Маргарет Тэтчер: От бакалейной лавки до палаты лордов - Жан Тьерио

Доказательством того, что чета Тэтчеров вела независимый друг от друга образ жизни, может служить тот факт, что Деннис узнал хорошую новость только несколько дней спустя. В аэропорту, вылетая из Йоханнесбурга в Лагос, он взял в руки старый номер газеты «Ивнинг стандард», где прочел сообщение о том, что теперь округ Финчли, возможно, будет представлять в парламенте новый депутат от тори, миссис Маргарет Тэтчер. Статья была написана в хвалебном тоне, хотя и не без печати мачизма, и называлась «Консерваторы выбирают красоту».

Уже 31 июля Центральное бюро партии консерваторов подтвердило тот факт, что Маргарет Тэтчер будет представлять партию на выборах. Местная газета «Финчли пресс» поздравила жителей округа с кандидатом, «чья речь нисколько не напоминает те клише, из которых состоят обычно речи женщин-политиков». На протяжении года и трех месяцев Мэгги «обрабатывала» свой округ, точно так, как она это делала в Дартфорде, затрагивая самые серьезные вопросы, которые изучила досконально, а также приглашая таких известных деятелей, как Кит Джозеф, министр труда Иэн Маклеод, канцлер Казначейства Питер Торникрофт или министр по вопросам пенсий и социального обеспечения Джон Бойд-Карпентер. Она уже чувствовала себя в округе как дома, организовывала митинги, даже не удосужившись сообщить о них сэру Краудеру, который пока еще оставался депутатом от округа, о чем не следовало забывать. Она раздражала его своим поведением до такой степени, что он обратился с жалобой в Центральное бюро партии, чтобы ее призвали к порядку и чтобы она, так сказать, «не хоронила его раньше времени». Но ее это нисколько не трогало. Когда в округ прибыл Кит Джозеф, она предложила ему бросить в толпу собравшихся несколько хорошо продуманных изречений: «Жизнь — это частное, личное дело каждого. Работа правительства состоит в том, чтобы убрать все препятствия с пути личности, а не в том, чтобы заставлять индивидуума силой приспосабливаться к определенному образу жизни». Она выступала с осуждением слишком завышенных налогов, в особенности муниципальных, а также критиковала практику выделения субсидий отраслям и предприятиям промышленности, приходившим в упадок, ибо «в эпоху тракторов глупо выделять субсидии на тягловых лошадей».

Итак, Маргарет оставалось завоевать свое место в парламенте. В сентябре 1959 года, когда они вместе с Деннисом и детьми проводили каникулы на острове Уайт, она узнала, что Макмиллан принял решение провести выборы в октябре, в соответствии с британской традицией, позволяющей премьер-министру самому назначать дату выборов, которая ему кажется наиболее благоприятной.

Перед Маргарет открылась финишная прямая. В ее округе лейбористы не представляли особой угрозы, но зато гораздо более опасными казались либералы. На протяжении XX века либералы стали третьей партией в стране, правда, они никогда не могли получить много депутатских мандатов, потому что у них отбирала голоса «бритва» системы униноминального голосования, то есть возможности голосования только за одну кандидатуру, при одном туре выборов, так как эта система дает преимущество крупным партиям, ибо само ее существование принуждает избирателя к «полезному» голосованию. Но периодически у либералов случались взлеты. Кстати, и в округе Финчли они тогда питали кое-какие надежды, ведь кандидатка от тори была еще неопытна. Кандидат от либералов, Айвен Спенс, относился к числу изысканных денди с аристократичными манерами, был прекрасно образован и обладал блестящим умом, к тому же являлся героем войны и смелым охотником на хищного зверя. Он способен был вскружить кое-кому голову. В особенности он рассчитывал завоевать голоса еврейской части населения округа, а это была существенная часть, более 20 процентов имеющих право голоса. Тори не пользовались поддержкой евреев, так как были здорово дискредитированы в их глазах недопустимыми высказываниями руководителей Союза консерваторов в Гольф-клубе Финчли, требовавших запретить деловым людям еврейской национальности становиться членами клуба. Айвен Спенс надеялся «создать себе определенный капитал» на этом скандале.

Напрасный труд! Маргарет уже поработала в этой сфере и сделала все с большой легкостью, потому что ей совершенно не свойствен был антисемитизм, отчасти присущий истеблишменту партии тори. Кстати, она воспользовалась этой историей, чтобы установить тесные отношения с представителями еврейской общины, которые впоследствии будут ее верной опорой, в особенности с раввином Якобовичем, которого она практически заставит возвысить до пэрства в 1987 году.

Результат оказался бесспорным, как говорится, «не подлежащим обжалованию». 8 октября 1959 года Маргарет Тэтчер была избрана в парламент, получив 26 697 голосов. Ее соперник-лейборист получил всего 13 437 голосов, а Айвен Спенс — 12 260. Наконец-то она заняла то место, которое будет занимать без перерыва на протяжении тридцати трех лет. В возрасте тридцати четырех лет она вошла в Вестминстер, в новый мир, к которому ей предстояло подобрать ключи.

Глава четвертая

ОТ ПАЛАТЫ ОБЩИН ДО ПРАВИТЕЛЬСТВА

Можно представить, сколь велика была радость Маргарет Тэтчер 20 октября 1959 года, в момент открытия заседания парламента королевой Елизаветой II. После тронной речи в палате лордов Маргарет заняла место в четвертом ряду в палате общин, на тех самых скамьях, обтянутых зеленой кожей, что были свидетелями того, как яростно спорили там Гладстоны и Дизраэли, как депутаты дважды проголосовали за вступление Англии в две мировые войны, как Черчилль изливал потоки своего красноречия и извергал водопады недовольного ворчания и даже откровенной брани. Она думала о «старом льве», которого благоговейно слушали по радио в столовой дома в Грантеме. Теперь ей предстояло следовать его путем. У нее на руках были хорошие карты. Отныне она была членом «клуба», клуба британских политических деятелей. Конечно, пока она занимала в нем очень скромное место. Пока…

На разведку в палату общин

Для простого посетителя проникновение в Вестминстер — уже потрясение. Это одновременно и Реймс, и Сен-Дени, Святейший престол и королевский некрополь, Пантеон, Национальное собрание и сенат. Всякий бывает поражен величественностью этого места, удивительным единством этого ансамбля, хотя строили его начиная со времен царствования Эдуарда Исповедника вплоть до эпохи великих мастеров неоготического стиля, сэра Барри и господина Пьюджина. Можно сказать, что Вестминстер — это собор, возведенный во славу Альбиона. Между Биг-Беном и башней Виктории возвышается на берегу Темзы великий символ величия Англии. Короли там сочетались браком[65], венчались на царство, а потом ложились в землю, где спят теперь вечным сном. Там же находятся могилы великих людей, поэтов и политиков, и тени Мильтона, Дизраэли, Шекспира, Гладстона, Джеймса и Байрона охраняют покой монархов, как и сотни теней их «старших» братьев, обозначающих особый «путь Британии». Здесь же заседают палата общин и палата лордов, составляющие парламент, это своеобразное обещание свободы, данное миру в дар на несколько столетий раньше Великой французской революции. Здесь обрела свою форму политическая модель, приводившая в восхищение Вольтера, превозносившаяся Монтескье, восхваляемая Токвилем, модель, которую пытались копировать повсюду, но нигде не создали равной: Вестминстерская модель.