Дурное начало - Константин Минаков

под солнцем задорно поблескивала извивающаяся лента реки. Слева из-за склона выходила прямая темная линия Тракта, кажущегося отсюда игрушечным. В месте пересечения природной и рукотворной границ раскинулась россыпь зданий Лотеринга. На западе виднелась цепочка озер. А на востоке голубая лента стыдливо исчезала среди холмов, неся воды аж до самого Денерима.

По мере спуска с холма, удавалось лучше и лучше разглядеть поселок. И на фоне окружающей желтоватой зелени тот представал растущим в размерах коричневым пятном. Проход целой армии во время интенсивных осадков не прошел бесследно. Солдатские сапоги превратили почву в грязное месиво, не красившее и без того слабо благоустроенное место.

Алим махну рукой в сторону Тракта и правее Лотеринга, указав на подмеченное.

— Смотри. Беженцы.

В поселок и правда небольшими группами подтягивались люди. С повозками и собственным ходом те собирались с окрестных земель. Входя в поселок, жители окраин попадали в цепкие лапы беспутицы, стремясь пересечь узкий каменный мост. Единственный в этой местности, возведенный над водами Драконовой реки со времен Империи.

Морргина цокнула языком и прищурилась, рассматривая Тракт.

— Плоды трудов великой армии. Над рекой и дальше — Тракт был разрушен…

Эльф поспешил прервать чародейку, внося уточнение.

— Это случилось не вчера. Тракт разрушили около Лотеринга во времена оккупации Орлеем. Здесь состоялось важное сражение, в ходе которого Ферелден потерпел сокрушительное поражение. И на пару сезонов поселок стал ставкой командования войск Орлея.

— Ремарка чудесна. Правда, стоило самому приглядеться. Военачальник мосты возвел через разрушенные сегменты. А уходя вновь обрушил те вниз. Чудно, что мост в Лотеринге остался.

Нахмурившись, маг пригляделся и согласно кивнул.

— Как скоро, по твоему, порождения окажутся здесь?

— Как скоро?.. Провидицу во мне углядел?

— Отдаю должное твоим суждениям.

Скривив губы, Морриган ненадолго задумалась. Бегло окинув местность взглядом, та ответила.

— Упорство. Целеустремленность. Предусмотрительность. Здесь слишком мало живых. А порождения жгут, разрушают, даже грабежом не помышляя. Армия могла здесь встать, заняв оборону. И тем привлекла бы врага. Потому военачальник похоже умнее многих и армию спешно на север отводит. Нет, орда здесь не скоро появится. Сначала Западные холмы, Гварен и прочие крупные города юга сгорят. Затем густонаселенные долины Редклифа запылают. Но люди видят новый Орлей в отвратительной маске, что действовать должен согласно законам обычной войны.

Медленно кивнув, мужчина согласился.

— Интересный ход мысли…

Но немедленно переключился на другую тему, прикрывая глаза от внезапно вышедшего из-за облака солнца.

— В Лотеринге сольемся с прочими беженцами? Хотелось бы попытать счастья в харчевне ради теплой комнаты, постели, может быть бочки с теплой водой…

Вдруг остановившись, девушка перевела взгляд на посох. Несмотря на удивленный взгляд Алима, та молча смотрела на предмет, с которым не расставалась долгие годы. Приложившись к гладкой, отполированной ладонями поверхности лбом, чародейка вздохнула и резким движением отбросила тот в сторону.

— Так и сделаем.

Морриган продолжила идти, смотря строго вперед — на стоящую перед глазами цель.

* * *

Вильнув по склону, дорога привела путешественников вместе с дюжиной других счастливчиков к воротам в поселок, перед которыми раскинулся временный лагерь беженцев. Повозки, палатки, грязь и первые признаки аромата отхожего места, лениво выкопанного не слишком далеко от скопления бывших фермеров и охотников. Вокруг царил людской шум, суета и неуловимый привкус страха. Тот пронизывал интонации говоривших, отражался в выборе слов и скорости речи, проявлялся в позах и нервных движениях рук.

Перед воротами стояло двое Храмовников при полном обмундировании. Панцири не отбрасывали солнечных бликов, но даже помутневший поцарапанный металл внушал уважение. Страдающие легкой небритостью мужчины равнодушно скользнули по проходящей паре взглядом. Но, не найдя ни оружия, ни подозрительных татуировок или травм, немедля переключились на идущих следом.

Грязная улица шла параллельно реке. А затем упиралась в гордо возвышающийся над поселением храм Создателя. Однако, почти немедля Морриган и Алиму пришлось осторожно обходить скопление обывателей. Столпившись поперек дороги, те окружили торговца с повозкой. Наполненный гневом галдеж прорезали яростные выкрики, из которых можно было уловить смысл происходящего. Люди обвиняли полноватого человека в завышенных ценах на базовые предметы обихода, столь полезные при длительном переходе, а также продукты питания. Прежде всего — сушеную и вяленую рыбу из местных водоемов. Выходило, что цены кратно подскочили после ухода армии, а вместе с той и большинства остальных обозов торговцев, не пожелавших далее наслаждаться гостеприимством окружающих земель. Острый взгляд чародейки выхватил из толпы фигуру девушки с собранными в аккуратный пучок волосами. По ниспадающей до щиколоток робе из шерсти в оранжево-коричневых тонах в той легко узнавалась служительница Церкви. Хоть «сестра» и не кричала наравне со всеми, сохраняя достоинство, но определенно выступала на стороне толпы, пытаясь среди шума и гама донести до торговца некие доводы. Лицо мужчины медленно наливалось красным, и вряд ли из-за стыда. И все же, показательно, что тот игнорировал остальные крики. Если и отвечал, то только «сестре», держа темперамент в узде. Наблюдая краем глаз, Морриган слегка нахмурилась, находя совокупность деталей странной. Особенно принимая во внимание стоящих буквально в десяти шагах Храмовников, игнорирующих сцену полностью.

Одним столпотворением дело не окончилось. Практически дойдя до храма, где улица сворачивала налево — к мосту, путники наткнулись на вторую группу жителей. На этот раз в центре внимания оказался неопрятный мужчина средних лет. Жилистый, с заплетенной в косички бородой, с грязными всклокоченными волосами, парой шрамов и в многократно залатанной грубой одежде из шкур. Прекрасная демонстрация хасинда, представителя полукочевого народа, считавшего земли крайнего юга родиной. Тем удивительнее было видеть «варвара» перед храмом, охрипшим голосом и с акцентом излагающего мрачные пророчества.

— Да! Мой был в лесу. Мой видел! Твари, страшны как мрак. Как ночь, что смотрит огненным глазом из чащи. Окружили племя без звуков, без криков. Смерть и кровь! И проклятие в жилах… Они придут!..

Внезапно сбоку раздался голос Алима, полный сомнений и осторожности.

— Необычно…

Оба замерли у начала моста, имея возможность с небольшого возвышения охватить происходящее целиком. Чародейка медленно оторвала взор от хасинда и, выгнув бровь, посмотрела на скребущего подбородок эльфа. Тот, ответив задумчивым взглядом, сделал неопределенный жест рукой, подчеркивая неуверенность в сделанных выводах. Но все же вполголоса поделился ими.

— Держать слово перед людьми у храма дозволено только иерархам Церкви, а также высокопоставленной аристократии. Но даже и в том случае — это требует, пусть формального, но дозволения. Кто бы это ни был — на местного Эрла не похож. А кроме того… Посмотри туда.

Маг осторожно указал подбородком