Свобода и евреи - Алексей Шмаков

На евреях Рим перепробовал чуть ли не все мыслимые формы международных и правительственных отношений, — от дружественного нейтралитета до грубого милитаризма и, в конце концов, был приведён к убеждению в необходимости разрушить Иерусалим и выселить жителей из их родины».[28]

Иными словами, вековой опыт и природная политическая мудрость не подсказали римлянам иного решения еврейского вопроса, чем то, к которому некогда вынуждены были прибегнуть Салмонассар и Навуходоноссор.

Римляне были правы.

Если от их эпохи мы обратимся к нынешним событиям, особенно во Франции, то увидим, например, что в проконсулат Вальдека Руссо, воспитанника духовной семинарии в Нанте, оказавшегося впоследствии отступником и еврейским адвокатом, франкмасоны объединились с евреями именно в столь опасном для французского народа деле, каким был процесс Дрейфуса. Масоны, как для непосвящённых это ни странно, придавали делу чрезвычайную важность ради собственных целей в такой мере, что еврей, гроссмейстер масонских лож Натан, одним из первых горячо приветствовал жену Дрейфуса по случаю его помилования другим ставленником союза еврейства с масонством — Лубэ. Сам же доклад о помиловании вслед за неудачей крайних усилий добиться оправдательного приговора в Ренне был представлен, как известно, военным министром Галифэ — в свою очередь, евреем и масоном. Дальше мы увидим, что эротические обряды современного масонства были установлены евреем же каббалистом Элиасом Ашмолем подобно тому, как прообраз учения лож заключается в первоисходном мифе гностицизма, который, excusez dii pen, в одном из публичных домов Тира измышлен был Симоном Волхвом, в свою очередь иудействовавшим.

В упомянутый изменнический позор терзания Франции наклонность к еврейству масона Руссо до некоторой степени напоминает Юлиана Отступника, собиравшегося восстановить иерусалимский храм и свирепо преследовавшего христиан по наущению интеллигенции или, по тогдашнему, софистов, равно как всевозможных еретиков и членов тайных обществ, главным же образом, — евреев.

Проницательный взгляд этого наглого и в коварстве искусного царя (ср. Дан. VIII, 23) быстро распознал в сынах Иуды лучших союзников, давно изощрившихся в той потаенной, беспрерывной, необъявленной, но тем более действительной и предательской войне, которую они ведут против христиан. «Как их природная дерзость, так и вековая ненависть, — свидетельствует Григорий Назианзин, — одинаково намечали в евреях естественных пособников Юлиана…»

Означенные факты вновь показывают, что не одно чувство справедливого возмездия, а собственная злоба иудеев увлекает их на преследования веры Христовой всякий раз, когда представляется к тому возможность.

М. В долготерпении своём до того дня, когда чаша страданий, причиняемых евреями, воистину переполняется на пути веков, христиане после смерти тирана-отступника, беспримерно оскорбляемые «избранным народом», не направляли, однако, на него никаких репрессалий. «Даже более того, — как удостоверяет святой Амвросий, — наши храмы были сожигаемы евреями в Палестине, и ничто нам не было возвращено ими, да мы и не требовали, хотя могли».

Но вот наступил 615 год (после Р.Х.), и роли ещё раз переменились.

Теперь христианам сызнова пришлось оказаться во власти евреев. Амедей Тьерри, беспристрастный историк, рассказывает нам, как сыны Иуды оценили добродушие христианское:

«615 год был предуказан персами как последний для христиан на всём пространстве Палестины. И действительно, в конце мая грозная армия под начальством Румизана, по прозванию Шархавбара, т. е. королевского вепря, — генерала способного, но бесчеловечного, и союзника-царя Хозроя ринулась на Галилею и пронеслась по обоим берегам Иордана…, не оставляя ничего, кроме залитых кровью развалин. Между тем, значительное население христиан ютилось в этих местах, освященных проповедью Евангелия…

После разгрома и уничтожения домов огнем и мечем скованные одна с другой толпы жителей были под бичом персов влачимы как переселенцы в болота Тигра и Ефрата.

