говоря, мы не собираемся отдыхать и уходить на пенсию. Возможно, мы сбавим темпы, но не уйдем в отставку. Я вам так скажу: я выйду на заслуженный отдых через 5 лет после смерти. На наших годовых собраниях непременно раздается вопрос: «А что произойдет, если вы…?» Человек начинает заикаться и, наконец, решается: «Ну, если завтра вас собьет грузовик?» А я отвечаю: «Я рад, что вас интересует это, а не то, что произойдет, если ничего подобного не случится». У меня довольно простая работа.

Все наши предприятия продолжат работать так же, как и раньше. Руководители H. H. Braun, Dexter, See’s Candies, Scott Fetzer знают, что им делать. Я всего лишь накапливаю капитал. Они перечисляют мне деньги, а я использую их для того, чтобы прикупить что-то новое. Я стараюсь поддерживать такие условия, чтобы руководители наших компаний хотели работать и дальше. Я уверен, что кроме нас с Чарли Мангером найдутся и другие люди, которые смогут этим заняться.

Пока я не хочу называть их имена. Но не думаю, что в Coca-Cola (мы вложили в компанию почти 5 млрд долл., что равняется приблизительно 8 % ее акций) что-то изменится после моей смерти. Люди будут все так же покупать напитки под маркой «Coca-Cola». Более того, если они будут произносить за меня тосты на похоронах и запивать алкогольные напитки прохладительными (или смешивать их), то продажи еще немного возрастут! Не будет никакого спада. Моему преемнику нужно будет лишь взять деньги, которые продолжат поступать, и решить, на что их можно с толком потратить.

Вопрос: Скажите, какие тренинги для менеджеров или семинары вы считаете эффективными и проводите у себя в Berkshire?

Ответ: О, это интересно. Мы не делаем ничего подобного. Возможно, половина наших менеджеров имеют степень МВА или окончили какие-нибудь курсы для предпринимателей. В отличие от второй половины. Мне очень интересно, что нужно для того, чтобы стать хорошим менеджером? Я думаю, человек должен понимать язык бизнеса и располагать тем, что называют «деловым чутьем» или «деловой хваткой». Но мы не спрашиваем людей о полученном ими образовании.

Когда я приехал в Salomon, я не просил кандидатов на руководство банком предоставить мне резюме. Я не знал, где учились эти десять менеджеров. Меня это попросту не волнует. Знаете, если бы я спросил Миссис Б., какое у нее образование, в ответ она протянула бы чистый лист бумаги. И что с того? Я понятия не имею, где учился основатель Borsheims Айк Фридман. Мне все равно. Честно слово.

В основном мы покупаем компании, которые уже добились успеха, и стараемся удержать их руководителей. Лучше я куплю успешную компанию у человека, который ею управлял, и постараюсь сделать так, чтобы он никуда не ушел и был всем доволен, чем пытаться сделать правильный выбор из кандидатов, уверяющих, будто они способны добиться успеха. Нет, я не имею в виду, что не сделал бы этого ни в коем случае. Мы использовали и второй способ, но первый вариант нам нравится больше. Как говорится, нового пса старым трюкам не обучишь. У нас есть потрясающие менеджеры, причем многие из них старше 65 лет и не имеют специального образования.

Впрочем, образование никогда не повредит. Я учился в Пенсильвании, Небраске и Колумбийском университете. Три школы бизнеса научили меня очень многому. Собственно, скорее две последние из них. Да, обучение дает кое-какие преимущества, хотя я не считаю, что оно совершенно необходимо.

Вопрос: Как вы считаете, где лучше всего взять деньги, чтобы заплатить за колледж?

Ответ: Лучше всего, если кто-нибудь их вам даст. За мое высшее образование заплатили родители, а не я. Сам я работал на Марка Сикреста в «Lincoln Journal», но все заработанные деньги потратил на покупку ценных бумаг. Не важно, как вам это удастся. Если родители могут за вас заплатить — прекрасно. Если кто-то дал вам стипендию — потрясающе. А если вам приходится работать, то ничего не поделаешь, надо работать.

Вопрос: Я слышал, что в компании Berkshire Hathaway существует премия Баффета. Не могли бы вы объяснить, что это такое? Почему она появилась?

Ответ: Некоторые думают, что в будущем дела компании будут идти так же хорошо, как и в прошлом. Представьте, что на беговую дорожку выходит 13-летняя лошадь, которая в молодости показывала прекрасные результаты. Вы на нее ставите, полагаясь на свое знание истории. Я не думаю, что это можно называть премией, но это только мое мнение.

Вопрос: Господин Баффет, я живу в Лос-Анджелесе. Считается, что это ужасное место. Однако я навещал бабушку в Омахе и узнал, что там уровень преступности на душу населения еще выше, чем в моем городе. Я не знаю, стояла ли эта проблема так остро в 1950–1960-х гг., но я бы хотел услышать о ваших идеях, связанных с политикой и личным благосостоянием. Скажите, мы можем вернуться к экономическим вопросам, не опасаясь, что нас убьют по пути в супермаркет?

Ответ: Я не вполне согласен с вашим утверждением, но и не отрицаю его. Очень сложно сравнивать статистику преступности в разных городах, потому что это зависит от того, что считать городом. Например, нужно решить, какая часть населения стандартного городского статистического района относится к городу.

К сожалению, я не знаю хороших и быстрых способов борьбы с преступностью. Мне кажется, есть одна очень важная мера, — если ее не принять, положение сильно ухудшится, — а именно, я предлагаю обеспечить систему государственных школ. Думаю, важно добиться того, чтобы все начинали с одной и той же стартовой позиции.