Марк Солонин - Bill Gates

Но, может быть, это только у нас были такие плохие самолеты и слабые пушки, а уж у немцев-то все было иначе? Абсолютно верное предположение. Авиационные пушки немцев обладали совсем другими параметрами. На фоне советской 23-мм пушки Волкова — Ярцева основная в июне 1941 г. немецкая авиапушка МО-РР смотрится как ржавый «Запорожец» на фоне «Мерседеса-600».

Авиационная пушка ВЯ-23 изначально разрабатывалась как средство борьбы с защищенными наземными целями. Весьма тяжелое (по авиационным меркам) 66-килограммовое орудие разгоняло снаряд весом в 200 г до скорости 900 метров в секунду. Стоявшая на вооружении немецких истребителей и штурмовиков пушка швейцарской фирмы «Эрликон» Мв-РР была гораздо меньше и в три раза легче. Но за все хорошее приходится платить. Низкий вес «эрликона» был обусловлен малой дульной энергией. Бронебойный снаряд «эрликона» весил всего 115 г и имел начальную скорость всего лишь 585 метров в секунду, то есть обладал кинетической энергией (а именно за счет нее и происходит пробитие брони) в четыре раза меньшей, чем снаряд ВЯ-23. В результате пушечное вооружение немецких истребителей и штурмовиков оказалось абсолютно непригодным для борьбы против наземной бронетехники.

Самым новейшим «воздушным истребителем танков», которым располагало люфтваффе в 1941 г., был двухмоторный бронированный штурмовик «Хеншель» Н5-129. В сентябре 1941 г. шесть первых, «предсерийных» образцов этого «вундерваффе» прибыли для проведения войсковых испытаний на Восточный фронт. В ходе испытаний было установлено, что не только МО-РБ, но и пришедшая ей на смену значительно более мощная 20-мм авиапушка Мв-151/20 не обеспечивает пробитие брони даже самых легких советских танков (Т-60 и Т-70) при атаках с любого направления и под любым углом пикирования Ц66). Честно говоря, для получения такой информации можно было даже и не затевать дорогостоящие испытания — достаточно было сравнить табличку параметров броне-пробиваемости пушки МС-151 с толщиной брони любого из многих тысяч трофейных советских танков. Значительно выходя за хронологические рамки данной книги, отметим, что не многим лучшими оказались и результаты боевого применения в 1942—1943 гг. модернизированных «Хеншелей», вооруженных 30-мм авиапушкой МК-101. Вероятность поражения среднего советского танка типа Т-34 оказалась ничтожно мала, всего 1—2%, т.е. для гарантированного выведения из строя одного Т-34 необходимо было выделять не менее 40—50 бронированных штурмовиков!

Более или менее эффективными могли быть только атаки «Хеншелей» по советским бронемашинам. Например, вероятность поражения бронемашины типа БА-10 при стрельбе бронебойными снарядами из пушек МС-151 (разумеется, при самых оптимальных условиях дальности, видимости и т.д.) доходила до 23—25%. То есть для гарантированного уничтожения на поле боя одного БА-10 необходимо было выделять не менее 8—9 бронированных штурмовиков (166). Правда, пять тысяч бронеавтомобилей Красной Армии были к тому времени уже потеряны (брошены на обочинах дорог), так что в реальных боях «Хеншели» так и не смогли продемонстрировать свою «суперэффективность»...

Разумеется, вооружение боевых самолетов Второй мировой не ограничивалось одними только легкими малокалиберными пушками. Были еще и бомбы различных калибров (наиболее массовыми были осколочно-фугасные весом 100—250 кг). Разумеется, прямого попадания авиабомбы было достаточно для того, чтобы вывести из строя легкий или даже средний танк (тяжелый КВ, как было отмечено в донесении командира 4-й тд Потатурче-ва, выдерживал даже прямое попадание). Да только как, кидая неуправляемую бомбу, можно добиться этого самого «прямого попадания», если в такую точечную и подвижную мишень, которой является танк, почти невозможно попасть даже из пушки?

Точность бомбометания с обычных «горизонтальных» (как-их называли в отличие от пикирующих) бомбардировщиков очень сильно зависела от высоты полета, условий видимости, квалификации экипажа. По данным

Управления боевой подготовки ВВС Красной Армии, в период 1943—1945 г. вероятность попадания в квадрат мишени 200 х 200 метров с высоты 2 км выросла у экипажей бомбардировщиков Пе-2 в среднем с 64 до 74% (190). И это — в спокойной обстановке учебного полигона. В бою, под огнем зениток противника, все становилось гораздо сложнее. Вероятность поражения танков с использованием бомбового вооружения «Хеншеля» (максимум шесть бомб калибра 50 кг) даже при бомбометании с пологого (под углами 25—30°) пикирования не превышала 0,4%, что делало использование этих штурмовиков для борьбы с танками практически бессмысленным (166).

