Вурдалак - Майкл Слэйд

Хенглер поскреб в паху и повернулся к своим спутникам.

Через несколько минут скелет в бандаже отделился от остальных и подошел к туалетному столику, за которым гримировалась Рика. Он пододвинул стул, уселся и принялся накладывать белила. Того, что он при этом шептал, не слышал никто, кроме девушки.

— Хенглер темнит. Он что-то скрывает.

— Как это, Аксель? — удивилась Рика.

— Во-первых, он никогда не снимал рок-клипы.

— Да, зато у него есть деньги. Он нас выпустил, он нас и раскрутит.

— Эрика, мужик в роке вообще не сечет. Он делает порнуху. Его вот-вот посадят за потрах на экране. Говорят, в позапрошлом году на ихних съемках кого-то замочили.

— И хорошо, — холодно улыбаясь, ответила Рика. — Дурная слава для нас — самое то. Чем хуже, тем лучше.

Ее лицо, руки и плечи покрыл толстый слой белой основы для грима, и живая плоть теперь казалась мертвой. Высокий, до талии, разрез на сильно декольтированном прямом макси-платье открывал для всеобщего обозрения нижнее белье. Вокруг глаз появились черные круги. Единственными яркими пятнами были ядовито-алые губы и красная струйка, которую Рика сейчас рисовала на подбородке под своим хищным оскалом.

— Ему же только одного надо, Эрика. Залезть к тебе в трусы.

— Значит, у него хороший вкус.

— Хенглер бандюга, а не продюсер. Мы ему нужны, чтоб отмывать левые деньги. Он страшный человек, с ним шутки плохи.

— Со мной тоже, — Рика натягивала длинные черные перчатки. — В нашем роду все женщины — хищницы.

Дверь вдруг распахнулась, и в гримерную ввалился пьяный в белом халате, забрызганном кровью. Его глаза прятались за толстыми зеркальными очками — ни дать ни взять сумасшедший ученый, последние несколько часов дышавший парами ртути.

— Катись отсюда, — рявкнул Хенглер и, взяв пьяного пятерней за лицо, вытолкнул за порог.

В этот миг Рика Хайд посмотрела на «гангстера» в двубортном костюме и черной рубашке с белым галстуком, и они обменялись холодными улыбками. Ее взгляд упирался в черные стекла его очков.

— Что это? — спросил Чандлер.

Он по-прежнему наблюдал за дверью гримерной. Туда забрел какой-то парень в белом халате. Однако пока Цинк задавал вопрос, парень вылетел обратно.

— То, что вы видите и слышите, — это постпанк-рок, — пояснила женщина-леопард, она же констебль Сандра Маас. — Поколение Нуля. Дети Бомбы. Секс-упыри, полные ядерной безнадежности.

— Кажется, вы обзавелись новым обожателем, — заметил Чандлер.

К их столику приближался пьяный в белом халате. В двух футах от них он остановился, зажал рот руками, согнулся, и его вырвало полупереваренной крысой. Лицо Цинка окропили брызги слюны. Он с отвращением отпрянул и даже отодвинулся от столика. Вокруг захохотали. Чандлер уставился на останки грызуна в розовато-желтой луже, потом на балбеса в белом халате. Тот пододвинул к их столику стул и сел.

— Купил в «Хохмаче», — похвастался Карадон. — Натурально, а?

Чандлер нахмурился, улыбнулся и наконец спросил:

— По-прежнему жрешь всякую дрянь, Билл?

Карадон взял пластиковую имитацию рвоты, вытер о рукав и затолкал в карман. Потом, понизив голос, прошептал:

— Ирокез исчез.

— Что значит «исчез»? Раз вы привели его сюда, вы наверняка перекрыли все двери?

— Само собой, — ответил Карадон. — Но тут столько чудиков, и мы потеряли его в толпе. Мы обшарили весь клуб, проверили даже гримерную. Оттуда меня только что выкинули.

— А подвал?

— Заколочен. Правила противопожарной безопасности.

— А наверху?

— Нету. Цинк, я свое дело знаю. Вперся даже в кабинет управляющего. Там Ирокеза тоже нет.

— Значит, он должен быть где-то…

Лампы вдруг погасли, и клуб погрузился во тьму. Из-под занавеса, скрывавшего подмостки, заструился призрачный бледно-серый свет. Потом занавес пошел вверх, и из кулис на сцену, клубясь, пополз туман (сухой лед положили в воду). Декорация изображала кладбище: сцену устилал слой настоящего дерна; из него, точно сломанные клыки из гигантской челюсти, торчали светящиеся сталагмиты надгробий. В глубине темнел склеп из папье-маше, его поддельный каменный свод венчал ухмыляющийся череп. На плоской могильной плите в центре сцены обнималась парочка.

Мощный аккорд, взятый на бас-гитаре, потряс клуб. Кое-кто в зрительном зале даже отшатнулся под напором волны сверхнизкого звука. Однако парочка преспокойно миловалась.

Бас громыхнул во второй раз, и кладбищенская земля заходила ходуном. Один за другим из нее выбрались трое гитаристов-зомби, среди них и Аксель Крипт. Когда он вновь ударил по струнам баса, один из динамиков взорвался, пуская конические струи дыма. «Ништяк!» — гаркнул кто-то за соседним с Цинком столиком.

Из разверстой могилы взлетел низкий стон. Аксель Крипт подкрался к парочке на могильной плите и под одобрительный рев толпы взмахнул гитарой-топором. Фонтаном ударила кровь, голова ухажера отделилась от тела и улетела в зал, зацепив струны. От звука, грянувшего из колонок, у Цинка застучали зубы. «Бутафория», — подумал он. Могильная плита повернулась, и женщина с манекеном исчезли из вида.

Из ямы поднялась платформа с барабанщиком. Грохот ударных обрушился на публику, как залп гаубиц. Двое живых мертвецов с гитарами начали бешеную музыкальную атаку, громоздя жесткие, хрипатые «металлические» фуззы.

Стон, несшийся из могилы, взлетел до пронзительного воя: двери склепа в глубине сцены распахнулись.

Из черного зева гробницы, вопя, словно банши, которой загоняют под ногти горящие бамбуковые лучинки, выпрыгнула Эрика Цанн. Едва ее ноги коснулись подмостков, она движением фехтовальщицы прянула к публике и кровожадно оскалилась, вся — сила и ярость.

Покуда зрители мужского пола мечтали о том, как их колья поразят солистку в самое сердце, Чандлер не сводил глаз с могилы на авансцене и думал: вот как ушел Ирокез.

Рэй Хенглер стоял на виду у толпы и с хитрой усмешкой смотрел на сцену.

Англия, Лондон

Суббота. 11 января. 6: 44

В эту самую минуту за 4707 статутных миль [24] от клуба «Ид», в другом часовом поясе, в ист-эндской квартирке за кухонным столом сидел человек.

На столе лежали газетные вырезки, разделенные на три стопки. На пачке сообщений о взрыве в «Римских парных банях» вместо пресс-папье лежал дистанционный взрыватель. Верхняя вырезка во второй стопке кричала: «УБИЙЦА ИЗ КАНАЛИЗАЦИИ НАНОСИТ УДАР».

Наудачу выбрав две заметки, он пробежал глазами текст.

«Сан» писала:

Убийца-Вампир! Убийца из канализации! Джек-Взрывник!