Мэрилин Монро: Блондинка на Манхэттене - Адриен Гомбо

В числе тысяч посетителей, пришедших зимой 1955 года на выставку МОМА, была и Элейн Файнгерш. Возле фотографии пианиста она остановилась и дернула за локоть мужа: «Смотри! Это работа нашего родственника Эдвина!» К тому времени Эдди практически не общался с родней. Он давно не приходил на воскресные семейные посиделки и вообще не подавал признаков жизни. Родители отказывались понимать, как он ухитряется зарабатывать себе на жизнь. Рей даже как-то поинтересовалась, сколько он платит газетам и журналам, чтобы они напечатали его снимки. Ни работа с легендарной Мэрилин, ни участие в широко разрекламированной выставке «Семья человека» ничего не могли изменить в отношении к нему родных. Для них он навсегда остался загадкой.

В заведении «Костелло» жизнь била ключом. Каждый день солнце рисовало на плиточном полу знаменитую букву L. И каждый вечер здесь собирались друзья — пропустить рюмку-другую и повеселиться, не замечая, как бежит время. Как-то ранней весной 1956 года Роберт Стайн сообщил грандиозную новость: он женится. И, как велит обычай, намерен устроить для приятелей мальчишник. Кто-то из фотографов сказал, что готов предоставить для сборища свою студию. Тотчас же посыпались предложения, как организовать вечеринку, одно безумнее другого. Больше всех отличился один из компании, уверивший остальных, что им надо воссоздать образ леди Годивы, усадив на лошадь обнаженную девушку. Чтобы удружить Бобу, они ни перед чем не остановятся. И друзья действительно взяли напрокат лошадь. У подъезда животное заартачилось. Как выяснилось, не зря — лестничные клетки были такими тесными, что между четвертым и пятым этажами конь застрял, окончательно деморализованный возмущенными криками соседей. Затею с леди Годивой пришлось бросить. Зато кто-то пустил слух, что Тим Костелло, обычно не покидавший свой бар, скоро заявится, да не просто так, а с ящиком шампанского. Боб в это не верил: «Прийти-то он придет, но без шампанского. Потому что иначе за ним увяжется его счетовод». Тим пришел — без счетовода и без шампанского. Наконец уже среди ночи нагрянула целая стайка разгоряченных стриптизерш — под меховыми накидками на них не было ничего. Эдди сфотографировал, как одна из них покусывает Бобу ушко. Несколько лет спустя Стайн был вынужден уничтожить эти компрометирующие снимки — некий шутник попытался у него за спиной тиснуть их в «Redbook» в качестве иллюстраций к статье о супружеской неверности. Стриптизерша была точной копией Мэрилин Монро.

В день бракосочетания Эдди снова работал фотографом. Он сновал среди гостей, останавливаясь только для того, чтобы на ходу опрокинуть рюмку водки. Кроме привычных свадебных сценок — поднятые бокалы, гости с сигарами, — снимал еще и ножки молоденьких родственниц жениха с невестой. Переполненный счастьем Боб время от времени посматривал на него. И в какой-то момент заметил, что Эдди, спрятав лицо за камерой, плачет. Он тоже прощался с холостяцкой жизнью, понимая, что прекрасная пора их молодости миновала и никогда больше не вернется. Боб теперь станет гораздо реже появляться у «Костелло», а если и заглянет когда, это будет уже совсем не то. Будущее его друга вырисовывалось достаточно ясно — отец семейства, влиятельный владелец нью-йоркской газеты или журнала. А ему так и суждено навсегда остаться репортером и мальчиком на побегушках. Виногранд тоже обзавелся семьей, как и Эл и Сал Гроссманы. Джордж Цимбел женился на Элейн, и ради будущих детей они собирались перебраться из Нью-Йорка в деревню. Джулия Скалли вышла замуж за известного спортивного фоторепортера и стремительно делала карьеру. Кэрол Л. наотрез отказалась разделить с ним его бесшабашную жизнь, а любовь Роберты Б. он отверг сам. И что ему оставалось? Работа и выпивка. Вознесшись к вершинам мастерства, Эдди был приговорен. Но ангел, явившийся из Бронкса, отсрочил исполнение приговора еще на несколько лет.

Call me Mimi4

Она была брюнетка по имени Мириам, но все звали ее Мими. Потрясающе красивая — как актриса из кино в жанре нуар. С Эдди она познакомилась случайно, в редакции «Argosy», где работала ее сестра Джинни, журналистка. Эд как раз только что вернулся из Гонконга, привезя с собой репортаж о наркотрафике и малярию.

На поиски Мими, ключевой фигуры в жизни Файнгерша, у меня ушло очень много времени. Она как будто испарилась. Потом мне удалось узнать ее электронный адрес. Я написал ей, но она не спешила с ответом. Боб Стайн вспоминал о ней как о женщине необыкновенной красоты, но очень робкой и молчаливой. По его словам, вместо нее всегда говорила ее сестра. Но вот наконец как-то вечером у меня в гостиничном номере раздался телефонный звонок. «Это Мими, — сказал женский голос. — Во всяком случае, так меня звали тысячу жизней назад». Она рассказала мне о своем бывшем муже, в которого влюбилась с первого взгляда. И мне сразу стало понятно, что никакой скромницей она не была. «Видите ли, — говорила она, — чтобы вскружить женщине голову, мужчине совсем не обязательно быть писаным красавцем. Эдди был невысокого роста, с впалыми щеками, но он обладал неотразимостью авантюриста».

Впервые пригласив Мими к себе, Эдди долго извинялся за отсутствие комфорта. Электричество ему отключили. Нет, денег ему вполне хватало, просто он вечно забывал оплачивать счета. Так и жил в темноте. Многие на месте Мими немедленно от него сбежали бы. А ей даже понравилось. «Я никогда раньше не встречала никого, хоть немного похожего на него. Он разительно отличался от тех еврейских мальчиков, с которыми меня знакомили родственники в Бронксе. В душе Эда была какая-то романтика. Кроме того, следует упомянуть, что в ту пору он был знаменит в своем кругу и его окружала особенная аура. У меня было чувство, будто я встречаюсь с кем-то вроде Эрнста Хемингуэя». Любопытно, что Эдди приобщил Мими вовсе не к фотографии, а... к стрельбе из револьвера. «Он возил меня на стрельбище или в лес, прихватив свой фронтовой «люгер». Эдди любил оружие». В 1957 году, через год после женитьбы Боба, Эд удивил всех своих знакомых, объявив, что женится на Мими.

На свадебных фотографиях, сделанных Джорджем и Бобом, Эдди выступает в ермолке. Никто не знал за ним каких-либо религиозных убеждений, и этот головной убор многим показался неуместным. Возможно, ермолка означала его отчаянную попытку остепениться и изменить образ жизни на общепринятый. Мими в белом платье была неотразима. Ее красота и стройность в глазах семейства Файнгерш казались скорее недостатком, и это впоследствии сослужило ей плохую службу.

В качестве свадебного путешествия Эдди предложил Мими сопровождать его в Лондон, где он снимал очередной репортаж. Затем супруги совершили длительную поездку по Западному побережью Америки. По пути они останавливались у Дороти Лендж, высоко ценившей работы Эдди. Наконец, как все американские молодожены, Эд и Мими посетили Лас-Вегас.