Вознесение Габриеля - Сильвейн Рейнард

— Как тебе Италия? — спросил Джулию Эрон, глядя на струйки кофе, вытекающие из трубок кофемашины.

— Потрясающе. Погода стояла — просто загляденье. Мы замечательно провели время. А как ваши свадебные планы?

— Все идет своим чередом. Рейчел захотела взять напрокат сотню голубей, чтобы выпустить их после церемонии, но тут я встал на дыбы. Надо знать мою родню. Некоторые из них даже в церковь явятся при пистолетах, а увидев взмывающих голубей, не удержатся, чтобы не пальнуть по движущимся мишеням. — Он озорно подмигнул.

— Как твои родители?

— Спасибо, нормально. Рейчел привлекла к подготовке и мою мамочку, так что та теперь в полном восторге. А как у вас с Габриелем?

Джулия открыла холодильник в поисках мороженого, и потому ей не нужно было «делать лицо».

— У нас все хорошо.

— Если не считать сегодняшнего вторжения его бывшей.

Джулия повернулась, поймав сочувственный взгляд Эрона.

— Мне не хочется говорить об этом.

Эрон вертел в руках кофейную ложечку.

— Когда ты рядом, Габриель становится совсем другим человеком. — Эрон положил ложечку на стол и поскреб подбородок. — Представляешь, он выглядит счастливым.

— Он и меня делает счастливой.

— Счастливый Габриель — явление столь же редкое, как хоббит. Мы все рады этой перемене в нем. Ну а что касается его бывшей… Сомневаюсь, чтобы у него к ней остались серьезные чувства. Сразу была видна разница в его отношении к ней и к тебе.

— Спасибо тебе, Эрон.

Двое давних друзей обнялись. Их объятие было коротким и чисто дружеским.

Отпраздновав сочельник, Джулия и Габриель вернулись в свой гостиничный номер. Умываясь в ванной, Джулия услышала первые такты песни «Lying in the Hands of God», доносящиеся из спальни.

У нее за спиной стоял улыбающийся Габриель в одних темно-синих трусах-боксерах.

— Хоть это и не Барри Уайт, нам эта песня подойдет.

Его желание нарастало, и это было видно по его лицу.

Габриель ткнулся носом ей в шею, потом откинул волосы и приник губами к ее коже.

— Я тебя хочу, — прошептал он. — Сейчас.

Его руки скользнули под футболку Джулии, обнажив полоску тела над поясом ее спортивных штанов.

— Почему бы тебе не надеть что-нибудь из тех милых штучек, что ты покупала в Торонто? Или голубой лиф в талию. Ты же знаешь, как мне нравится видеть тебя в нем. — Он говорил тихо, а его губы соблазняюще медленно двигались по ее плечу.

— Не могу.

— Любовь моя, я же говорю не про ванную, — усмехнулся Габриель. — Думаю, ты еще не готова видеть в зеркале, как мы делаем это. Хотя я бы не возражал.

Габриель начал снимать с нее футболку, но Джулия воспротивилась.

— Не сегодня, — сказала она.

Габриель опустил руки, удивленно глядя на нее. Джулия продолжила умывание, стараясь не встречаться с ним глазами.

Нахмурившись, Габриель ушел в спальню, где раздраженно выключил музыкальный центр. Если не считать их несостоявшегося секса в темном коридоре Галереи Уффици, Джулия ни разу ему не отказала. Правда, их интимная жизнь началась чуть более двух недель назад. И тем не менее…

Профессор Эмерсон не привык к женским отказам. Наверняка у Джулии были причины. Точнее, одна причина, начинавшаяся на букву «П» и кончавшаяся на букву «А». Он прыгнул в кровать и лег, прикрыв лицо рукой. Вполне понятно, что Джулианна до сих пор не успокоилась после неожиданного появления Полины и сейчас ей меньше всего хотелось интимной близости с Габриелем. К тому же днем у нее в «Кинфолксе» тоже случилась какая-то неприятность.

Отказ Джулии лишь подхлестнул его желание. Вдыхать запах ее волос, гладить ее шелковую кожу, видеть, как она зажмуривает перед оргазмом глаза, ощущать, как она двигается под ним и вместе с ним…

Габриелю было необходимо заняться с ней любовью, чтобы получить подтверждение, что с ними и между ними все в порядке.

Да, секс был для него «ежедневной пищей», в которой он нуждался. Габриелю страстно хотелось не словами, а действиями показать Джулии, что он любит ее, поклоняется ей и готов сделать для нее что угодно. Ему было необходимо удостовериться, что она по-прежнему хочет его, и услышать, как она шепчет его имя.

А Джулии, похоже, этого вовсе не было нужно. Она не хотела его. Во всяком случае, в эту ночь.

Невеселые размышления Габриеля продолжались до тех пор, пока Джулия тоже не легла. Она повернулась на бок и посмотрела на него, но он никак не реагировал. Он просто выключил лампу на прикроватном столике.

Они лежали в темноте, ощущая холодную невидимую преграду, появившуюся между ними.

— Габриель, — тихо позвала Джулия.

— Да.

— Мне необходимо кое-что тебе объяснить.

Он медленно выдохнул весь воздух из легких.

— Я понимаю, Джулианна. Спокойной ночи.

Голос Габриеля звучал напряженно, и он не сумел этого скрыть. Он даже отодвинулся от нее.

Джулия поежилась. Невидимая преграда становилась все более похожей на высокую, непробиваемую стену.

«Мужское самолюбие хрупко, как яичная скорлупа», — подумала она.

Джулии хотелось все ему объяснить, тем более что ничего особенного и не произошло. Но если Габриель так легко обижается, придется подождать до утра, а может, и подольше. Джулия тоже повернулась на другой бок и попыталась забыть весь прошедший день, принесший ей одни неприятности. Помимо внешних причин, ее слезливое состояние имело и внутреннюю, физиологическую причину. Она пыталась подавить свои всхлипывания, надеясь, что до слез не дойдет. Меньше всего ей хотелось, чтобы Габриель услышал и увидел, как она плачет.

«Парни бывают такими тупицами».

Через несколько минут, не выдержав ее всхлипываний и шмыганья носом, Габриель прижался к ее спине.

— Прости меня, — прошептал он.

Джулия кивнула, продолжая хлюпать носом.

— Прошу тебя, не плачь.

— Я и не плачу.

— Я повел себя как придурок. Честное слово, я этого не хотел. — Он приподнялся на локте. — Ну посмотри на меня, — попросил Габриель, покаянно улыбаясь. — За эти две недели мы с тобой так часто занимались любовью, что я просто избаловался. Но я знаю: могут быть дни, когда ты почувствуешь себя усталой или тебе просто не захочется секса. Обещаю, что не буду дуться.

Джулия криво улыбнулась и поцеловала его выпяченную нижнюю губу.

Габриель вытер ей слезы.

— Расскажешь, из-за чего ты днем плакала в ресторане? — спросил он, но Джулия покачала головой. — Почему?

— Я слишком устала.

Габриель ласкал ее, тычась носом, пока ее скованность не начала проходить.

— Чем я могу тебе помочь?

— Мне ничего не надо.