Значительно более высокую точность бомбометания обеспечивали пикирующие бомбардировщики. Так, опытные экипажи Пе-2 в 1945 г. при бомбометании с пикирования (и при использовании новейшего прицела ПБП-4) добивались попадания 98% сброшенных бомб в квадрат 200 хх200 метров при среднем круговом отклонении от цели в 46 метров. Безусловно, самым удачным самолетом в классе пикировщиков был немецкий «Юнкере» .1и-87, этот знаменитый символ блицкрига, без которого не обходится ни один кинотелесюжет о начале войны. Пилотируемый опытным и физически выносливым летчиком (перегрузка на выходе из пикирования доходила до 5—6 единиц), .Ги-87 мог теоретически обеспечить точность бомбометания плюс-минус 30 метров. Это великолепный для начала 40-х годов XX века результат. Но для поражения среднего танка, а тем более тяжелого советского КВ с его 90-мм броней, недостаточно было уложить бомбу в 30 метрах от цели. Нужно именно прямое попадание, добиться которого даже пикирующий «Юнкере» мог только по редкой случайности.

Несколько отвлекаясь от событий начала войны, отметим, что в 1943—1945 годах люфтваффе использовало (главным образом для борьбы с морскими целями) высокоточные управляемые боеприпасы: планирующую управляемую бомбу РХ-1400 и крылатую ракету №-293. Даже эти «чудеса техники» обеспечивали лишь 11—14% попаданий в цель. Причем это крайне дорогостоящее и дефицитное вооружение использовалось, разумеется, не для борьбы с катерами и шлюпками, а для ударов по самым крупным надводным кораблям (линкорам, крейсерам, авианосцам), имеющим длину от400 до 250 метров, что в десятки раз больше геометрических размеров самого тяжелого танка.

Не приходится удивляться тому, что в целом потери советских средних танков распределились за всю войну следующим образом: от огня артиллерии (включая танковые пушки) противника — 88%, от мин — 8% и от авиации — только 4%! (84, стр. 110) Потребовался кардинальный переворот в технике вооружений, связанный с появлением вертолета и управляемой ракеты, прежде чем авиация стала самым опасным противником танков. Но это уже совсем другая история других войн другой эпохи...

А в июне 1941 г. единственным способом повышения эффективности воздушных атак против танков могло быть только огромное массирование сил. Примером такого массирования и являются описанные Полыниным события 26 июня, когда против 3-й танковой группы вермахта было брошено сразу пять авиадивизий! И достигнутый в тот день результат — 30 уничтоженных немецких танков — по праву мог считаться крупной удачей.

Покончив с этим вынужденно-пространным техническим отступлением от основной темы перейдем к главному вопросу: какие же силы авиации мог «массированно» применить противник против советских танков из состава конно-механизированной группы Болдина?

Знаменитая немецкая пунктуальность значительно облегчила жизнь будущим историкам. Состав, дислокация, техническое состояние ВВС Германии расписаны буквально по дням (24, 37, 38).

Итак, на левом (северном) фланге Группы армий «Центр», в полосе от Вильнюса до Гродно, наступление 3-й танковой группы и 9-й армии вермахта с воздуха поддерживал 8-й авиакорпус люфтваффе под командованием генерала В. Рихтгофена. Скажем сразу — это было одно из самых лучших, самых опытных и знаменитых соединений люфтваффе. Входившие в состав 8-го корпуса авиагруппы воевали с первых часов Второй мировой войны, пройдя через Польскую и Французскую кампании, «битву за Британию» и сражение за Крит. На восточный фронт их перебросили из зоны боев над Средиземным морем буквально за считаные дни до начала вторжения.

Это — правда. Точнее говоря, одна часть правды.

Другая, о которой советские «историки» всегда забывали, заключается в том, что многомесячные непрерывные боевые действия приводили к совершенно неизбежным последствиям в количестве и техническом состоянии самолетов. В конкретных цифрах это выглядело так. Бомбардировочная авиация 8-го АК состояла из трех авиагрупп «горизонтальных» бомбардировщиков (I/ КС2, III/ Кв2, III/ КОЗ). При штатной численности авиагруппы люфтваффе в 40 самолетов к утру 24 июня 1941 г. в этих трех группах в исправном состоянии находилось соответственно 21, 23 и 18 самолетов. С учетом четырех командирских машин всего в этот день 8-й авиакорпус мог поднять в воздух 66 бомбардировщиков. Причем это были устаревшие и уже снятые с производства самолеты «Дор-нье» Do-^Z .