Замороженная страсть (сборник) - Алексей Макеев

– Да, в этом направлении работа идет. Чтобы попытаться ускорить процесс, мы установили фильтр по типам преступления. Это места убийств или попыток убийств и несколько дел, где киллер оставил следы.

– А что, и такие есть? – сделал вид, что удивился, Крячко.

– Есть несколько. С десяток всего за последние годы, начиная с… – Максимов посмотрел в записи, – с 1989 года.

– Восстановить лицо не удастся?

– Медики колдуют, благо есть сейчас специальные программы, сродни тем, что используются при восстановлении лица по форме черепа. У убитого разрушены хрящевые ткани носа, кости челюсти, но в целом, думаю, сложностей не будет. Приемлемый компьютерный портрет сделают.

– Хорошо, что с результатами обработки фотографий?

– Я получил от Станислава Васильевича фотоматериалы окружения гражданина Свечникова, – монотонно стал докладывать Максимов. – Съемка, проводившаяся в дневное время, анализируется быстрее. Ночные кадры и кадры, снятые с неудачных ракурсов, анализируются медленнее. Было бы лучше, Лев Иванович, если бы наше руководство договорилось с руководством ФСО о сличении фотографий сотрудников…

– Иван, ты с ума сошел! – засмеялся Крячко. – Ты предлагаешь нам засветиться со своими подозрениями в аппарате президента, да еще попросить Федеральную службу охраны, чтобы она нам позволила порыться в личных делах сотрудников? И что мы им предъявим в качестве доказательств вины Свечникова? То, что он стоял рядом с человеком в ночном элитном клубе, и этот человек спустя десять минут умер от отравления? Пощади погоны и репутацию, если уж не наши, так Орлова. Нет уж, пользуйтесь сличением снимков известных нам личностей, сделанных оперативным путем.

– Я понимаю, – согласился Максимов. – Мы, кстати, пытаемся расширить базу данных. Удалось раздобыть коллективные фотографии студенческой группы, где учился Свечников, и школьную фотографию класса. За последние недели Свечников ни с кем из однокурсников не встречался, по крайней мере фотонаблюдение таких контактов не зафиксировало. Вот список!

– Это что? – поинтересовался Гуров, глядя, как Максимов через стол передает Крячко лист бумаги.

– Это установленные внеслужебные контакты Свечникова за полторы недели. М-да, одиннадцать дней уже прошло… Не уложились мы в сроки! Так, кто у нас тут есть… Мастер по автомобильной электронике. Два контакта: один возле дома самого Свечникова, второй у автомастерской «Автодоктор». В принципе, оправданно. Так, один контакт с Плотниковым Денисом Андреевичем. Ссылка на общих знакомых… Кто у нас этот Плотников? Директор спортивного комплекса… Оправданный контакт.

Список был небольшим, всего двенадцать человек, которые не входили в число профессиональных контактов Свечникова. По всем двенадцати Максимов дал исчерпывающий ответ, оправдывавший хотя бы одну встречу, затем протянул еще несколько листков более плотной бумаги, используемой в цветных фотопринтерах.

– Я вам сброшу и в электронном виде, – пояснил он. – Это фотографии четырех человек, которых нам идентифицировать пока не удалось. Но встречи, как заявили оперативники, проводившие фотосъемку, были если и случайными, но с хорошо знакомыми Свечникову людьми. Их всех не удалось сфотографировать в момент разговора с нашим объектом, но чуть позже их лица запечатлели.

– Подробнее можно? – спросил Гуров, когда Крячко пересел к нему на диван и по одной стал давать фотографии мужчин.

Всего их было четыре. Гуров рассматривал снятых в разных ракурсах мужчин. Этому под пятьдесят. Волосы с проседью, зачесаны вбок с пробором, немолодой грузнеющий мужчина с самодовольным лицом, но… видимо, без особого положения в обществе или бизнесе. Пустое какое-то самодовольство. Такие лица, помнится, в советское время были у некоторых мужиков в гаражах возле дома. У всех старенькие «Москвичи», «Запорожцы» или мотоциклы с колясками, а один дом умершей бабки в другом городе продал и купил «Жигули» первой модели. Вот так он и смотрел на окружающих.

А этому лет тридцать, и взгляд просящий. Сразу чувствуется его зависимость от Свечникова. Хотя в этот момент, когда его опера фотографировали, он уже со Свечниковым расстался. Нет, этот тянет максимум на отделочника из частной бригады, а то и на разнорабочего.

