Плохие парни. Спускаясь к тебе. - Лейтон Мишель

Это сексуальное осознание. Это влечение. Это предвкушение. Она сделала выбор. Ей не нужно ничего мне говорить или даже признаваться самой себе, но она приняла решение, несмотря ни на что. Я это чувствую.

Провожаю Оливию до машины. Мой мотоцикл припаркован чуть впереди, у тротуара. Когда мы подходим ближе, Оливия останавливается.

– Ты на этом приехал? – спрашивает она и смотрит на меня большими глазами.

– Да, – говорю, а потом добавляю с довольной улыбкой: – Но ты ведь не удивлена? Езжу на мотоцикле и разбиваю сердца?

Улыбка Оливии едва заметна.

– Полагаю, так и есть.

Она отворачивается и идет открывать машину, чтобы поднять капот.

Не нужно было мне это говорить.

Отцепляю от сиденья байка гибкие кабели, которые привез с собой, и присоединяю их от своего аккумулятора к ее.

– Этого хватит, чтобы машина завелась?

– Должно хватить. Иди попробуй.

Смотрю, как Оливия садится за руль и поворачивает ключ. Мотор не заводится, слышен только тикающий звук.

Оливия трясет головой и вылезает наружу:

– Не помогает.

– Ты думаешь? – шучу я.

Она склоняет голову набок и смотрит на меня неодобрительно.

Черт, она восхитительна.

– Судя по звуку, проблема с генератором, а не с батареей.

Оливия хлопает ладонью по дверце машины.

– О мой бог! Это дорого? – бормочет она.

– Это недешево. Но я знаю одного парня… – говорю голосом гангстера.

Оливия поднимает глаза и ухмыляется:

– Подозрительные связи? Можешь достать мне бетонные сапоги, пока все на мази?

– Вероятно, – отвечаю с невозмутимым видом.

Вижу, что Оливия немного хмурится. Не понимает, шучу я или нет.

– Хватай свои вещи. Я отвезу тебя домой. Есть у меня один приятель, он приедет и заберет твою машину, а завтра мы что-нибудь придумаем. – Оливия в нерешительности барабанит пальцами по дверце. – Ничего не случится, если она тут постоит какое-то время. Не думаю, что кто-нибудь станет наживать себе проблемы.

Оливия фыркает, а потом смущается своей реакции.

– В некотором смысле мне полегчало.

– Эй, я знаю этого парня… – говорю я.

Оливия смеется в открытую. И мне нравится звук. Думаю, как буду щекотать ее. В постели. Когда она голая. Лежит поверх меня.

Без дальнейших возражений Оливия запирает машину и подходит к мотоциклу. Она поеживается:

– И что теперь?

– Ты никогда не ездила на мотоциклах?

– Не-а.

– Какая же ты после этого подружка плохого парня? – спрашиваю я с деланой тревогой.

– Очевидно, никуда не годная.

Я запрыгиваю на мотоцикл и беру шлем, он у меня один.

– Нет, просто ты не встречала правильного плохого парня.

Щеки Оливии вспыхивают. Мне хочется ее поцеловать. Опять. И я это сделаю. Только не прямо сейчас.

– Надень это и садись позади меня, – говорю я и протягиваю Оливии шлем. Она послушно надевает его, задирает ногу и садится. Я вижу ее длинные голые ноги, сжимающие мои бедра, оборачиваюсь и смотрю на нее. Защитное стекло шлема поднято, глаза сияют, она елозит на сиденье, устраиваясь поудобнее. – Обхвати меня руками за талию и держись крепко.

Оливия смотрит на меня во все глаза, прижимается ко мне и пропускает руки к животу. Чувствую спиной ее мягкие груди, и у меня в джинсах все вздрагивает.

Отворачиваюсь и завожу двигатель. Несколько секунд он работает вхолостую, пока я возвращаю себе самообладание. Трудно выбросить из головы картинку: Оливия сидит за мной, да еще эти шорты и сжимающие меня ноги. Я устрою ей небывалую поездку домой.

Я повышаю обороты двигателя, отчего он рычит; потом убираю подножку, мы срываемся с места и пулей летим по улице.

Люблю свой мотоцикл – сплошной адреналин. Всегда любил. Стараюсь как могу не замечать Оливии за спиной, но, думаю, только неделя, проведенная с ней в запертой спальне, может пойти мне на пользу. И что это была бы за неделя.

Поездка до дома Оливии продолжалась недолго. Это своего рода сладкая мука. С одной стороны, мне хотелось бы, чтобы мы ехали дольше. Но с другой – я радуюсь, что это не так. Чем дольше она сидит, обвившись вокруг меня и прижавшись ко мне всем телом, тем труднее себя контролировать. Особенно теперь, когда я знаю, что она меня хочет.

И она уже почти готова уступить.

Когда я торможу у тротуара, Оливия слезает с мотоцикла не сразу. Она останавливается рядом со мной и протягивает шлем, который уже успела снять. Я прижимаю его рукой к бедру и жду, что она скажет. Похоже, у нее на языке что-то вертится.

– Откуда ты узнал, где я живу?

Кажется, ее это не то чтобы беспокоит, скорее, возбуждает любопытство.

– Анкеты. Помнишь?

– А-а, – тянет она, кивая. И ждет. Думаю, я знаю чего. – Так ты хочешь зайти?

– Я лучше вернусь, но все равно спасибо за приглашение.

Оливия умело скрывает разочарование. Впрочем, не так уж.

– Ладно, тогда спасибо тебе. Я очень ценю твою помощь. И за доставку домой, конечно, тоже спасибо.

– Нет проблем.

– Тогда мы, наверное, поговорим завтра?

– Да. Буду на связи.

Она снова кивает, медленно. Ждет.

– Ну, спокойной ночи.

Мне нравится наблюдать за Оливией, примечать ее неуверенность и колебания. И упорство в отрицании того, что она чувствует, а мы оба знаем. Дразнить ее – такое удовольствие. Сладкое, жгучее, изысканное сексуальное удовольствие.

Протягиваю руку и убираю с ее лица прядь волос:

– Сладких снов, Оливия.

Торопливо надеваю шлем, чтобы спрятать от нее улыбку. Пусть готовится вымаливать у меня близость.

21

Оливия

Поскорее ухожу от Кэша, чтобы не предложить ему себя. Вот была бы глупость.

Что, черт возьми, с тобой творится?

Не успев сделать нескольких шагов, вспоминаю о машине.

Поворачиваюсь, чтобы привлечь внимание Кэша, пока он не умчался. Вытаскиваю ключи и передаю ему.

Вижу за мутным стеклом шлема, как Кэш хмурится.

– Они тебе не нужны, чтобы попасть в дом?

– У меня есть запасные, – объясняю.

Кэш отрывисто кивает, берет ключи и засовывает в нагрудный карман.

Я быстро улыбаюсь и торопливо ухожу. Отказываюсь оглядываться, хотя знаю, что он все еще стоит у тротуара. Слышу утробное урчание работающего вхолостую мотора. Но еще сильнее ощущаю спиной его взгляд. Хочется, чтобы это были руки Кэша. И его губы.

Закрыв глаза, нагибаюсь за вторым ключом, который лежит под цветочным горшком на маленьком крытом крыльце. И только когда поднимаюсь, чтобы вставить ключ в замок и отпереть дверь, слышу, как Кэш отъезжает от бордюра. Полагаю, он хотел удостовериться, что я войду в дом без проблем.