Невеста на побегушках - Ирина (Иринья) Коняева

беременной женщины, желание свить гнездо и сделать всех счастливыми, но я-то здесь при чем? Ты, как никто, должна меня понимать! Столько лет тиранила Габриэля!

— Ничего подобного.

— Да, конечно! Сперва бизнес строила, да так успешно, что любой порядочный вампир теперь боится попасть в список завидных холостяков. Потом организовала грандиозную стройку, лишь бы не переезжать в наше фамильное поместье. Так была занята, что замуж на третьем месяце беременности только собралась. Кстати, извини, но я на вашу свадьбу не приеду.

Мы с Шарлоттой сидим, поедая мороженое в любимом кафе и синхронно киваем на каждое его возмущение.

— Приедешь, — говорю уверенно. — Я сказала Габриэлю, что свадьбы без моего лучшего друга не будет. Он тебя из-под земли достанет.

— Ада! Как ты могла?!

— А нечего было устраивать закрытое шоу «Габриэль в аду»! Столько лет сливал инсайдерскую информацию о нашей жизни и думал, я не узнаю? Где мои семьдесят девять с половиной процентов?

— Я всё верну! Отмени «Охоту на холостяка» . Ада, ты ведь меня любишь.

— Люблю.

— Зачем тогда объявила денежное вознаграждение победительнице? Знаешь же, какие они азартные. За мной теперь гоняются все, даже те, кто замуж не собирался. Они с меня не слезут!

— Ну так получай удовольствие! А лучше включи прямую трансляцию и заработай ещё пару миллионов. Так уж и быть, на эти деньги претендовать не буду. Приложишь их к своей израненной душе, — язвлю, отправляя в рот ложку мороженого и наслаждаясь ситуацией.

Бедная Шарлотта так сильно сдерживает смех, что возникает угроза преждевременных родов. Если у меня ещё даже живота нет, то Шарлотта давно напоминает дирижабль. Придуманное мной прозвище ей не нравится, но оно прижилось в нашем узком кругу, поэтому Маркус утверждает, что всегда любил авиацию, а сам называет её всякими милыми словечками.

— Не смешно, — злится Алистер. — Фигушки вы меня найдёте. Я каждый день буду менять место дислокации. Хотя здесь, может, задержусь.

Мы с Шарлоттой видим за его спиной бесконечную белую степь и слышим, как хрустит сминаемый им снег.

— А где ты? — спрашивает любопытная Шарлотта.

— При всём уважении, ни слова не скажу, пока кое-кто, не будем тыкать пальцем в Артемиду, не пообещает мне дипломатическую неприкосновенность, — артачится Алистер. — Хотя бы на время свадьбы. На которой, к слову, тебе даже букет некому бросить! Всех пристроила!

О, начались переговоры. Если с невестами можно играть в игры, то с Габриэлем точно не получится. Он столько лет уговаривал меня выйти замуж или хотя бы переехать к нему, что даже родной племянник не станет препятствием для достижения столь желанной цели.

Но после того, что они устроили… неужели думали, я так быстро всех прощу? Да ни за что!

А про свадьбу — это он зря. Я уже точно знаю, кому достанется букет невесты.

— Подозреваю, что ты женишься раньше, дорогой, — произношу елейным голосом.

— Размечталась! — фыркает он самоуверенно и открывает дверь в какое-то помещение. — Здесь меня никто никогда не найдёт!

Не успеваю ответить, как слышу:

— Алистер, дорогой, наконец-то ты здесь! — раздается девичий голосок.

Мой драгоценный племянничек меняется в лице, а следом картинка смазывается — телефон выпал из его ослабевших пальцев. На наше счастье, не выключился, ещё и приземлился довольно удачно, демонстрируя кусок комнаты и обворожительно красивую Лесли Уайт — дочь Маркуса от первого брака, ожидающую мужчину своей мечты. Правда, боком, но это уже мелочи жизни.

Мы с Шарлоттой ехидно переглядываемся. Дело сделано. Птичка в клетке.

— Дорогая, — обратился ко мне подошедший Габриэль. Почувствовала его руки на своих плечах. — Вы закончили? Всё удачно?

— Ты во мне сомневался? — спрашиваю удивлённо. — Этот наивный был уверен, что спрячется на Северном полюсе.

Картинка приходит в движение и мы видим на экране смартфона возмущенное лицо Алистера.

— Артемида!

— И я тебя люблю, дорогой.

— Лесли, милая, помни, чему я тебя учила! — дала напутственное слово Шарлотта любимой падчерице.

— Будет исполнено в лучшем виде, мамочка! — крикнула девушка и экран погас.

— С ним же всё будет хорошо? — в Габриэле просыпается мужская солидарность.

— У меня сбоев не было. Сто процентов счастливых браков. Или ты чем-то недоволен?!

Конец