А вот эти двое похожи, как братья. Хотя нет, просто типаж такой. Непроницаемые лица людей, которые не привыкли обнажать душу перед другими. Лет тридцать пять – сорок каждому. Оба ведут здоровый образ жизни, наверняка в тренажерный зал ходят. Лица овальные, нос средний, глаза у одного светлые, у другого карие, и разрез чуть отличается, а вот выражение одинаковое. Снисходительное такое, уверенное. Именно уверенное в себе, а не самоуверенное. Рты одинаково узкие, подбородки крепкие. Эти двое могут оказаться кем угодно, от тренера по мотоспорту до индивидуального предпринимателя, который или компьютеры чинит, или… Нет, не компьютерщики они. Эти двое не особенно стремятся вглубь глядеть, эти любят принимать решения интуитивно. Сильные парни, не то что первые двое. Правда, если те двое прирожденные артисты, то…

– Готов спорить, что на кого-то их этих последних будет похож лицом наш покойный киллер, – сказал Крячко, принимая от Гурова фотографии. – Хотя это было бы слишком просто. Свечников сам лично нанимает киллера, сам передает все данные на объекты, сам принимает деньги, сам расплачивается с исполнителями. Так не бывает.

– Не бывает, – согласился Гуров и поднялся с дивана. Максимов тут же вскочил, освобождая стол хозяину, но Гуров положил ему руку на плечо и двинулся к окну. – Сиди, Ваня, сиди. Я вот что думаю, ребята! Если Свечников занимается приторговыванием должностями в регионах, то для него постоянно существует много различных рисков. Не простые люди претендуют на эти должности, и почти каждый может в случае неудачи разобраться с тем, кто давал обещания, какие-то гарантии.

– Слишком все очевидно? – спросил Крячко.

– Именно. Мы вот чуть копнули, и все всплыло наружу. Слишком легко, слишком все на поверхности. Тем не менее столько совпадений. От имени Борис, названного нам как имя человека, который в аппарате президента решает эти вопросы с назначением, до фактической должности Свечникова, которая как раз с этими вопросами и связана. И других ведь Борисов там нет.

– Зарывается мужик, такое тоже бывает, – попытался возразить Крячко. – Все когда-то на своих аферах палятся. Придет и его черед.

– Ладно. – Гуров помолчал, глядя в окно, потом решительно повернулся к капитану Максимову: – Спасибо, Иван! Ты там поторопись со своими помощниками. Время бежит очень быстро, а мы топчемся без информации на месте.

Максимов поднялся, пожал руку Гурову, потом Крячко и вышел из кабинета.

– Так, давай-ка, Станислав, провернем с тобой, пока у нас готовится информация по Саратову, и по убитому киллеру, и по нашему третьему претенденту.

– По Баринову?

– Да. Из всего собранного на него материала мы ничего криминального не почерпнули, если не считать, что его бизнес где-то на самой грани морали, духовности и порядочности. Баринов у нас в тот вечер, когда отравили Полунина, к его столу подходил тоже. Точнее, замедлил шаг, проходя мимо, и бросил Полунину какую-то фразу. Все это не точно, и для выводов этого недостаточно. Но мы с тобой решили, что он вполне мог грамотно организовать отравление Полунина, как владелец этого элитного ночного клуба. Он там все знает, персонал там его, и степень их преданности мы можем только приблизительно оценивать. Но зарплаты он платит великолепные, это мы установили.

– Установили мы также, – продолжил Крячко, – что Олег Васильевич Баринов является членом того же самого патриотического движения «Восток», которое возглавлял Полунин. И ты сейчас клонишь к справке, которую просил меня еще ко вчерашнему дню подготовить по этому «Востоку».

– Ну, в том числе.

– Ну, тогда слушай. – Крячко откинулся на спинку кресла за своим столом, уставился в потолок и, помахивая карандашиком, стал перечислять, не заглядывая в свои записи. – Патриотическое движение «Восток» зарегистрировано 10 декабря 2013 года за номером… Ну, есть там очень длинный номер знаков на тринадцать. Исходя из устава это движение является объединением граждан и организаций с целью совместного повышения патриотизма и идеологии достоинства. Еще, кажется, там что-то говорится о спортивном или физкультурном развитии человеческой личности и что-то про оборону Отечества. Одним словом, красиво изложено, специалист сочинял.

– А ты сразу и не поверил в искренность этих слов? – хмыкнул Гуров.

– Ты знаешь, не поверил, – серьезно ответил Крячко. – Простая логика подсказывает, что верить нельзя. У нас этих партий, различных движений знаешь сколько? Больше сотни! Если ты такой патриот, если горишь желанием что-то полезное сделать для родины, если в тебе горит желание вести за собой людей, патриотов своей страны, так вливайся в ряды любой партии, любого движения. Там же все имеют практически одинаковые цели. Легко выбрать, что тебе ближе. Так нет, надо создавать свою структуру и там хозяйничать единолично.