С мешками, наполненными золотом, иудейские купцы целыми шайками толпились за «победоносной» армией Шархавбара, скупая всё, что могли из массы пленных — не для того чтобы спасти их, нет, а чтобы резать поголовно… При этом они старательно выбирали людей, имеющих особое значение (вспомним о 75.000 сильных неприятелях Израиля, вырезанных в Персии при Мардохее. — см. кн. Эсфир, IX, 16), — городских судей и других должностных лиц, красивых и богатых женщин, но прежде всего, — монахинь и священников.

Деньги, уплачиваемые персидским солдатам за растерзываемых христиан, поступали из раскладочного сбора, которым были облагаемы все евреи[29] пропорционально состоянию каждого, ибо эти страшные злодеяния, по обыкновению, рассматривались еврейством, как дело богоугодное»…

История свидетельствует, что погибло тогда свыше 90.000 христиан.

Если столь завидные случаи для утоления еврейской кровожадности встречались не каждый день, то сыны «избранного народа» никогда не забывали делать всё, что могли.

Так, при осаде маврами вестготской столицы Толедо, пока христиане молили Творца о спасении их веры и жизни, евреи открыли ворота лютому врагу христианскому…

Н. Что же касается воззрения кагала на христианство и его клир в настоящее время, то за доказательствами и здесь дело не станет. Возьмём их, например, хотя бы у Шумерки Хашкеса и К?.

В 1878 году в С.-Петербурге еврейской типографией Цедербаума и Гольденблюма была напечатана и в русском переводе Шмерки-Сруля Мордухова Хашкеса им же самим, была издана небольшая, но поучительная брошюра «профессора» Шлейдена: «Романтизм мученичества евреев в средние века».

Здесь то и дело встречаются такие перлы:

«В частных диспутах между христианскими священниками и еврейскими учителями, затевавшихся с целью «вывести последних из заблуждения», первые всегда отступали, так как они большей частью не были знакомы с духом Библии, вошедшим у евреев в плоть и в кровь».

«Да и каждый еврей вообще был сильным противником против пустых толкований, что, будто бы посредством христианской церкви еврейство отменено и уничтожено, против возникшей из александрийской — языческой философии, против поклонения иконам и святым и прочих церковных предрассудков».

«Вскоре епископы своими клеветами и интригами так опутали правителей, что они, забыв честь и совесть, и самолюбие, сделались презренными рабами шайки подчинённых; те же в свою очередь, учинив своим орудием их грубую светскую власть, оказались ещё настолько благородны, что позволяли князьям оставлять в свою пользу часть добычи… Тут уж епископы начали грабить евреев с таким бесстыдством, что о том не могли умолчать ни законы, ни официальные указы».

«Король Генрих II, «отец монахов», презренный поповский слуга, сделался знаменит ужасной резнёй евреев, которую он отомстил за переход духовного лица Вецелия в еврейство».

«Первые крестоносцы, под предводительством фанатика Петра Амиенского… Это была самая негодная и бесчестная сволочь из Франции, Лотарингии, Эльзаса и т. д. Этот первый «поход» смахивал на шайку разбойников с большой дороги и по заслугам погиб в Венгрии».

«В Англии некий поп, знаменитый Фома Бекет, кэнтэрберийский архиерей, также подстрекал: ненависть против евреев… В 1189 году, предводительство взял на себя Балдуин Кэнтэрберийский. Простой народ, соединившись с сволочью крестоносцев, собрался в шайки, поджигая дома и синагоги и проливая кровь евреев».

«В Йорке в 1190 г. страшнейшим образом, свирепствовали разбойники, постоянно поддерживаемые христианскими попами».

«Непогрешимые» епископы вообще обращались с евреями, как безумные дети».

«Только что чума крестовых походов, стоившая многим сотням тысяч евреев жизни и имущества, была преодолена, как Восток прислал в виде ответного порядка действительную чуму — так называемую «чёрную смерть».

«Глупый Филипп V Французский пробовал возобновить смешной анахронизм — крестовый поход. С некоторой возбуждённой сволочью крестоносцев соединились около 30.000 сумасшедших или попами дрессированных и фанатизированных пастухов (pastureaux), а затем они стали путешествовать по Франции до Наварры, убивая и грабя евреев».